Людмила Голубева - Самоидентификация. Стихи

Самоидентификация. Стихи
Название: Самоидентификация. Стихи
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Самоидентификация. Стихи"

Людмила Голубева – молодой поэт и начинающий писатель. «Самоидентификация» – ее первый сборник стихов. Там и любовь, и философские размышления о жизни, и что-то еще, будто неуловимое, но при этом такое настоящее.

Бесплатно читать онлайн Самоидентификация. Стихи


От автора

Сначала мне было 20 и я писала стихи. Теперь мне 30 и я все еще пишу стихи. В этом сборнике стихотворения, написанные за временной промежуток в 10 лет. Мой взгляд на жизнь, мои соприкосновения с ней, опыт. Что вы найдете здесь? Не знаю, но надеюсь, что-то важное для себя, а если нет, то мне все же приятно, что вы уделили время моему творчеству. С уважением, автор.


Пойду своим

Пора идти,

Не приводи в пример

Успешных и хороших.

Пойду своим путём:

Камнями и травой

Некошеной

По самые колени.

Скажешь, что осока

Режет,

Скажешь, что не время,

что силён

камней скрежет.

И я могла бы быть

лучше…

Не ищи ещё причин.

Не приводи в пример

Кого-то -

я пойду своим.

Остановка. Стоянка. Автобус

Остановка. Стоянка. Автобус.

Холод. Изморозь. Минус пока.

А ботинки не по сезону

И внутри пустота.


Если хочешь звонить – не надо,

Это временно, скоро пройдет.

Остановка. Опять автобус.

И лед.

Гранж, металл

Гранж, металл

звучат послевкусием.

После твоих слов

Разлетелись бусины,

Раскатились по

Разным углам,

Разбежались

По городам.

И стали чужими,

И двери залатаны,

Пустые коридоры

С тусклыми лампами.

На замкИ, на песни,

На железные веси

И спрятались

Тихо, и было

Невесело.

А мы всё ходили

Дворами

И пели песни,

А мы все ходили

Дворами,

Ища равновесие.

Снежная арена

Коньки. Затянуть потуже.

Шнурки так грубы.

Сегодня мороз и стужа,

Вокруг стынут льды.


На улице спрятались птицы,

Пустынно и нет людей.

Я выйду одна на арену

И тихо поеду по ней.


Заснеженный лед и скользко,

Я в шарф спрячу лицо.

Вокруг нет людей, и только

Железный забор кольцом.

Сияние

Мы любим эгоистично,

И часто даже в запой

Уходим мы в человека,

А повод сгодится любой.

Мы блестками покрываем,

Не видим плохих сторон.

Нам хочется очень счастья,

И мы его создаем.

Мы говорим: «Ты лучший!»

И верим в это так честно,

И приукрасить стараемся,

Чтоб было совсем прелестно.

Мы в счастье своем купаемся,

Но быстро стынет вода.

И вот мы уже просыпаемся,

И блестки спадают тогда.

Где же это сияние,

Которое нас озаряло?

Оно так приятно светило,

Куда же оно пропало?

Но все так обманчиво это,

Мы сами хотели так,

Чтоб было все идеально,

Как в лучших своих мечтах.

Мы любим эгоистично

То, что придумали сами,

А когда не находим этого,

Размахиваем кулаками.

Попросят уйти

Попросят уйти – уходи.

Попросят остаться – останься.

Все принципы в долгом пути

Не стоят того, чтоб терзаться.

И гордость не стоит того,

Чтоб мучить любимое сердце,

Оно на всем свете одно,

Другого не будет – поверье.

Держите его всей душой,

Забудьте слепую гордыню,

Что ложную смелость дает,

Бросая в большую пустыню.

И там уже хоть закричись,

Все звуки поглОтятся бездной.

"Любимое сердце, вернись!",

Но звать будет так бесполезно…

Капроновая нить

Капроновая нить

В кармане под рукой.

Ты, прежде чем любить,

Ее нащупай там.

На палец намотай

И надави чуть-чуть,

Почувствуй эту боль

По тоненьким кругам.

Ты, прежде чем любить,

Взгляни на те следы,

Что оставляет нить

На месте, где была.

И чем сильней и дольше

Ее продержишь ты,

Тем глубже след останется

От крАсна до белА.

Приходит лифт

Приходит лифт, приходит день.

Ступеньки, снег, сырой подъезд.

И, чтобы стать еще сильней,

То нужно встать в один присест.


Гравюра мелом на стене,

Что стоит слез твоих теперь?

Навряд ли чувствует всю боль

Тот кто-то, не открывший дверь.


И нужно встать и выйти прочь,

Но гордости на это нет.

Нет места гордости у тех,

В чьем сердце зародился свет.

Города… города

Города… Города… Разные.

Разбросает по ним до севера.

Нам бы выбрать место прекрасное,

Прорасти, как ростки клевера.


И остаться там, будто в доме своем,

Самом лучшем и оригинальном.

Корни глубже пустить, расцвести вдвоем

И учиться жить мудро и правильно.

Будет странно тебе

Будет странно тебе -

Раз.

Почитаешь «Контакт»

И слова.

Будет грустно тебе -

Два.

Не придет, не услышит

Со дна.

Полистаешь журнал -

Три.

Он морально почти

Устарел.

Чипсы, хлеб

И картошка фри,

Пустота. Пустота

Пробел.

Будет горло сводить

Квартет.

Не читать вечерами

Стихи,

И в четыре руки

Свет

Выключать и включать

Дни.

Будет больно тебе -

Пять.

Отпусти и не сжалься

К себе,

И вернись по шагам

Вспять

К старту самому,

К твердой стене.

Поливай из своей любви

То, что вырастет,

Будет с тобой

Будет странно тебе -

Раз,

Но не сделает легче

Другой.

Не уведёт дорога от пути

Не уведёт дорога от пути

На нем гора, ее не обойти.

И вверх, и сквозь неё вперёд,

Назад нельзя, там только лёд

Холодных лишь воспоминаний.


Не уведёт дорога от прямого шага,

Но смело обойти все на пути овраги,

Расправить плечи и вперёд идти,

И не жалеть о том, что позади,

И запастись терпением и отвагой.

За тридевять земель

За тридевять земель

Отправлю в дальний путь

Сомнения и страхи -

Время отдохнуть.


Плечом все тверже

Быть. Не думать

О другом. Всё

Будет проходить.

Всё обратится сном.

И пусть не развеять чар навсегда

Нежность, как ни посмотри,

Греет чёрствую

Мякоть затвердевших внутри,

Людей, загрубевших,

как глиняные горшки,

Прошедших огонь,

Даже только его вершки.

И пусть не развеять чар навсегда,

Ведь эта твердость

Теперь – нужная черта.

Но, может, добро принесёт тепло,

Потускневший песок

Превратив в стекло.

Игра закончится

Игра закончится, и мы,

Такие разные обычно,

Вдруг станем слишком неприлично

Похожими.

А сны в один сольются,

Но не схожие.

Мы так мечтали быть хорошими,

Но это все равно не мы.

Кирпичной болью нам положено

Познать различные плоды.

Я научусь тебя любить

Холодным отблеском звезды.

Сквозит из открытой форточки

Наши тела на время.

Не хочется в это верить.

Все запахи, чувства, искусство…

Все это никак не измерить.


Две скомканных занавески,

И я у стены на корточках.

Все, что я просила когда-то,

Сквозит из открытой форточки.


Да ладно, почти успокоилась,

Я вижу, что было, картинками,

И чувствую так, же как было все,

Но только теперь с горчинкою.

Послушай

Послушай,

Мы были другими

Мы другие сейчас.

Мы меняемся в это

мгновение

И каждый час.

Становясь то лучше,

То хуже, то будто

Другими людьми.

Послушай,

Мы не будем

Такими, как были

Когда-то в далекие дни.

И весь смысл

Сейчас не в том

Чтоб искать

То, что волнует

Нас вечно.

Параллельные линии

Обе прямые,

Но им не дано

Пересечься.

Попросили не говорить

Попросили не говорить

И забыть. И забыть. И забыть.

Если будет кто-то, кто знал,

Убежать от него и уплыть.


Попросили забыть, как сон,

Как отчетливый ясный стих,

Самый странный и нежный фильм,

Где главный герой – псих.


Он не любит чужих имен,

А любит ее одну.

А когда ее рядом нет,

Он  стережет пустоту.


Попросили меня забыть

И молчать. И молчать. И молчать.

Попросили не говорить,

И тогда я решила писать.

В порту лед

В порту – лед. Немой след.

Стеречь послали до весны.

Идет ночь. В порту снег.

Вокруг высокие холмы.

На них лес. Ведет вниз

Всех тех, кто оказался там.

И я сам на них влез.

Потом спускался. Тоже сам.

Я прял нить. Вязал сны,

Когда меня просили ждать.

Я был тверд. Я ждал весны

И продолжал вязать.

Пришло тепло. Растаял лед,

Кругом лилась вода.


С этой книгой читают
20-летний Лютя и 16-летняя Еня – брат и сестра. Они живут в тайге и ведут хозяйство. Все идет по накатанной, но вот Лютя решает выдать Еню замуж, и тут узнает то, чего он не предвидел…
Виктор Иванович покупает супруге утюг с искусственным интеллектом, но жена оказывается в бешенстве. Что же там за утюг-то такой умный, да еще и настолько дорогой? Юмористическая миниатюра Людмилы Голубевой исключительно позитивна и вызывает улыбку.
Лес. Небольшая избушка, затерянная в чаще. Он ушел жить туда из города много лет назад, но вдруг на его пороге появляются незваные гости. «То, от чего я ушел в городе, нашло меня и здесь», – говорит он. Но что нужно этим людям? Рассказ «Домик, затерянный в лесу» был высоко оценен в литературных кругах и напечатан в газете «Литературная Россия».
Рассказ о военном времени и о недетских испытаниях одиннадцатилетней девочки.
В книге собраны стихи, написанные с 14 до 37 лет. Это память о самых важных, судьбоносных, золотых мгновениях жизни, дающая ключ ко всему остальному прозаическому корпусу творений автора.
Автор ОЛЬНОВ АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.Год рождения – 1938, 27 февраля. Родина – с. Городище Череповецкого района Вологодской области. Кроме Череповца и Петрозаводска проживал в городах: Сортавала, Витебск, Усть-Каменогорск, Альметьевск.
Гражданин Советского Союза. Коммунист.Родился 22.12.1956 г.Родители – ветераны Великой Отечественной войны.Окончил ВВМУПП им. Ленинского комсомола в 1981 г.1981—1993 гг. – служил на дизельных подводных лодках 182-й Отдельной Бригады подводных лодок (б. Бечевинская), КВФ.После предательского развала Советского Союза подал рапорт об увольнении из ВС, заявив о несогласии с политикой нового руководства страны, армии и флота.Уволен в запас с должности
Мы любим. Если повезет, становимся счастливыми, и со временем у нас появляются прекрасные воспоминания.Если нет, нам остаются грусть и иногда стихи.
Хочу постичь я неизвестные пространства,К далеким звездам непременно улететь,Увидеть млечного пути убранство,И красоту колец Сатурна разглядеть
В этом сборнике стихов разные темы – идёт описание донской природы, развала донских хуторов и уничтожения животноводства на Дону и в России в целом, о трагедиях в России, уничтожении леса, другие темы.
Мир и покой никогда не царили на территории Иллинской империи, внутренние конфликты всегда раздирали ее, но с приходом новой угрозы прежние распри смолкли. Ранее неизведанная сила пробудилась, порождая на свет нечто темное, нарушая привычный цикл жизни. Теперь судьбы Кастора, Сектуса и Афадора тесно переплетены между собой. Сейчас им только предстоит встать на тяжкий путь, но роль, отведённая им весьма значима. Ведь выживание всех и каждого будет
Автор решает переместиться в своё произведение, но позже выясняется, что вернуться назад не так уж и просто. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.