Олеся Янгол - Санька из Пряничного города (сборник)

Санька живет в обыкновенном городе, и ничего необыкновенного в нем нет. Вот только на одной улице стоит фабрика. Кондитерская. И пекут на ней настоящие пряники. Вот она-то, как раз, очень необыкновенная. А все потому, что, когда она работать начинает, на полгорода такие ароматы слышны, что у всех прохожих сразу настроение поднимается, и они начинают улыбаться друг другу и даже здороваются с совсем незнакомыми людьми. А аромат самый что ни на есть пряничный. Взрослые сразу детство вспоминают. А дети детство не вспоминают, потому, как им его еще не надо вспоминать. Они же пока еще дети.

Рядом с этой фабрикой как раз Санька и живет. Она пока еще тоже ребенок. И когда Санька куда-нибудь уезжает, в другие города, или к бабушке в село, например она, всегда говорит, что приехала из Пряничного города. Потому все и знают ее, как Саньку из Пряничного города.

У Саньки столько историй уже приключилось, что их срочно надо поведать миру. Для чего? Ну, для того, хотя бы, чтобы люди прочитали и улыбнулись, и может быть, даже вспомнили о своих детских приключениях. Ведь в детстве, согласитесь, здорово было жить.

Саньке, на своей улице очень интересно. Друзей, видимо невидимо. Игр столько, что за целый день не переиграть. Да еще Санька постоянно что-нибудь выдумывает. Так, однажды, одним летним днем, она решила… стать дирижером.

Санька всегда была заводилой. Почему так у нее получалось, она не знала. Но вся детвора из близлежащих дворов, участвовала в играх придуманных именно ею.

Вот и на этот раз пришла ей в голову интересная идея – до жути захотелось организовать свой хор. И чтобы по настоящему, как в телевизорах показывают на сцене и со зрителями. Придумалось быстро, а реализовалось еще быстрее. В Санькином дворе была Агитплощадка. Это такая площадка, на которой стоят лавочки в два ряда и настоящая сцена с крышей-улиткой. Раз в неделю приезжали артисты в костюмах с бабочками и длинных платьях с розами на груди. Они пели с настоящими микрофонами и танцевали под музыку, вырывающуюся из огромных колонок. Вся площадка заполнялась жителями окрестных дворов, распахивались окна в домах, и начинался праздник.

Обычно вокруг Саньки всегда крутилась стайка ребятни, а потому хор организовался в пять минут.

– Кто будет играть в хор? – был брошен клич Саньки.

– Я!

– Я!

– И я!

– Я тоже!

Человек десять хористов выстроилось в нестройный рядок на сцене. Санька нашла длинную веточку, потому как без этой самой веточки дирижер вовсе и не дирижер. И эта необходимая деталь тут же придала ее статусу важности. И весь хор понял, что это вам не так себе, это все по-настоящему. Санька же, войдя в роль дирижера, с энтузиазмом принялась за дело. Расставила хористов в два ряда. Самых высоких во второй ряд, тех, кто пониже, в первый. Вот хор и сформирован. Остался самый важный вопрос – что петь? Вот только на ум, почему-то не приходило ни одной песни. И все хористы, и дирижер стояли, задумавшись, вспоминая. Кто-нибудь неожиданно выкрикивал:

– А может быть… Ой, нет, это не интересно.

– А может эту?

Но, почему-то не вспоминались слова, а если и вспоминались то не все. В общем, репертуарный кризис.

Санька почувствовала критический момент. Помедли она еще немного с предложением, и желание играть в хор улетучится. И она лихорадочно начала вспоминать. И, как это порою бывает в миг отчаяния, неожиданно рождается. Да, рождается чудо! Она не вспомнила ни одной песенки, но она придумала!

– У нас будет грузинский хор! – воскликнула Санька, – На кого укажу дирижерской палочкой, тот начнет петь. Укажу на другого – он подхватит, потом на третьего. Так у нас и получится целый хор.

– А что петь-то, мы ж грузинского не знаем?

– Вы что, никогда не смотрели грузинских фильмов? Помните, как там они поют? Вот и вы так же пойте!

Сказано – сделано. Видимо действительно всем хотелось петь. И полились голоса, ясные чистые громкие. Дирижерская палочка летала над сценой, указывая то на одного, то на другого.

– Аа-аа-а-а-аа-а, – пел один громко.

– М-м-м-м-ммм-м, – подхватывал другой еще громче.

Нравилось всем. И казалось, что это уже не двор, а концертный зал, и зрители, зрители… И они аплодируют и вызывают на бис.

– Это не двор, а дурдом какой-то!

– Мы сейчас участкового позовем!

– Да что участковый, сейчас я им всем по очереди уши-то пообрываю. Разорались на всю улицу!

Но ни дирижер, ни хористы ничего этого не слышали. Они рождали звуки, они уже видели грузинские горы, и высокое небо, и парящих в облаках орлов. И дирижерская палочка легко и изящно парила над сценой.

Но вдруг, она, каким-то чудом вырвалась из рук, обогнула уверенную дугу над головой, и Санька почувствовала острую, жалящую боль в том самом месте… Ну, в общем, в том самом месте.

– А ну, прекратить! Разорались! Вот сейчас родителей-то позовем, будете знать!

Чудесная волшебная мелодия голосов распалась нестройными нотками, парящий орел скрылся за облаками. Санька медленно повернулась и увидела целую когорту бабок в пестрых платочках. Те зловеще сверкали очками и грозили клюками. Да, сказка разрушилась, пришлось ретироваться. Против такой силы не попрешь. Саньке сделалось как-то грустно. Ей думалось: неужели они не видели грузинские горы и высокое небо, и парящих в облаках орлов? Наверное, они просто не смотрят грузинские фильмы.

А жаль. Жаль, товарищи-граждане-господа. Жаль, что вы не смотрите грузинские фильмы. Они бы многому вас научили. И может однажды, и вы увидели бы и грузинские горы, и высокое небо, и парящих в облаках орлов.

Зима, сугробы выше головы. После домашних уроков выбегаешь на улицу, красота! Смеркается уже, темнеют силуэты домов, то тут, то там зажигаются уличные фонари.

Санька увидела выброшенную елку. Кое-где мишура блестит, даже елочные игрушки сохранились.

Будем играть в Новый год! – предлагает Санька друзьям.

Сказано-сделано. И начались приготовления. А приготовления к игре, это даже еще интереснее, чем сама игра. Надо много чего сделать. Во-первых, место для дома найти, во-вторых, дом обставить. В общем, дел на весь вечер – торопиться надо.

Дом сразу нашелся. Это сцена на Агитплощадке. Сцена большая, тут и не одну комнату можно сделать, а целых две. В Санькиной голове уже вся схема родилась.

– Вот тут будет вход, – обозначает она один из углов сцены ветками рябины, – а здесь, посередине – стена, а за ней вторая комната. А здесь мы поставим елку.