Доктрина и правовые позиции, выработанные судами по отдельным категориям уголовных дел>1
Российское право хотя и не относится к англо-саксонской (общей) семье права, однако правовые позиции, выработанные Верховным Судом РФ по отдельным категориям дел>2, оказывают серьезное влияние на всю судебно-следственную правоприменительную практику, не только корректируя, но и в отдельных случаях формируя ее. При этом очевидной является связь правовых позиций с уголовно-правовой доктриной. Такую связь можно называть двусторонней, поскольку не только уголовно-правовая доктрина оказывает влияние на формирование правовых позиций Верховного Суда РФ, но и позиции последнего по разным категориям уголовных дел базируются на достижениях доктрины.
1. Поскольку корыстные преступления против собственности преобладают не только среди регистрируемых правоохранительными органами преступлений>3, но и среди рассматриваемых судами уголовных дел>4, то показательной, но отнюдь не единственной можно считать взаимосвязь уголовно-правовой доктрины и правовых позиций, выработанных судами именно по этой категории дел.
В связи с развитием и использованием цифровых технологий значительную актуальность как в доктрине, так и в правоприменительной практике приобрел вопрос о новых предметах корыстных преступлений против собственности. Так, из-за растущей потребности в трансплантации органов и нехватки донорских органов технологии регенеративной медицины в эпоху четвертой промышленной революции считаются наиболее перспективными во всем мире. К ним относят генную и клеточную терапию и инжиниринг тканей. В последнее время бурное развитие получило еще одно направление регенеративной медицины – 3D-биопринтинг, который может быть использован для точного позиционирования клеток и материалов, нагруженных клетками, для создания контролируемой архитектуры тканей. Для создания биопринтных органов и тканей используются индуцированные стволовые клетки пациента (аутологические) или донора (аутогенные), которые можно сделать из костного мозга, пульпы зуба или жировой ткани пациента. Важно заметить, что относительно правового режима человеческих органов и тканей до сих пор в цивилистической доктрине не существует единообразного подхода>5. Кроме того, на законодательном уровне они не отнесены к числу объектов гражданских прав. Вместе с тем следует признать, что отсутствие единообразного подхода относительно правового режима человеческих органов и тканей в гражданском праве не препятствует их признанию в качестве признаков составов ряда преступлений в уголовном праве. Данный вывод подтверждается, прежде всего, самим законом и его доктринальным толкованием. В частности, в УК РФ «использование органов или тканей потерпевшего» признается признаком субъективной стороны (целью):
– убийства (п. «м» ч. 2 ст. 105);
– умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (п. «ж» ч. 2 ст. 111).
Таким же субъективным признаком (целью) признается «изъятие у потерпевшего органов или тканей» при совершении купли-продажи человека, иных сделок в отношении человека, а равно его вербовки, перевозки, передачи, укрывательства или получения (ст. 127>1 УК РФ).
Фактически о субъективном признаке идет речь и в ч. 1 ст. 120 УК РФ, предусматривающей ответственность за «принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения». Используемое здесь слово «для» не оставляет сомнений, что трансплантация выступает той целью, ради достижения которой потерпевший принуждается к изъятию органов или тканей.
