Я родилась на Урале,
В городе Свердловске.
Отца была с рождения лишена.
У матери цыганка мужа забрала.
Меня к родителям отправили.
И так росла я без отца.
У деда с бабушкой в деревне.
Мать бабушки жила у них.
Она была святой – людей лечила.
Прошло три года, мать приехала в деревню.
За тракториста вышла замуж.
В сороковом году родила сына.
А в сорок первом беда пришла – война.
Я помню проводы солдат.
Гармонь играла, все плясали, пели и ревели.
До леса провожали их.
И там в телегу усадили и увезли.
Мать с мальчиком к нам жить пришли.
Горе всех объединило.
Молились все, я на коленочках
С прабабушкой стояла.
Люди с горем шли своим.
Просили Бога умолить,
Чтоб спас он родственников их.
А мне ватрушку приносили.
Помню я, как с орловщины людей
везли от немца.
В каждый дом их расселяли.
Люди приветливо встретили,
Своей картошкой поделились.
Умерла прабабушка моя,
Что молилась за людей и за меня.
Она учила доброте и
делать добрые дела.
Наказала матери моей,
Чтоб книги и иконы передали мне.
Сказала, что лечить осталась Аля.
Мать значения этому не придала.
Как только святая умерла,
Изранили мужа матери моей.
Ангела-Хранителя не стало у него.
Голову, ноги, руки перебили.
В Москве помощь оказали,
В Казахстан, в город Чимкент
Лечить отправили.
Домой вернулся, он блудил.
Через полгода в трудармию отправили.
На кожевенный завод в Камышлов его определили.
Решили выехать с семьёй.
Квартиру дали рядом с полигоном.
Там солдат готовили к войне.
Любила я смотреть на них и слушать пение.
В ноябре отца освободили
По колхозному запросу.
Пошла в школу в том году я.
Пришлось с подругами расстаться.
Умер дедушка любимый.
В январе водяную мельницу восстановил.
Лишилась я заступника своего.
5 мая кончилась война.
Люди радовались, ликовали,
Плакали и пели.
То состояние людей не описать.
В деревне остались вдовы, старики да дети.
В сорок шестом году второй родился сын.
Отец стал обслуживать деревню.
Домой пьяным приходил.
Маму избивал, вдовы потешались.
А мы слезами умывались.
Мама заболела. Признали рак груди.
Операцию назначили в Свердловске.
Стала я тогда молиться Богу и просить,
Чтоб спас он маму.
Чудеса произошли.
В день операции муж и два брата приехали.
Пришёл профессор с практикантом.
И объявил, что больную будет оперировать.
Злокачественная опухоль груди.
Взявшись за грудь, он удивился
И громко крикнул:
«Серебряникова, где же опухоль?»
Грудь была пуста, как мешочек.
Мама ответила им, что у неё грудной ребёнок.
Лето жаркое было тогда.
Ни единого дождя, засохло всё.
Во всей России голод был.
Траву, что находили, всю поели.
А в сорок седьмом году выросли ягоды в лесу,
Днём я собирала их.
В ночь за молоковозом уходила в Реж.
Утром продавала и хлеб покупала.
Очереди были по четыреста,
А то и больше человек.
Одну булку в руки продавали.
Осенью в школу я в пятый класс пошла.
В Реж за пятнадцать километров от дома.
На квартирах бесплатно не держали.
Сменила пять квартир и бросила учиться.
В сорок восьмом году за девять километров
В Пиповку определили.
Учились там из Фирсовой деревни дети.
У них был хлеб, они делились с нами.
На квартире нас держали,
Платы не просили.
В сорок девятом году в Останино нас определили
За семь километров учиться.
Стало лучше.
Выросла картошка.
Лишь на субботу не хватало.
Холод и голод —
Всё в жизни испытала.
Но были дети той поры весёлые, задорные,
Сплочённые и преданные другу.
Никогда не обижали и не выдавали
Друг друга.
Росла я в маленьком селении,
Среди ключей расположенном.
Пили ключевую воду.
Она силу, выносливость
Людям давала.
Вокруг селения были поля,
Леса, луга.
Люди любили природу.
Ягоды, травы разные знали.
Воздух чистым был.
В пятнадцать лет уехала в Свердловск.
Такой город увидела там:
Трамваи, машины,
Шум оглушительный.
Толпы людей,
Все куда-то спешат.
Воздух тяжёлый,
Дышать совсем нечем.
Деревья, бедняжки,
Засохли совсем.
Небо затянуто
Тучами дыма.
Солнца не видно совсем.
Я Богу тогда помолилась.
Такого города я не хочу.
Нужно, чтоб город
Был бы побольше деревни,
В зелени, цветах утопал.
Чтоб солнце светило и грело.
И птицы были бы и пели.
Через двенадцать лет просьба
Моя исполнилась.
В няни, в домработницы к тёте своей.
Училась в седьмом классе в ШРМ
(школа рабочей молодёжи).
После школы в резиновых сапожках
По часу стояла у дверей.
Муж был у ней в командировке.
Начальник с секретаршей занимался.
Когда налюбуются друг с другом,
После этого меня впускали.
Простыла, заболела, кашель.
Тётя издеваться стала надо мной.
Кричит, мол, заразишь детей моих.
Соседка это услыхала и забрала меня к себе.
Отвела к приятелям своим.
В одной комнате четыре человека жили.
Меня приняли пятой.
И вылечили, как смогли, спасибо им.
Окончила семь классов, в техникум поступила.
Поехала к родителям своим.
В помощи отказ я получила.
Отец родной в то время не платил.
Он отбывал за хулиганку.
Вернулась снова я в Свердловск.
Искать работу стала,
Чтоб с голода не умереть.
Меня подруга тёти пригласила.
Дала дрожжей, продать велела.
Я продала, с ней рассчиталась,
и мне на хлеб осталось.
Пошла искать работу. Не берут нигде.
Годов сказали мало.
Позавидовала я тогда детдомам и тюрьмам.
Обратилась в комсомол,
Где взносы членские платила.
«Этим мы не занимаемся», —
Ответ такой я получила.
Пошла я к тёте Шуре на квартиру,
Своё горе рассказала ей,
Полы помыла у неё,
Она мне рубль уплатила.
Пошла я снова в поисках работы.
Увидев бабушку, что милостыню просит,
Отдала рубль. Мне он не устраивал.
А ей он в пользу будет.
Мысли меня тут осенили:
«Пойду я в церковь, к Богу своему
И к матери Марии. Они помогут,
Они всегда мне помогали».
И в этот раз помощь пришла.
По возвращении встретилась подруга на пути:
«Тебя ищу. Идём со мной работать,
Набор идёт в швейную мастерскую».
В домоуправление за справкой обратилась.
Паспорт взяли мой, штамп поставили
С выпиской за восемь месяцев прошедших,
Когда тётя Таня выехала из Свердловска.
