За четыре года до основных событий
Похоже, этот придурок сидел в засаде, ожидая моего прибытия. А как иначе объяснить возникновение на моём пути долговязого и тощего администратора Алика? Теперь он бежит передо мной задом наперёд и всем своим педиковатым обликом выражает бурное негодование.
– Скрипка, что ты здесь делаешь? Тебе нельзя сюда! – визжит он, как истеричная баба, и размахивает руками в знак протеста. Однако прикоснуться ко мне этот трусливый пёс не рискует и, осознавая собственное бессилие, тявкает ещё громче: – Ты вообще слов не понимаешь?! Может, мне охрану позвать?
– Сперва заведи эту самую охрану, – произношу негромко и ускоряю шаг. – Прочь с дороги!
– Совсем обнаглела, зараза мелкая? – голосит Алик петушиным фальцетом, но предусмотрительно отпрыгивает в сторону и теперь скачет боком, стараясь не отставать от меня. – Кирилла Андреевича нет! И сегодня не будет! Ты меня слышишь?
Нет, не слышу!
Быстрым шагом миную скалодром, игнорируя приветственные оклики альпинистов, и стремительно приближаюсь к цели – неприметной серой двери в конце ангара.
– Я что, непонятно сказал? – Алик отважно пытается преградить мне путь, бросаясь грудью на дверь, но встречает её носом, когда я резко дёргаю ручку на себя.
Вопли администратора меня совершенно не волнуют, потому что ОН здесь!.. Мой герой! И самый лучший мужчина! Я с силой захлопываю тяжёлую дверь и остаюсь с НИМ наедине… А всё остальное уже не имеет значения.
– Кирилл Андреевич, добрый день! – расправив плечи, цепляю на лицо отрепетированную улыбку.
Если день моего инструктора по скалолазанию и был добрым, то только что он накрылся. Оу, поправочка – моего БЫВШЕГО инструктора. Пару месяцев назад волевым решением этого классного мужика было принято не допускать к тренировкам Аику Валентиновну Скрипку, то есть меня. Ну что ж… возможно, Кирилл Андреевич был не так уж и неправ… Он ведь такой серьёзный, взрослый, почти двадцатичетырёхлетний дядя, и ясное дело, что ему неприятно быть скомпрометированным малолетней девчонкой!.. Но я же вошла в его положение – спорить не стала и ушла, дав ему достаточно времени, чтобы остыть… и соскучиться. А заодно и себе – чтобы повзрослеть до нужной кондиции.
Но прямо сейчас, глядя в мужественное лицо, на котором отразилась вся людская скорбь, я понимаю, что Кирилл Андреевич мне совсем не рад. Приятного мало, конечно, но на мои планы никак не влияет – у меня деловое предложение. Я поспешно одёргиваю дурацкое узкое платье, которое от быстрой ходьбы собралось в гармошку и обнажило мои ноги до самой задницы. В ответ оно, платье, шандарахнуло меня статическим электричеством. Не смертельно.
– Айя, кажется, я запретил тебе здесь появляться, – подаёт голос мужчина моей мечты.
Суров! И злопамятен, гад.
Впрочем, я готова и к такому приёму. Старательно вздыхаю и роняю на пол полный раскаяния взгляд. Но сейчас мне необходим зрительный контакт, и я снова возвращаюсь к серым глазам.
– Вам не показалось, Кирилл Андреевич, но с момента Вашего запрета кое-что изменилось… – спотыкаюсь о его недобрый прищур и на ходу припудриваю заготовленную новость: – Месяц назад я достигла возраста согласия…
Уверена, что это звучит гораздо весомее, чем «шестнадцатилетие», но по каменной морде моего визави сложно понять, знает ли он, в каком возрасте уже всё можно… Пауза затянулась, и я озвучила главную цель визита:
– И я выбрала Вас.
Не то чтобы я ожидала, что Кирилл Андреевич с радостным воплем рванёт сдирать с меня зубами одежду… но этот его взгляд… Наверное, так психиатр смотрит на своего пациента. Он хоть слышал, что я ему сказала?
– Я не буду тебя тренировать, Айя. Извини, – прозвучал бесцветный ответ. Вообще не по теме!
А кто сказал, что будет просто? И совсем не факт, что красивый героический мужик непременно должен быть умным. А всё ж хотелось бы!.. Ну что ж, поясню для тех, кто в танке:
– Да тренируйте Вы кого хотите, плевать мне на это! Вы специально дурачком прикидываетесь, да? Я Вам говорю о согласии на…
– Стоп! Я понял! – выкидывает вперёд ладони. – Я смекалистый… мм… дядя.
Лох ты педальный! И ссыкливый!
– Послушай меня, девочка, – начинает этот придурок свою занудную проповедь, – я надеюсь, что твоё… эм… мероприятие предполагает согласие обеих сторон? Так вот – я против! Потому что предпочитаю дружить с взрослыми тётями.
Да уж видела я твою тётю! Сиськи есть – ума не надо!
– А ты, кстати, почему не в школе? Прогуливаешь? – с фальшивым беспокойством интересуется Кирилл Андреевич.
Ах ты сволочь!
– Я окончила школу! – улыбка даётся мне непросто. А его скепсис во всю морду бесит так, что я всерьёз начинаю сомневаться в адекватности своего выбора.
Мобильник оживает совсем уж не вовремя. Чёрт, я ведь собиралась его отключить! Не отпуская серый взгляд, я пытаюсь справиться с замочком на идиотской мини-сумочке. Бархатная, расшитая золотыми нитями, эта сумочка досталась моей бабуле в наследство от её бабули. Ещё сегодня утром она казалась мне очень красивой и подходящей случаю… А сейчас, когда Кирилл Андреевич разглядывает её с таким недоумением, я вдруг чую, как от неё прёт нафталином.
В глаза мне смотри, эстет грёбаный! Можешь продолжать кувыркаться со своей пожилой блондинкой! Ты ещё и не заслужил мой бутончик!
– Я уже давно взрослая и самостоятельная, Кирилл Андреевич! И мне Вас искренне жаль…
– Почему это? – недоумевает он.
А я, наконец-то добравшись рукой до трезвонящего телефона, сбросила вызов и с удовольствием припечатала:
– Вы же предпочитаете старух! – я снова глушу беспокойный мобильник и мстительно выливаю на моего несостоявшегося любовника шквал презрения: – Но когда-нибудь Вы непременно опомнитесь и откопаете в себе мужество взглянуть правде в глаза, только увы – для Вас уже будет слишком поздно. Ведь мы, женщины, такие непредсказуемые…
Да заглохнешь ты, наконец?!
Я со злостью глушу надрывающийся телефон. Как же хочется запустить эту звонилку кое-кому улыбчивому в лоб, чтобы выражение «герой – голова с дырой» прямо сейчас обрело простой и понятный смысл. Сидит он, ухмыляется, коз-зёл!
– Ты просто трус, Кирилл, – бросаю ему в лицо. – Жаль, что когда окрепнет твоё согласие, это уже будет совсем другая история, в которой ты мне неинтересен.
Ну-у… вот и договорились. Зачем только приходила, спрашивается?
Мобильник тоже, кажется, задался неблагородной целью доконать меня. На сей раз это сообщение. Я пробегаю взглядом по экрану… «Скорая… больница… инсульт…»
Ой… Бабанечка моя!
– К-как это? – я снова и снова перечитываю страшное неправильное сообщение, надеясь найти спасительную зацепку, которую могла не заметить. Но жестокие слова обретают всё более пугающий смысл, путая и сминая мои мысли и грозя снова расколоть мой привычный мир. – Почему?
