Пролог
«Смерть им к лицу»
Чума. Всю Германию заполняет тошнотворной запах гнили. Число умерших постоянно увеличивается, отчего не всех успевают похоронить, и поэтому чуть ли не на каждом углу можно наткнуться на свежий, а то и уже изрядно разлагающийся труп. Улицы пусты, все прячутся в домах, но и там они не могут спастись от этого «сладковатого» смрада. Нередко можно заметить, как некоторые семьи, заприметив слабые признаки чумы, тут же вышвыривают зараженного на улицу в надежде спастись. Другие бережно прячут больных в погребе или в сарае, однако все равно не рискуют подходить близко. Все боятся… Все боятся умереть.
Измученные этим страхом горожане вскоре начинают искать виноватых. Мнения большинства склоняется к колдунам, многие начинают верить в проклятье, обрушавшееся на их страну. Даже Король не в силах ничего сделать. Хотя что он может? Ведь и он поглощен страхом…
Люди с завидным упорством сжигают всех, кого подозревают в дьявольских происках или колдовстве. А после жертвоприношения уголек тела не спешат убирать, показывая тем самым, что так будет с любым. Что некоторые могут бороться за свою жизнь. И они сделают все, на что способны. Но таких «смельчаков» вдохновляет именно страх. А он подталкивает на безумные поступки, затуманивая разум человека и полностью лишая его своей воли. Поэтому здесь каждый за себя, каждый подозревает другого, каждый видит во всех угрозу.
Адреналин зашкаливает, мурашки щекочут кожу, мышцы лица нервно подрагивают. Чума захватывает ВСЕ…
Величайшее горе для людей и выгодное дело для лекаря.
Герарт Керт вот уже несколько лет любит коротать вечера в трактире, тратя все заработанные деньги на «лечение» больных. Его услуги дорого стоят, ведь он единственный лекарь, оставшийся не то, что в живых, а вообще в этом городе. Его опухшее покрытое морщинами лицо, небольшие мешки под глазами придают старость, хотя носителю стукнуло лишь тридцать четыре года. Живет он бедно, это можно было заметить по его неопрятному виду: сероватая от пыли рубашка, штаны смотрятся на пару размером больше, так как туго затянут толстой веревкой, и зеленый плащ, покрытый грязью. Эти вещи явно доношены, но никто особо не интересуется, ведь главное услуги, а не внешний вид. Он никогда не ценил человеческую жизнь, но умел отлично играть на публику.
– Мне очень жаль… – мужчина неспешно смахивает с головы капюшон, освобождая грязные черные волосы, убранные в короткий хвост, однако маленькие слипшиеся прядки спадают на лицо, – я сделал все, что смог… – зеленые глаза устремляются на молодую пару, в них читается такая печаль, что сердца родителей пронзает острая боль, – я сожалею… но ваш мальчик не доживет до завтра.
Уши лекаря пронзает громкий крик женщины, сопровождающиеся плачем, но ему все равно. Он, получив награду, натягивает капюшон и с малой улыбкой направляется домой.
– Папочка, ты вернулся! – к отцу кидается маленький мальчик семи лет, утыкаясь носом ему в живот и радостно хихикая.
Герарт нежно обхватывает тело паренька, слегка теребя его рыжую макушку. Затем опускается на колени и восторженно смотрит в светлые глаза сына, вспоминая свою красавицу-жену. Она словно солнце освещала все вокруг, как сейчас делает этот ребенок. Поэтому лекарь и продолжает жить, лишь ради него. Когда умерла его возлюбленная, мужчина впал в небытие. И только смех маленького Августа вдохнул жизнь в своего алчного отца.
Но как говорится, в мире всегда должно быть равновесие, и злой рок никогда не пройдет мимо…
Семья Кертов благополучно ужинала, пока в одно мгновение, в одно ужасное мгновение, мальчик не начал резко кашлять. Казалось бы, он просто поперхнулся. Но с каждым разом он кашлял все громче и громче, пока не пошатнулся и не упал на пол. Изо рта медленно стекала маленькая струйка крови, вся его ладонь была так же испачкана. Герарт просто не мог в это поверить, поэтому некоторое время сидел неподвижно, лицо впервые за долгие годы обрело гримасу ужаса. Наконец его тело затряслось от страха, и буквально за секунду отец бросился к сыну. Но ничего уже нельзя было изменить…
Глава 1. «У меня есть сила!»
Вот уже как несколько дней Герарт Керт не покидает родной дом. Вот уже как, истратив все свои сбережения на лекарства, он неистово ставит своему сыну припарки и выпускает гной из бубонов. Вот уже как, сорвав голос, мужчина продолжает читать молитвы. Вот уже как… надежда покидает молодого лекаря.
– Папочка… – еле шепчет Август, замертво лежа на своей кровати. Его бледное лицо совсем не радует отца, ведь его больше ничего не связывает с красавицей-женой, – я ведь скоро умру, да?
Герарт закусывает губу и склоняется к больному, не в силах выговорить ни слова. Сложив руки рядом с телом, мужчина кладет на них голову, обреченно выдохнув. Слезы поступают к горлу, становится трудно дышать.
«Почему? Почему не я? Почему именно мой мальчик?» – наконец-то душа алчного человека начинает чувствовать боль других.
Неужели каждый должен ощутить горе на собственной шкуре, чтобы понимать других?
– Мама… – из уст рыжеволосого паренька слышится всхлип, его дрожащие руки тянутся вверх, будто хотят чего-то коснуться, – мамочка зовет меня…
– Н-нет, – мужчина медленно поднимается, не веря услышанному, однако, как только видит состояние больного, то нервы просто-напросто сдают, – нет! Вы не можете меня оставить! Август… нет. Только не ты! – он мертвой хваткой хватается за плечи паренька и начинает трясти, пытаясь привести того в чувства, но это бесполезно.
Уже поздно… Хотя так и должно было случиться. Все погибают от чумы. Абсолютно все. И каждый это понимает, но надежда все-таки всегда остается. Ведь никто не хочет терять своих близких…
***
Девять… сорок дней проходит с того ужасного события, которое познал Герарт Керт уже во второй раз, а он все отказывается хоронить любимого сына. Он никак не может смириться с этим горем. Сам лекарь уже изрядно исхудал, потому что денег на еду нет, а силы на работу покинули его. Поэтому все горожане уже подумывают о его кончине, теряя действительно последнюю надежду.
Неужели людской род так и сгинет?..
***
«Герарт… Герарт, дорогой…» – красивый мелодичный голос эхом раздается в подсознании молодого лекаря, – «Герарт… ты слышишь меня?»
Мужчина резко открывает глаза и тут же застывает на месте, не моргая некоторое время. Прямо перед ним стоит его покойная жена: высокая стройная девушка с длинными волнистыми волосами рыжего цвета; в ее светло-серых глазах читается доброта, впрочем, как и всегда подмечал Керт; однако оливковая кожа ее кажется бледной. И только сейчас вдовец начинает приходить в себя, вспоминая смерть жены и немного привыкая к тому, что видит ее дух, ведь кожа не просто бледная, а прозрачная. Моргнув несколько раз, глаза лекаря слезятся от яркого света, исходящего от женщины.
