«Больной Дубровский Евгений Павлович, сорока лет, находился в отделении интенсивной терапии ГКБ № ** с 5 по 8 февраля 20** года. При поступлении предъявлял жалобы на давящие и сжимающие боли за грудиной и в правой половине грудной клетки, на одышку, ощущение нехватки воздуха, усиливающееся в горизонтальном положении, на сердцебиение и перебои в сердечной деятельности, сухой кашель, выраженную общую слабость.
За время наблюдения в ОИТ на фоне проводимой терапии состояние пациента расценивалось как тяжёлое».
Врач Чистяков сидел перед компьютером в ординаторской на первом этаже больницы. После ночной смены его клонило в сон, к тому же в кабинете было невыносимо душно и пахло корвалолом.
Чистяков встал из-за стола, подошёл к окну и распахнул форточку.
Морозный бодрящий воздух принёс облегчение.
Под окном, у центрального входа, стояла пожилая женщина. В одной руке у неё была объёмистая сумка, другой она держала за руку девочку лет пяти-шести с нездоровым, желтушным лицом.
– Вот увидишь, это совсем не страшно, Катенька,– сказала женщина девочке и украдкой смахнула слезу.– И я буду приходить к тебе каждый день.
Катя крепче прижала к себе игрушечного клоуна и испуганно посмотрела на стоявшего у окна Чистякова. Тот ободряюще улыбнулся девочке и вернулся к компьютеру.
Утро в больнице шло своим чередом: спешили на пятиминутку врачи; бойко переговариваясь, расходились по палатам санитарки с тряпками и вёдрами; буфетчицы волокли с кухни тяжёлые бидоны с кашей, и уже подтягивались к завтраку больные.
Лишь одному человеку, казалось, не было дела до всей этой суеты.
В подвале, в бельевой, на постеленном на полу коврике, в позе йога, сидела, скрестив ноги, девушка лет двадцати пяти с весьма экстравагантной внешностью. Светлые волосы были сколоты в необычную причёску, на шее висела цепочка с тонкой пластиной, на которой были выгравированы эзотерические знаки, а на лбу виднелась маленькая точка, какие обычно рисуют женщины в Индии.
Сама бельевая походила на кабинет агента Малдера из сериала «Секретные материалы»: те же плакаты с изображением летающих тарелок, гуманоидов и прочих непонятных существ.
Прямо напротив девушки висело изображение странного вида человеческого лица золотистого цвета. Узкие глаза с необычно изогнутыми верхними веками, казалось, неотступно следили за ней.
Девушка, раскачиваясь из стороны в сторону, смотрела на плакат и что-то шептала . Внезапно раздался стук и в дверях показалось милое веснушчатое личико.
– Извините…
Девушка обернулась.
– Я новая санитарка,– страшно смущаясь, сказала вошедшая.– Старшая медсестра велела получить у вас халат.
На вид новенькой было не больше двадцати, и она производила впечатление деревенской простушки, приехавшей покорять столицу.
Досадливо вздохнув, хозяйка бельевой поднялась с коврика и направилась к шкафу.
– Дам два халата, старые… Ладно, один новый. Брючный комплект брать будешь? Сразу предупреждаю- они все маломерки.
Новенькая не ответила.
– Так будешь?
Новенькая, не отрываясь, смотрела на странного вида лицо с плаката и узкие глаза с изогнутым верхним веком.
– Нравится?
– Кто это?– выдохнула новенькая.
– Атланты.
– Кто?!
Девушка не спеша подошла к столу и принялась заполнять карточку.
– Фамилия-имя-отчество,– привычно отчеканила она.
– Астахова Светлана.
– Фу-ты, да мы с тобой тёзки!– девушка окинула новенькую высокомерным взглядом.– Но я всегда представляюсь Ланой. Это как-то интереснее звучит, правда?
– Правда,– поспешно подтвердила новенькая.– Расскажи про атлантов.
– Мулдашева читала?-
Света отрицательно покачала головой.
«Так я и думала. Куда уж тебе, деревенщине!»– явственно отразилось на лице её собеседницы.
– Это была великая цивилизация. Огромные города, летающие машины. Атланты могли поднимать воздух гигантские камни силой мысли, проходить сквозь стены. Могли общаться друг с другом телепатически, на расстоянии. Они даже могли воскрешать мёртвых! Представляешь?!
Света испуганно моргнула и отступила к двери.
– Хотела бы я на них походить,– мечтательно протянула Лана.– Как-нибудь я расскажу тебе поподробнее…
Она вручила новенькой два халата и протянула ручку.
– Распишись. Молодец. Может, всё-таки возьмёшь костюмчик?
Света отрицательно покачала головой и выскользнула из комнаты.
Заперев за гостьей дверь, Лана снова уселась на коврик и, не отводя глаз от лица атланта, принялась снова шептать мантру.
К лестнице вёл длинный узкий полутёмный безлюдный коридор с обшарпанными стенами и змеящимися по потолку трубами.
Шёпот Ланы был слышен даже здесь.
Света поёжилась.
– «Покойницкая»,– гласила табличка на комнате напротив бельевой.
Света остановилась у ничем не примечательной двери с облезшей коричневой краской и прислушалась.
За дверью послышался шорох и скрип, будто кто-то скрёб дверь с другой стороны. Через минуту раздался глухой отчётливый стук.
Стук услышали в расположенном на первом этаже приёмном отделении. Медрегистратор, оформлявшая больничную карту, подняла голову и вопросительно посмотрела на врача. Сидевшая напротив неё Катя испуганно прижалась к бабушке.
Чистяков оторвался от компьютера и замер.
Из коридора доносились голоса медсестёр.
– Тоже мне, догадались,– возмущался низкий женский голос,– наклеить в больнице не моющиеся обои! Вот и пожалуйста: бабушка прошла, супчиком плеснула- след, коляска проехала- след, лекарство пролилось…
Стук повторился, уже громче и настойчивее.
Голос смолк.
– Это ещё что?– буркнул низенький седоволосый вахтёр у входа.
– В подвале кто-то стучит,– ответил его напарник, мужчина лет сорока с длинными отвислыми усами.
– Заперли что ли кого?
– Да там сейчас только одна дверь заперта,– ответил усатый.
– Какая?
– Какая, какая!– распалённый закончившейся пять минут назад стычкой с неурочным посетителем зло буркнул усатый.– Покойницкая- вот какая!
Чистяков мягко помассировал виски. Надо было сосредоточиться.
« 18.02.** г. в 6 часов 5 минут на фоне нарастающей недостаточности кровообращения и дыхательной недостаточности состояние пациента резко ухудшилось, развился выраженный цианоз лица и верхней половины туловища, после чего произошли остановка дыхания и сердечной деятельности. Реанимационные мероприятия в полном объёме- непрямой массаж сердца, ИВЛ мешком «Амбу», повторное введение в/в растворов адреналина, атропина, кардиоверсии разрядом 200-280-300 Дж в течение 45 минут- без эффекта. 18.02.0* в 6 часов 50 минут констатирована смерть больного Дубровского Евгения Павловича, 40 лет».
Дверь покойницкой содрогалась от ударов. Кроме Светы здесь уже стояла медрегистраторша из приёмного отделения, такелажники, любопытная гардеробщица и несколько медсестёр. Усатый вахтёр трясущимися руками перебирал ключи. Наконец дверь открылась. Тусклый свет из коридора проник в комнату, и присутствующие , ахнув, испуганно попятились- на пороге стоял совершенно голый мужчина с биркой на большом пальце правой ноги.
