ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Влюбленная в смерть
— Бегай сколько угодно, но, Стефани — так не может продолжаться бесконечно! — Мою дверь с остервенением стукнули, да так, что вибрацию я ощутила поверхностью щеки, сползла по добротному дереву вниз, только это сейчас защищало от разъяренного вампира.
— Я хочу поговорить с Ари! Ты не можешь вечно прятать меня в замке! — проговорила сквозь слезы, готовые прорваться бурным потоком.
Когда я очнулась, то крайне удивилась обстановке, которая меня окружала. Последнее, что помнила, так это как тетя проткнула меня не хилым таким мечом в сердце, забирая силу и я на сто процентов была уверена, что умерла, я даже помню негу, окутавшую меня, когда боль наконец отступила — безмятежная мгла приняла меня в объятия и стало все безразлично.
Но еще задолго до всего сумасшествия, до Стольма, в который Ари и я решили переехать, мы жили с братом в столице штата и не подозревали, что есть сущности, которых называют иные: те, кто обладает другой внешностью, магическими или сверх физическими способностями и могут видеть то, что простым людям не под силу.
Иные разделяются на потусторонних и истинных — людей, что мутировали, изменившись в силу наличия иномирных сущностей, прорвавшихся в наш мир через переход. Из-за этих вот ворот, в моем родном городе Стольме и творится всякая чертовщина.
Гроны, вампиры, духи, древние и ведьмы разделились на две противоборствующие стороны: одна поддерживала солнечную часть и стояла за разделение миров, сохранения слабых людей от разной нечисти, что могла с легкостью питаться ими; другие хотели силой подчинить мой мир.
Орден Хранителей, который впоследствии возглавил Ари, защищает жителей Земли от опасных тварей, пытающихся иногда прорваться сквозь завесу. Сущности, находящиеся на нашей стороне, вовсе не ужасны, некоторые из них помогают Хранителям, некоторые прячутся от преследования потусторонних. Орден позволил жить и помогать его жителям.
Одним из таких представителей являлся — древний. Сильнейший из демонов, прямой потомок богов. К счастью, он старался уйти от всего мирского, жить тихой, спокойной жизнью, а за это обязался сохранять баланс в случае прорыва границы.
Рэй Стоун, директор моей школы контролировал проход, пока под его носом не стали проводить какой-то страшный ритуал, умирали девушки и вот чего уж никто из нас не ожидал, целью этого ритуала стало не только истончение границ между мирами, а пробуждение и усиление моего дара, доставшийся мне от погибшей матери Риммы.
В результате этого я стала тем, кого избегают во всех мирах, да что говорить, даже боги меня хотят уничтожить. Тетя попыталась этот дар отобрать, но ее остановили… И вот, я тут…В чужом потустороннем мире.
Всхлипнула.
— Ты не понимаешь! — Снова вскричали за дверью. —Стоит им узнать, что ты осталась жива, так тебя сразу же убьют!
— Мой брат не такой! — хотя в чем-то Годфри прав, Ари теперь глава Ордена и обязан был уничтожать опасных монстров, а я опасна для солнечного мира. Одно дело защищать Римму, когда она могла через свои рисунки увидеть сцены из прошлого и будущего, хотя даже от ее дара потусторонние сошли с ума и захотели его заграбастать, ведь возможность заглянуть за грань будущего открывало невероятные перспективы для любого их них. Вот, собственно говоря, и причина по которой моих родителей убили.
Когда в Ордене узнали о том, что я переняла способности матери, Маркус, оборотень и правая рука моего брата, несказанно обрадовался и даже помогал мне развить дар. Хранители готовы были к войне с потусторонними за меня, ведь вместе с проблемной мной им доставался Хранитель Ари с невероятной силой крови, что обещало вернуть былое могущество Ордена.
Но зловещий ритуал по какой-то причине мутировал дар — я теперь представляла собою то, что способно воссоздать из своего рисунка неограниченное количество вещей и существ. Теоретически. Неожиданно для всех я стала подобием рисовальщиков, ранее населявших множественные миры. Невероятные масштабы бедствия! Только тем, что дышу, я нарушала баланс во всех мирах.
— Да неважно какой у тебя брат, у него не будет выбора! — глухо проговорил вампир.
— И что теперь, мне всю жизнь надо будет сидеть в твоем замке? Лучше умереть! — выкрикнула я в сердцах.
— Стеф, — я услышала, как Годфри тоже спустился по двери и сел на пол, кожей чувствовала его холод через деревянную преграду, ведь третий укус давал стойкую связь между нами, — ты знаешь, как можно выйти из этого положения…
Да, я знала. Он мне сам и объяснил. Стать вампиром, тогда я не буду представлять опасность для миров и меня оставят в покое. Тогда тот, кого я люблю не станет меня убивать, сжигать огнем и выполнять свое предназначение, а может, это последняя надежда его снова увидеть? Перед тем как древний…
Тряхнула головой, отбрасывая настойчивые мысли, что навалились на меня за последнее время. Все так запутано.
— Годфри, я не люблю тебя, — прошептала я, так хотелось донести ему, чтобы вампир наконец понял это, отступил, не терзал более ни меня ни себя.
Правда. Какой горькой она бы не была, являлась таковой: несмотря на то, что вампир спасал меня (множество раз), несмотря на безумное влечение к нему, когда он рядом (побочное действие укусов), я его не любила.
— Конечно, — горько произнес мой тюремщик, — ты влюблена в свою смерть…
Холод пропал, оставляя чувство пустоты после себя, верный признак того, что Годфри покинул коридор.
Стало и легче, и тяжелее одновременно. Мы оба страдали. Годфри оттого, что слишком много поставил на вероятную связь через кровь вампира, а я на легкое избавление от чувств, глубину которых не оценила в силу возраста и неопытности. Рэй Стоун был моей первой любовью, и до сих пор ею оставался, хотя теперь мы плотно стояли по разные стороны баррикад. Я вообще сейчас стояла отдельно ото всех иных, вместе взятых, и если говорить откровенно — были миры и я одна против их интересов.
Тяжело вздохнула. Потерла лицо, возвращая себя в реальность. Поднялась с каменного пола. Осмотрела место, в которое волей случая закинула меня судьба. На окнах комнаты стояли кованые решетки, заговоренные, иногда боковым зрением можно заметить голубоватое свечение всполохов энергии. На каменных стенах висели тяжелые гобелены, вытканные на них монстры застыли в позах, побежденные рыцарями-вампирами, на крюках металлическое оружие, головы животных. Стены, как и пол тоже имели магическую подпитку, хотя лично я такую древнюю магию распознавать еще не научилась. Годфри создал все условия, чтобы никто и ничто не могло проникнуть к невесте вампира.
Я не удержалась и выглянула в окно. К разворачивающейся передо мной картине невозможно было привыкнуть. Потусторонний мир, в котором я очнулась, даже отдаленно не походил на наш. Хотя Стольм сложно назвать солнечным (расположение в северном горном штате сказывалось на погоде), он, тем не менее был гораздо более радужным, наполненным цветом, светом и запахами, нежели родина Годфри. И если мой город можно было охарактеризовать цветом серым, вперемешку с зеленью обширных лесов и белизной снегов, покрывающих макушки гор, то этот мир представлял собою смесь из черного, чуть светлого черного, черно-зеленого, коричнево-черного, резко красного и опять черного. В общем, жуть.
