7 первых иллюзий
— Спасибо, дядя, дальше справлюсь сама, — проговорила я, не сводя завороженного взгляда с главного корпуса Академии Дьянхара.
Мимо меня шли студенты. Они переговаривались друг с другом, смеялись и обменивались новостями.
Я тоже улыбнулась, почувствовав себя частью чего-то волшебного, восхитительного. Вместо крови по венам разлился чистый восторг с примесью адреналина. В голове заметалась только одна мысль: “Мне удалось сделать это!”
Кая Хейм, прилежная папина дочка, сбежала из дома!
Та-да-а!
Кто бы мог подумать, что я решусь? Клянусь, сама себе не дала бы гарантий, что не струшу в последний момент. Правда ехать так далеко в магобусе все же побоялась. Именно поэтому дядя Виктор теперь стоял рядом и сверлил меня внимательным взглядом.
— Уверена, что все правильно делаешь? — спросил он. — У тебя уже есть отличное образование, Кая.
Я закатила глаза и мотнула головой:
— Колледж и факультет общего правоведения. Ну да… Все знают, что я никогда этого не хотела, — пробормотала и снова уставилась на здание Академии.
Оно манило к себе, звало, будто меня приворожили.
— Многие мечтают учиться в том колледже, — заметил дядя, становясь передо мной и загораживая мощным торсом мечту. — У тебя открывались отличные карьерные перспективы.
— Угу, корпеть над пыльными бумажками в архивах, чтобы быть достойным помощником младшего адвоката в захудалой конторе! — Я вздохнула и добавила раздраженно: — Во всем этом один плюс: секретарь приемной комиссии Академии обещала, что часть общих предметов пойдет зачетом и здесь меня определят сразу на второй курс.
— Твой отец пришел бы в ужас от пренебрежения, с которым ты говоришь об образовании, которое он для тебя выбрал.
— Знаю.
— И когда вечером он приедет домой, то будет очень… раздосадован.
— Мягко выражаясь, — кивнула я. — То есть в ярость впадет. И тебе тоже достанется кусочек его любви.
Дядя устало вздохнул, потер подбородок и неожиданно рассмеялся, признаваясь:
— Не думал, что ты все-таки осмелишься идти до конца.
— Решил, что увижу Академию и испугаюсь? Поэтому согласился привезти меня сюда? — Моя улыбка вышла грустной. — Понимаю. И все равно спасибо.
Дядя молча похлопал меня по плечу и задумался о чем-то. Скорее всего, о взбучке, что последует от моего отца.
Несколько лет назад папа отчего-то решил, что из меня выйдет прекрасный юрист. Для воплощения своей идеи он требовал четко придерживаться его плана. {“Благодаря мне и моему опыту ты достигнешь любых вершин, дочь. Слушай меня. Запоминай. Делай, что скажу,”} — его любимые слова. Хорошо, что дядя Виктор не побоялся встать на мою сторону.
Взглянув на него, я тщательно скрыла рвущуюся наружу улыбку. Бедняга изо всех сил старался отыграть роль ответственного старшего родственника, но выходило плохо. Заметив мой изучающий взгляд, дядя передернул плечами и принялся раздавать последние инструкции:
— Так, обещай мне, что сразу найдешь брата, — потребовал он, прищурив ясные голубые глаза. — Хакан все тебе покажет и проведет на экзамен. А хочешь, я сам пойду с тобой и…
— Нет-нет! — поспешила отказаться я. — Все будет в порядке. Разберусь.
Дядя Виктор скептически хмыкнул, но проговорил с одобрительными интонациями:
— Мне бы твое упрямство. Пойти против мнения Александра Хейма — это дорогого стоит. Он не простит подобной выходки даже собственной дочери.
— Угу..
Мне была ненавистна сама мысль о том, как разочаруется отец, обнаружив мою записку. Но выбора папа не оставил.
Два года назад он разрешил моему брату-близнецу, Хакану, поступать в Академию Дьянхара на факультет боевой магии. А мне запретил.
В голове мигом всплыл диалог, который не давал покоя по сей день.
…“— Размахивать кулаками, Кая, это — не твое, — слегка поморщившись, говорил папа. — Но можешь воспользоваться правом одной попытки и доказать мою неправоту. Дай мне поверить в гениальность твоей идеи и передумать.
— Хакану ты разрешаешь! — возмутилась шестнадцатилетняя я. — И не просишь его что-либо доказывать!
Папа покачал головой и вынес вердикт:
— Мое слово — нет, — его тон заставил меня скрипнуть зубами и… опустить голову. А папа тем временем продолжил: — Хакан — мужчина. Он должен уметь постоять за себя и за свою будущую семью. Ему пригодятся полученные в Академии знания и навыки. А перед тобой, Кая, открыт другой путь. Подавай документы в колледж магистра Золла на факультет общего права с лингвистическим уклоном. Еще скажешь мне спасибо.
— Но!..
— Тема закрыта! — припечатал отец.
Возражать я больше не осмелилась, приняв доводы отца, как единственно верные.”
Тяжело вздохнув, я посмотрела на оскаленную морду одной из каменных горгулий, украшающих фасад административного здания Академии Дьянхара. {“Надо же было выбрать именно этих монстров в качестве символики заведения”}, — кривясь, подумала я.
— Детка, если есть малейшие сомнения, скажи, — дядя принялся за старое (наверняка заметил выражение моего лица и решился на новые увещевания) — я верну тебя домой, и никто ничего не узнает.
Слегка сжав мое плечо, он подмигнул. А я разозлилась.
Три недели назад мне исполнилось восемнадцать, и теперь выражение “детка” страшно раздражало. А может, настроение стало портиться из-за отсутствия минимальной поддержки со стороны родни? Почему никто не видит во мне личность, способную принимать решения самостоятельно?!
Хотелось стряхнуть с себя руку дяди и заявить очевидное: {“Мне больше не пять лет. Прекрати опекать меня!”}
Но стоило приоткрыть рот, как все нужные слова исчезли. Смелость помахала ручкой и подмигнула на прощание.
— Кая?
— Сомнений нет.
— Честно?
— Да, — соврала я.
Конечно, я сомневалась! И да, мне было страшно. Но вместе с тем я впервые чувствовала, что делаю что-то действительно интересное и нужное лично мне!
Почему они не понимали этого?!
Дядя нахмурился, глядя на меня. Я резко отвернулась, чтобы он не успел впериться фирменным взглядом семейки Хейм, под которым хотелось признаться во всех совершенных и только задумываемых грехах.
Надоело.
Я провела рукой по тщательно уложенным в замысловатую косу волосам и, расправив плечи, взялась за ручку красного кожаного чемодана, сообщая:
— Пора.
Дядя не дал уйти. Внезапно он обнял меня, слегка развернув к себе, поцеловал в лоб. Затем, отстранившись, вынул из кармана небольшую серебряную подвеску в виде рыбки с прозрачным глазом-камешком и прикрепил ее к моему браслету на правом запястье. До рыбки там уже висели рубиновая дверь в серебряной оправе и раскрытые ножницы. Мои обереги, подаренные родней на совершеннолетие.
— Маленький презент от меня. В честь поступления, — прокомментировал свой поступок дядя, хитро улыбаясь. — Подвеска заряжена на три магических выброса. Если кто-то начнет всерьез злословить о тебе, умолкнет на следующие двенадцать часов.
