Часть I
Анечка.
Сентябрь был сухим и теплым. Осень подходила незаметно, стыдливо, как девица, которая только что поняла, что она красива и на нее все смотрят, но не привыкла к этому. То тут, то там на деревьях проглядывали цветными вкраплениями желтые, красные, коричневые листья, как будто осень разбрасывала бусы-самоцветы. И люди, спеша на работу или домой, обычно не замечая городскую природу, в последние дни заглядывались на неё, улыбались, всматривались в деревья, и даже в отдельные листочки – так они были красивы.
Обычный рабочий день начинался легко и красиво. Утренняя прохлада свежим ветром овевала лицо, принося свежие мечты и желания. Анечка Веритина шла на первую в своей жизни работу. Она окончила институт, получила профессию переводчика, и вот теперь, окрыленная надеждами на успешную карьеру и радужное будущее, летела на крыльях счастья от предвкушения устроенности своей прекрасной жизни. На девушке была ослепительно белая блузка и черная узкая юбка, что делало её похожей на школьницу, если бы не туфли на высоком каблуке, нет, на очень высоком каблуке, и стильная маленькая сумочка. Длинные волосы были распущены – она привыкла так ходить, но в сумочке лежала заколка, которой она собиралась заколоть волосы по приходу на службу. Выглядела она очень юной, лет на семнадцать, и этому способствовало детское выражение лица и широко распахнутые, с детским удивлением и восторгом, глаза.
От метро до фирмы, которую Анечка называла теперь «моя фирма», путь пролегал через сквер. Деревья небольшого городского оазиса представились ей волшебным лесом. Вот уже с дубов падают желуди, желтые и еще не созревшие зеленые, пока их немного, но скоро будет тьма. Она вспомнила, как в детстве собирала желуди, а потом вместе с родителями в зоопарке кормила ими диких свиней – бородавочников, для них это было большое лакомство. Теплое осеннее утро так заворожило девушку, что она решила пойти медленно и насладиться последними минутами покоя перед бурной трудовой деятельностью, как она сама себе говорила, и впитать зеленый цвет листвы, который, она знала, успокаивает, и который скоро исчезнет до весны. А спокойствия ей просто не хватало – буквально всё волновало её сегодня: и новая работа, как там её встретят, и это необычное утро, которое предвещало то ли радость, то ли страх. Почему предвещало, она сама точно не знала, но уверила себя, что сегодня решится в её жизни что-то главное. Перед ней предстанет красавец, рыцарь на белом коне, который посадит её рядом с собой и они будут вот так ехать и ехать по сказочному лесу. Она оглянулась. Прохожих было немного, очень редко можно было увидеть сидящих на скамейках. Девушка ухмыльнулась: всадника точно не было.
– И это в то время, когда космические корабли бороздят просторы вселенной… Действительно, глупые видения, – шепотом укорила она себя.
А который час? Анечка вздрогнула.
– Если я не потороплюсь, я опоздаю в первый день на мою первую работу.
Идти в туфлях на таких каблуках было довольно сложно, ещё и узкая юбка не давала сделать широкий шаг, но Анечка перешла на что-то подобное спортивной ходьбе – не опоздать бы.
Ускоряя шаг и оглядываясь по сторонам, Анечка все-таки споткнулась и с размаху спикировала лицом в асфальт. Шедший за ней мужчина подбежал к ней, помог встать и усадил на скамейку. Подошла молодая женщина, сидевшая на скамейке с малышом с другой стороны аллеи.
– Вы разбили лицо и очки, – покачал головой молодой человек.
Аня только что не всхлипывала, осматривая разбитые коленки.
– У меня есть аптечка, я сейчас принесу, – засуетилась молодая мама, – я всегда беру её с собой, мой малыш частенько падает.
Она вернулась с пакетом, из которого стала доставать бутылочки, ватные тампоны, пластырь.
– Вот и скорая помощь. Ну, я вижу вы в надежных руках сестры милосердия. А я спешу, простите.
Молодой человек ушел, а женщина, смочив тампон, поднесла руку к щеке пострадавшей.
– Что это? – Отпрянула Анечка.
– Ничего страшного, это перекись водорода, – успокоила ее женщина.
– Только не зеленкой! И коленки еще, – дрожащим голосом проговорила Анна, приподнимая подол юбки.
– Зеленку оставлю сыну, – улыбаясь, ответила мама, взглянув на малыша.
И пока она, оставив ребенка, мазала ей коленки, малыш внимательно смотрел на процедуру, открыв рот.
Анна улыбнулась.
– Вот видишь, как падать! Держись крепко на ногах. А то мама будет и тебя вот также мазать зеленкой.
– Это ему знакомо, – засмеялась мать.
– Сколько ему?
– Три.
– Привет, малыш! О, я, кажется, опаздываю. Большое спасибо.
Анна встала, одернула юбку. Хорошо, что при приеме на работу, её предупредили о корпоративном дресс-коде: юбка должна закрывать колени. Тогда она возмутилась «старушечьей длиной», а сейчас ей это пригодилось, она была рада, что юбка закрыла ссадины, залепленные пластырем. Потом протерла стекла очков, одно треснуло прямо на середине. Встряхнула волосы, которые спускались до пояса, и гордой походкой пошла к своей цели.
Она опоздала на целую минуту, но, к счастью, всё обошлось. Встретили её там хорошо, сотрудники ей понравились. Место ей выделили в небольшом кабинете окнами во двор. Это была теневая сторона здания, но два окна, светлая мебель: три огромных компьютерных стола, шкаф купе с зеркальной панелью – компенсировали недостаток солнца. За двумя столами уже работали двое сотрудников: Татьяна и Виктор. Татьяне на вид было лет тридцать, серьезная до мозга костей, как определила Анечка. А Виктор был высокий нескладный паренек с задумчивым выражением лица, худой, в очках, как и она сама, и с раскатистой буквой «р» в разговоре.
«Просто Дон Кихот какой-то», – подумала почему-то Анечка.
В кабинете было много цветов – детище Татьяны. «Если женщина разводит цветы, значит, она должна быть доброй и милой», – подумала Анечка. В коридоре, рядом с дверью, стоял кулер с горячей и холодной водой, так что проблем с чашечкой кофе у неё не возникало. Работы в первый день было немного, видимо, сказалась доброта Татьяны, но зато часто заходили сотрудники из других отделов. Кто-то просто рассматривал ее, кто-то церемонно знакомился с новой переводчицей. Ей было неловко за ссадину на щеке, она старалась повернуться другой половиной лица, но это было ужасно неудобно: тогда получалось, что она смотрит в стену. Она представила свой профиль как барельеф на стене и улыбнулась.
«Интеллигентные люди – совершенно не замечают мою разодранную щеку! Повезло мне с новыми сотрудниками», – решила Анечка.
Время бежало быстро.
После обеда дверь вдруг с шумом открылась, и в кабинет ввалился полный мужчина лет сорока. У него были длинные темные лоснящиеся волосы, как будто намазанные маслом, собранные сзади в хвост, близко посаженные маленькие глазки, которые отыскали Анечку и жадно впились в неё.
