«Мне отмщение и аз воздам»
Ветхий Завет (Пятая книга Моисеева)
Судя по всему, в этой гостиной никогда не бывали гости. Она скорее напоминает библиотеку. Стеллажи закрывают стены. В стеллажах – книги разных эпох, разных стран, разных народов. Судя по раскрытым книгам на тумбах стеллажей, пометках на полях, хозяин этой весьма своеобразной и аскетичной гостиной больше всего общается с гостями, расположенными на книжных полках. В глаза бросается книга, раскрытая на откровениях святого Иоанна Богослова. Тонким красным фломастером подчёркнута фраза: «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нём называется Верный и Истинный. Он был облачён в одежду, обагрённую кровью… И увидел я Зверя, и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством его».
Далее – «Мастер и Маргарита». Книга раскрыта на диалоге Понтия Пилата с Иешуа. На других тумбах – Бердяев, Ницше, Ильин с пометками читателя. Единственные предметы роскоши этой странной гостиной-библиотеки – овальный стол и кресла из красного дерева, и огромная хрустальная люстра над столом. На столе – бутылка коньяка и фужер на миниатюрном подносе, и тонкие ломтики лимона в хрустальном блюде. Рядом с ними чья-то рука кладет чёрный вороненый пистолет. Он вносит резкую диссонансную ноту в этот мирный натюрморт. Слышны удаляющиеся шаги. Старинные настенные часы с каким-то колокольным звоном отбивают шесть ударов. Раскрывается дверь. Мужчина лет тридцати трех толкает тележку для сервировки стола. На ней – то ли большая шкатулка, то ли небольшой сундучок. Скорее всего, всё-таки, сундучок. Мужчина садится в кресло, наливает в фужер немного коньяка, медленно выцеживает его и закусывает ломтиком лимона. Это хозяин квартиры Сергей Волков. Лицо его словно вырублено из камня: мощный властный подбородок, серые, стального цвета глаза, короткая стрижка, тронутая сединой. Словом, голова гладиатора. Он нажимает на какую-то невидимую кнопку на сундучке, и крышка резко со звуком выстрела открывается.
От этого звука в номере гостиницы просыпается молодая женщина, лет 22, красивая. Густые каштановые волосы, свежее лицо с лёгким румянцем, без следов косметики, большие карие глаза. Хозяйка номера набрасывает халат на ночную рубашку и проходит в ванную. Слышен шум воды. Женщина выходит из ванной, подходит к столу. На столе газета с её портретом. Под ним текст: «Завтра в центральном концертном зале Сиднея состоится концерт лауреата премий Венявского и Паганини, знаменитой скрипачки Ольги Рюриковой. Все билеты проданы».
Ольга набирает номер телефона. В трубке раздается мужской голос:
– Слушаю. – Ольга в нерешительности перекладывает трубку из одной руки в другую, словно она обжигает пальцы. И снова мужской голос уже с ноткой нетерпения.
– Слушаю Вас.
И этот повтор действует, как выстрел стартового пистолета. Всё! Начинается забег на очень длинную дистанцию.
– Аристарх Евсеевич, подъезжайте ко мне, и чем скорее, тем лучше.
– Что-то случилось?
– Случилось.
– Хорошо, сейчас буду.
Аристарх Евсеевич – её бессменный импресарио, милейший человек, как он сам себя называет, шахтёр её величества великой княгини Ольги. Шахтёр, потому что для своей повелительницы он может всё буквально из-под земли достать. Ольга встречает его в полной боевой готовности.
– Аристарх Евсеевич, срочно отмените все мои концерты здесь и в Англии.
— Это невозможно, деточка. Все билеты проданы. Поймите меня правильно, везде контракты, обязательства, неустойки, штрафные санкции. Да мы ведь с вами разоримся, деточка, с сумой пойдем по свету.
– Запричитал.
– Ну а как же, деточка, как же не причитать. Голова кругом идёт.
– Вы пока, Аристарх Евсеевич, погодите с головокружением. Возьмите себя в руки.
– Взять-то можно, деточка, но ведь при таком афронте не сложно и уронить, только поймите меня правильно. Вы совершаете большую глупость.
– На всё воля божья.
– Глупость, конечно, дар божий, как сказал кто-то из моих великих друзей, но злоупотреблять им не следует.
– А если бы я заболела?
— Ну это форс-мажор, равный стихийному бедствию.
– Считайте, что сейчас тот самый случай.
– Вы хоть представляете, какие убытки нас ожидают?
– На карту поставлена вся моя жизнь, а вы мне об убытках. Закажите билеты на ближайший рейс до Москвы.
– Господи! Так что же случилось?
– Еще не случилось. Но может случиться катастрофа. И больше не спрашивайте меня ни о чем, а действуйте, действуйте, действуйте!
Время действия – лихие девяностые ХХ века
Тем временем Сергей Волков вытаскивает из сундучка фотографию: он с волчонком на руках. И тот хищно скалит зубы. Под снимком надпись: «СЕРЫЙ ЛЮТЫЙ».
Это случилось где-то год назад в Вологодской глухомани. По первому снежку Сергей приехал в гости к своему давнему другу егерю Петровичу отдохнуть и перевести дух. Как всегда, перед выходом на охоту они проверяют снаряжение. Сергей проверяет ружьё, пытается его зарядить картечью. Петрович смотрит на это с явным неодобрением.
– Стой, Сергей Николаич! Не делай этого.
– Да ты не боись. Я поставлю на предохранитель.
– Да я не боюсь. Примета плохая. Хороший охотник никогда не заряжает ружьё дома. Подойдем к логову, тогда и зарядим.
– А если по дороге встретим?
– Ну да, встретим. Будет она тебе шастать по дорогам. Она притаилась. В глуши. В логове. Понял?
– Понял.
– А коли понял, пошли.
Они молча выходят из дома, дальше – на околицу. В это время каркает ворона: «Кар-р-р!» Петрович машет на неё руками и мелко крестится.
– А чтоб тебе пусто было! Кыш, подлая тварь.
Ворона улетает. Охотники идут дальше. Лыжи легко скользят по свежему снегу. Охотники входят в лес. Лес весь пронизан ранним утренним розовым светом. Сергей застывает на какой-то миг в удивлении.
– Ё моё! Какая красота! Вот она моя земля. Надо же, какая розовая, словно полита кровью. «Любит, любит кровушку русская земля». Хрен я вам её отдам, ублюдки. Вы у меня ещё умоетесь кровью.
Петрович, шедший впереди, оборачивается.
– Ты что-то сказал, Сергей Николаич.
– Нет. Это я так, про себя.
Лесник подкатывает к какому-то высокому пню. Рассматривает что-то. Сергей подходит к нему. На большом, широком и достаточно высоком пне звериный помёт, уже побелевший. Сергей никак не может понять, ради чего они остановились.
– Что это?
– Волчий помёт.
– А как он сюда затесался. Это же надо умудриться его здесь наложить.
– Волки ишо и не то делают. Метят свои территории.
– Пора заряжать ружья?
– Не-е. Хозяина этого помета мы давно порешили. Осталась волчица с потомством. Это только начало. До логова километров 30, ежели не боле.
