«Мы не справляемся» – эта мысль не оставляла Марию в покое. Женщина шла по коридорам больничного отделения, отмечая признаки надвигающейся катастрофы. В каждой палате стояли дополнительные койки. Сквозь привычные запахи хлорки и спирта пробивался тяжелый дух мужского пота и нестираной одежды. На истертом линолеуме появились плохо замытые пятна.
Требовалось больше санитарок и медсестер. Районная больница оказалась не готова к перепрофилированию в военный госпиталь. Не хватало врачей, лекарств, продуктов и бытовой химии. Военный транспорт и машины скорой помощи подъезжали к приемному покою почти каждые полчаса.
Большинство пациентов поступало с осколочными ранениями. Снаряды и мины не делали различий между солдатами и мирными жителями. Операционные работали круглые сутки, а врачи хирургии стали первыми, кто начал жить в ординаторских. Вскоре домой к детям уходили только одинокие мамы.
Линия фронта приближалась с каждым днем. Все чаще на город падали бомбы, и все реже звучали сигналы воздушной тревоги. По разбитым улицам медленно ползли в тыл грузовики с покореженной военной техникой. Каждый день люди ждали приказа об эвакуации.
Тяжело дыша, Мария поднималась по лестнице. Отделение располагалось в старинном особняке с плохо работающими лифтами и без кондиционеров. Сейчас, когда на улице стояла тридцатиградусная жара при полном отсутствии ветра, давящая духота переносилась особенно тяжело.
Сплит-системы, создающие комфортную прохладу, имелись только в административном здании. Но там, в застеленных паркетом коридорах, все реже можно было услышать чьи-то шаги. Кабинет главврача закрыли на ключ еще в начале войны. Немедицинский персонал тоже стремительно покидал город.
«Кочурова Мария Александровна. Старшая медицинская сестра», – гласил листок бумаги в файлике, аккуратно приклеенном к двери маленькой комнаты. Внутри узкого, вытянутого помещения с одним окном нашлось место только для компактного дивана, кресла, стола с ноутбуком и принтером да стеллажа, заставленного коробками с документами и больничными вещами.
Стоило Марии присесть, как на нее сразу навалился сон. Усталость и стресс в последние недели стали ее постоянными спутниками. Хотелось закрыть глаза и, открыв их следующим утром, обнаружить, что война была просто кошмарным сном.
С трудом найдя в себе силы подняться, женщина подошла к окну. Несмотря на настежь открытую створку, шторы не колыхались. Безоблачное небо и полный штиль. И жарко так, что мысли плавятся в голове.
В кармане белого халата завибрировал телефон. Достав его и увидев на экране запись «Ангелина волонтер», Мария ответила на вызов:
– Добрый день.
– Здравствуйте, Мария Александровна! Это Ангелина, волонтер из церкви Святого Лазаря. Вам удобно сейчас говорить?
– Да, конечно.
– Мария Александровна, у нас неожиданно появился гуманитарный груз – наборы постельного белья. Его один бизнесмен передал как пожертвование. Вы в прошлый раз говорили, что это было бы полезно для госпиталя.
– Да, все так.
– Я готова через пару часов подъехать к вам, только будет нужна помощь, чтобы все разгрузить.
– Мы поможем, конечно. Спасибо большое!
– Тогда я выезжаю, да?
– Да, наберите меня, как обычно, когда будете у ворот, и я попрошу, чтобы пропустили.
– Спасибо, я не прощаюсь.
Мария повесила трубку. Спать захотелось еще сильнее. Достав из коробки подушку, она легла на диван и, включив звуковой режим на телефоне, положила его на пол рядом с собой.
***
В какой-то момент ей показалось, что Ангелина забыла что-то сказать и перезванивает. Но, взглянув на экран, Мария поняла, что проспала почти три часа. Она уснула быстро и крепко, стоило только закрыть глаза.
Волонтерская машина уже стояла у ворот больницы. Мария зашла в служебный туалет и, стараясь не смотреть на отражение в зеркале, умыла заспанное лицо. То, как она сейчас выглядела, совершенно не соответствовало ее требованиям к себе. Волосы, когда-то модно подстриженные под мальчика, отросли и свисали странными прядями, напрочь отсутствовал макияж, кожа давно забыла ощущения от увлажняющих и питательных масок. Хуже того, начали вновь появляться мимические морщины, изгнанные со лба и переносицы уколами ботокса. Слишком мало сна, покоя и времени на себя. Если так пойдет и дальше, она начнет выглядеть намного старше своего возраста.
Мария позвонила сестре-хозяйке и спустилась к служебному входу. Через пару минут волонтерская «буханка» заехала во двор. Из кабины вышла девушка и помахала рукой. В ней безошибочно угадывалась принадлежность к церковной общине. Простое синее платье, белый платок на голове, отсутствие косметики и маникюра. При этом вся одежда имела опрятный вид. Каждый раз, глядя на стройную фигуру Ангелины, ее красивые бедра и грудь, Мария не понимала, чем такую привлекательную девчонку могли заинтересовать пропахшие ладаном и старостью стены храма.
– Здравствуйте! – Ангелина обошла машину и открыла задние двери уазика. – Здесь наволочки, простыни, пододеяльники, – показала она на ряды коробок. – Не строго белые, но нормальные.
Подошли две санитарки, женщины предпенсионного возраста, лица которых обычно выражали раздражение и усталость. Но, увидев волонтера, обе неожиданно просияли.
– Привет, Гелька! – сказала одна из них. – Опять нам что-то привезла?
– Постельное, – ответила Ангелина. – У меня сегодня еще есть время, я могу по хозяйству помочь, если вы не против, – девушка посмотрела на старшую сестру.
– Я что, когда-то запрещала? – улыбнулась Мария, – конечно, оставайся, и на ужин тоже, мы твоей помощи всегда рады.
– Ладно, бабоньки, хватит языками чесать, – санитарка взялась за одну из коробок. – Потащили тряпки, я их сегодня и застелю сразу.
Волонтеры приезжали каждый день. Некоторые передавали гуманитарную или финансовую помощь, но большинство просто работало. В условиях тотальной нехватки уборщиц, санитарок и младшего медицинского персонала именно волонтеры выполняли многие задачи, связанные с неквалифицированным трудом.
