В аэропорт мы приехали заранее. Я
вцепилась в Доброго, и моя выдержка меня покинула. И как бы я не уговаривала
себя, что надо держаться, держаться больше я не могла. Я плакала, вытирала
салфетками свои нос и мокрые щёки. Я
гладила ёжик его волос, трогала пальцами его скулы, совала ладошки ему под
куртку, пытаясь запомнить каждую мышцу наощупь. Утыкалась носом в его ключицы и
вдыхала его запах. Мне было больно. Меня накрыла паника, я судорожно хваталась
за него, бормоча сквозь слёзы:
-
Я не хочу без тебя. Я не хочу так. Мне ничего не надо без тебя. Мне не нужны эти дни без тебя. Я не смогу. Я
ничего без тебя не смогу.
Он прижимал меня к груди и по привычному
бормотал мне на ушко «зайчикмоймаленькаямоядурындамалюсенькая». Он был
расстроен, а глядя на мои эмоции, он вообще побледнел, в глазах я видела
беспокойство. Он обнимал меня по- медвежьи, целовал в нос, но я не могла
успокоиться.
- Я вернусь с первым снегом, малюсенькая,
- шептал он мне, но это не помогало.
В итоге, когда мы с трудом расцепили руки,
Шерхан притянул меня к себе, а Дима пошёл на посадку. Андрей обнимал меня за
плечи и молчал.
«Добрый, Добренький, не уезжай», - скулила
я чуть слышно. Дима обернулся, улыбнулся мне «по-доброму» широкой кривоватой
улыбкой, прикоснулся сжатым кулаком к груди и направил в мою сторону раскрытую
ладонь.
Так он дал понять, что его сердце осталось
со мной.
Несколько лет
назад
-
Ну, давай! Чего ждёшь? – он стоял, облокотившись на новенький велосипед.
Непослушная челка, падая на лоб, лезла в глаза.
–
Эй, да не бойся, он не кусается! Я помогу, - и мальчишка протянул руку.
Девчонка смотрела на него своими огромными глазами, не решаясь подойти ближе.
Из-под её легкого платьица выглядывали худые коленки, густо замазанные
зелёнкой. Велосипед был с неё ростом, и её короткие ноги едва доставали до
педалей. Девочке он казался огромным и страшным монстром, с которым ей не под
силу справиться.
-
Не-а, я уже покаталась вчера, ничего не получилось. Я хочу, но он слишком
большой для меня.
Мальчишка
был старше её. Высокий, синеглазый, с добродушной улыбкой, он сгреб
перепуганную девочку в охапку, и та в два счета оказалась в седле пугающего
велосипеда.
-
Смотри, я держу тебя сзади, и если ты будешь падать, то я тебя поймаю. Не
оборачивайся, смотри, куда ты едешь. Вот так…молодец…, - велосипед тронулся, и
он действительно держал её.
Перепуганная
девчонка, зажмурившись, вцепилась в руль и бешено крутила педали. Медленно
приоткрыв один глаз, а затем и второй, она увидела, что действительно едет.
Радостно она позвала мальчишку по имени и обернулась. Его не было. Он стоял
где-то вдалеке и махал ей рукой.
И
тогда она упала. Её нога попала между спицами колеса, и последнее, что она
увидела, был велосипед, который падал на неё. Зажмурившись, она ощутила во рту
вкус крови.
-
Вставай боец, бойцы не плачут! - две сильные руки вытащили её из-под
велосипеда, и, когда она открыла глаза, то увидела, что сидит у парня на
коленях, а он своей футболкой вытирает кровь с её лица. Руки и ноги у неё опять
были в ссадинах, коленки снова разбиты. И тут она закусила губу и разревелась.
Плакала она долго и отчаянно, а боль все не проходила, а он ласково гладил её
по голове, и вытирал её горькие слезы. Когда она немного успокоилась, он
поставил её перед собой и, присев на корточки, глядя ей прямо в глаза,
серьезно, по-взрослому, сказал:
-
Запомни, что я сейчас скажу. Мы никогда не плачем. Даже когда очень больно. В
жизни бывают вещи, страшнее разбитой губы. Но мы должны быть сильными. Ты же
сильная?
Она
кивнула ему в ответ и, обняв его за шею, прижалась к нему. Если бы её спросили,
кого она любит больше всех на свете, она, не задумываясь, ответила, его,
братишку.
Тогда
ей было шесть лет, и она еще не знала, что этот маленький эпизод своего детства
она запомнит на всю жизнь. Она еще не знала, как часто вечерами она будет
вспоминать его, и сколько раз будет прокручивать в голове его совсем недетские
слова.
Но
с тех пор она поняла, что как бы сильно она не падала, как бы больно ей не
было, она будет подниматься и упорно идти дальше.
В
тот вечер, маленькая девочка залезла на велосипед, и без чьей-либо помощи
поехала. Сама. Чтобы больше никогда не падать и ничего не бояться.
Рина
Когда
я была девочкой, больше всего на свете я любила дождь, клубнику и лето. При этом
лето для меня было волшебным временем, и планы на него, я начинала строить
сразу после новогодних праздников. Я выросла на побережье Японского моря, и, каждое
лето, спасаясь от тайфунов, я приезжала вглубь континента в маленький
провинциальный городок Звёздный к своим родственникам. Это был небольшой город
с ровными квадратными кварталами, с городским парком, кинотеатром и торговым
центром. Старый город был застроен хрущевками, три новых района панельных
девятиэтажек окружили старый центр с малоэтажной застройкой и частными домами.
Вся жизнь города крутилась вокруг одного военного завода, на котором работала
большая часть жителей, а вокруг город был окружен военными частями, где
трудились или служили те, кто не работал на заводе. Вторым кольцом для города
служила дальневосточная тайга.
В
том городишке, избавившись от опеки родителей, я чувствовала себя свободно и не
принужденно, а так как, будучи воспитанным и ответственным ребенком, я вела
себя вполне прилично, никто мою мнимую свободу ограничивать и не собирался. Во
дворе дома, где жили мои родственники, постоянно собиралась ватага ребятишек
разных возрастов, и каждый день мы с утра до вечера проводили время в играх и
развлечениях.
Мне
тогда шел седьмой год, из милой пухленькой малышки я уже превратилась в тощую сероглазую
девчонку с тонкими косичками и веснушками на носу. К слову, характер у меня был
очень странный – я была застенчива со взрослыми, но с детьми я становилась
жуткой воображалой, к тому же задирой, на улице водилась в основном с
мальчишками, а дома, когда никто не видел, увлеченно играла в куклы, и при всем
при этом была плаксой, для того, и, чтобы меня пожалели, могла раздуть из
ничего целой трагедии. В общем, совсем обычная девчонка, которой не хватало
внимания.
Как-то
раз мы всей ватагой играли в «казаки-разбойники», и мне здорово досталось, я
уже и не помню, что мы тогда не поделили с соседом Серёжкой, но игра для меня
закончилась плачевно. И, вот я сидела на скамейке возле подъезда, ревела в три
ручья, жалея себя и придумывая страшную месть для предателя.
Из
подъезда вышел мальчишка, уже подросток, и встал у дверей, видимо, он кого-то
ждал, если честно, я его почти не заметила, так я была поглощена своими
мыслями, придумывая, как я отомщу своему соседу завтра, когда выйду гулять. Я
шмыгала носом, слёзы текли по щекам и подбородку.
