Наконец кровь сдвинулась с места.
Она потекла по членам, медленно ускоряясь. Горячая вода принялась ласкать и нежно охватывать его тело со всех сторон – словно он нашел нечто его превосходящее – нечто, знающее его тело и умеющее с ним обращаться, заключать в объятия и согревать. Он выпрямил короткие толстые ноги – как раз хватало длины ванны. Поочередно напряг и расслабил пышные ляжки и круглые, как ножки рояля, голени. Да, ванна была более чем уместна в такой вечер. Днем пришлось изрядно померзнуть.
На улице пурга выделывала дикие движения, январский холод и чернота глотали все живое. Пять минут назад жена погрузила сыновей, их клюшки с коньками в машину и уехала. Дом был в полной его власти, в кои-то веки.
Он двинул правой рукой, почесал грудь.
Оперся затылком о край ванны и закрыл глаза.
Жаль, но иногда случается, что, закрыв глаза, видишь гораздо больше, так и тут: события, факты, люди и комментарии пролетали за опущенными веками, точно в новостной ленте, путано и без смысла – явный признак стресса.
Он открыл глаза. Ну что за вечная суета! Все эти решения, а их надо принимать прямо тут же, надо внедрять и воплощать независимо от того, что кто-то где-то мог огорчиться. И ведь всегда кто-то огорчался.
Он вытер пот. Вода обжигала. Окна покрылись испариной, но было видно, что на крыльце горит свет, а в воздухе перемещаются снежные массы. В этом было нечто гипнотическое и успокаивающее.
Надо надеяться, что некоторые еще поймут, что у них нет монополии на существование и окончательные решения, что… Мимо окна порывом пронесло необычно крупную массу снега, и часть его опустилась на подоконник снаружи с таким звуком, будто на пол просыпали перец горошком.
Сколько снега, однако. Он повернул голову и нашел глазами что-то более успокаивающее, чем снег за окном, – белый кафель и темно-серые швы. Какая четкость линий, безупречность и повторяющаяся логика фигур! Сколь же это красиво и практично, одно из лучших достижений человечества!
О чем же он думал, да, точно – о решениях, об их воплощении, о людях, которым не нравились его решения. Были и такие. Если хотелось чего-то и хотелось сделать что-то…
В спальне?!
Будто штепсель воткнули в розетку.
Неужели кто-то остался дома? Да нет же.
Это просто ветер гудит в каминной трубе и снег волнами накидывается на окна.
Он не двигался, и вода скоро поступила так же. Вот это лучшие моменты купания! Остановиться, перенестись туда, где нет времени, или прямо в его середину – туда, где все сжалось по максимуму. Он опять закрыл глаза. Дыхание стало тонким и легким: старый воздух выдыхаем, свежий – внутрь.
Будто кто-то подходит.
Нет, это не шаги, но что-то или кто-то.
Отсюда ему были видны белый кафель стены и в приоткрытую дверь часть спальни. Он опять услышал ветер, вой в дымоходе. Он подумал о чем-то таком, что может гореть.
Электрический удар – это травма, вызываемая проходящим по телу электрическим током. Таково сухое определение, но оно ошибочно, ведь «удар» наводит на мысль, что ток сначала бьет, а потом уходит, а это не так. Электрический ток течет, как и следует из самого слова, проходя через тело, он вызывает ожоги, сбивает сердце с ритма, наполняет легкие водой и удушает.
От удара током его сердце сделалось желейным, внутренние органы расплавились, кровь вскипела, нервы лопнули и мышцы обуглились. Он трясся в судорогах, брызгая кровавой слюной.
Прошел всего лишь миг, и наступило удивительное умиротворение. И теперь, в общем, невозможно было определить, где кончается он и где начинается вода, – оба пребывали в состоянии покоя, точно отлитые в форму.
За окном вновь взвился столб снега, стегнув плетью по жестяному подоконнику.
Кому: Янне Вуори
От кого: Страдание дает знание
Тема: Суомалахти
Добрый день, Янне!
Мы ознакомились с Вашими статьями, посвященными теневой экономике и уходу от налогов. Мы полагаем, что Вы подходите нам наилучшим образом. Это выяснится совсем скоро.
Полагаем, что Вам знакомо предприятие по добыче никеля «Суомалахти», работающее на севере Финляндии. Настоятельно рекомендуем познакомиться с ним ближе, а заодно и с компанией, владеющей бизнесом. По имеющейся у нас информации, деятельность шахты вызывает серьезные опасения, причем руководство компании об этом осведомлено.
Мы уверены, что речь идет об экологической катастрофе.
Резюме. Рудник был открыт семь лет назад.
В собственности владеющей им компании «Финн Майнинг» находится еще три рудника, от них объект в Суомалахти отличается существенным образом. Во-первых, он создан под особым патронажем государства и крупного бизнеса. Во-вторых, он призван продемонстрировать достижения новой технологии, направленной на выделение из бедных финских руд ценных металлов с помощью эффективных и экологически безопасных методов. В-третьих, он должен указать ориентир для развития горной индустрии. И, наконец, его сверхзадача – поднять Финляндию с колен, как в свое время было с «Нокиа».
Это все ложь. Правда же в том, что мы роем себе могилу.
Если Вы решите серьезно взяться за дело, то мы с Вами свяжемся. Уверены, что это принесет пользу и нам, и Вам.
1
В поперечнике территория шахты составляла несколько километров, и мы находились на ее западном краю. Я припарковался и заглушил мотор. Ветер хлестал снегом в окна. Снежинки размером с хорошую рукавицу налетали в горизонтальном и вертикальном направлениях, порой они тормозили, сбиваясь в огромные вращающиеся лохмотья, и затем разлетались в стороны, но только для того, чтобы наброситься заново, точно рой северного гнуса.
– Зачем мы здесь? – спросил Рантанен.
– В поисках правды, – ответил я, вытащив ключ из замка зажигания.
Он скрестил руки на груди.
– При такой погоде, пожалуй, это проще, чем наснимать фотографий.
Я завязал шарф потуже, натянул шапку и проверил карманы: телефон, записная книжка, простой карандаш, перчатки – все на месте. Открыл дверь – снег ударил в лицо наотмашь.
– Ключи! – прокричал Рантанен.
– Фотоаппарат! – ответил я.
Яри Рантанен, пятьдесят четыре года. Он уже в том возрасте, когда люди его профессии привыкли кушать сытные бутерброды и не нервничать по пустякам. Человек быстро привыкает как к хорошему, так и к плохому. Привычки прилепляются как бактерии от гриппозного соседа.
Будка проходной с зеркальными окнами выглядела как пограничный пункт пропуска. На стене, на высоте полутора метров, висела табличка с крупной надписью «Выдача пропусков», а за будкой на флагштоках красовались флаги компании. Их зачем-то было три – на каждый по одному.
