Медведь был пьян. Нет, даже не так. Он был ПЬЯН, упился до скотского состояния. Василий пнул жирное брюхо, но в ответ донеслось только пьяное похрапывание. Зверюга не соизволила даже приоткрыть глаза. С другой стороны выкатилась пустая бутылка и, с тем незабываемым звуком, которые только и могут издавать пустые бутылки, покатилась к стене. Толкнулась в нее, откатилась обратно, потом вновь оказалась возле стены и замерла этикеткой наверх. Василий обошел храпящую тушу и наклонился. Так и есть, последняя бутылка «Столичной», которую он думал обменять у одного из мужиков на пару талонов на Интернет. Теперь придется ждать конца месяца, когда будут выдавать новые талоны. И еще неизвестно, дадут ему, или обнаружат, что он случайно нажал не тут ссылку и попал на сайт, где девки голые были да подписи на английском. Спасибо, закрыл быстро, но мало ли решат, что он или шпионажем промышляет, или, что еще хуже, западенскую пропаганду почитывает. Потом можно долго в КГБ объяснятся. Да, не хорошо. Свидетелей-то один медведь, и тот почти всегда пьяный. И еще неизвестно, на каких сайтах сам посиживает. Может, на таких, что им не только на интернет талоны, на марки почтовые права не дадут. Придется матери письма на обычных открытках писать, на радость всем работницам почтовой службы.
Вздохнув, Василий принялся за уборку. Медвежья туша чуть приоткрыла один глаз, проследила за хозяином, после закрыла глаз, перевалилась на другой бок и захрапела дальше. Все равно больше делать нечего. Интернет не работает, выпить нечего, да и по времени года – пора спячки. Против природы трудно идти. Вот был бы он на родине, в Ставрополе, там тепло, солнышко, там все легче. А тут самое то, спи всю зиму, наев предварительно запасы. Вот только начальство не поймет. Ну да пока можно. Вот сойдет снег, придется ежедневные обходы совершать, выявлять любителей собирать кедровые орехи да прикармливать промыслового зверя. Ну и заготовителей дров отслеживать. А то так и норовят вместе с сухостоем и хорошее дерево повалить. Работенка та еще. Надо сил набираться, пока время есть. И вообще, зачем ему лесник придан, вот пусть делами и занимается. Медведи бытом заниматься не обязаны. Разве что для медведицы какой. Но когда еще оно будет, пока нужно отдыхать.
По окончании уборки Василий вынес мусор, потом задумчиво посмотрел на угольный ящик полный пустых бутылок. Все равно уголь до них довозили в таком количестве, что можно было держать в подполе, да и пользовались они больше реактором, а не печью. Так что самое оно – скидывать пустые бутылки или какое барахло, которое в утиль берут. Надо бы пойти, бутылки, наконец, сдать, глядишь, талоны дадут на соль и перец, а то последнее время тушки ежей выходили пресными. Не помогали ни липовые дрова, ни еловые. Зола неприятно хрустела на языке. А можно не сдавать, а отнести к Марфе в соседнюю деревню. Она гнала самогон и продавала его под видом водки. Самогон был запрещен, но водку в их медвежий угол привозили настолько редко, что на нарушение закрывал глаза даже местный начальник КГБ. Что уж говорить о рядовых сотрудниках, многие из которых просто досиживали до пенсии, чтобы, уйдя на законный отдых, отправиться обрабатывать свои гектары. Да что там говорить, три-четыре раза в год водку всего и привозили: на новый год, девятое мая, день независимости и к годовщине революции. В подарках. Строго по нормативу.
Немного почесав в затылке, Василий достал газету, выбрал центральные странички с рекламой новых домашних атомных ректоров, балалаек и комплектов расшитых валенок с ушанками. Каким образом эти газеты поставлялись в их деревню, удивляло. Продукты завозят раз в месяц, а газеты еженедельно. Лучше бы водку так везли. А то макулатуру тут собирать некому, а в печке жечь – ни уму, ни сердцу. На растопку же и половины странички хватает. И то сколько раз за год ту печь разжигать будешь. Осторожно завернув бутылки в газету, чтобы не брякали, сложил в мешок. За покупку самогона ничего не бывает, а за помощь самогонщикам можно схлопотать десять суток ареста. Что за это время в избе сотворит медведь, лучше не думать. Ну и бутылки никто не вернет. В лучшем случае, сами Марфе отдадут, в худшем – расколотят на месте.
Покосившись в сторону реактора, Василий снова печально вздохнул. Уран тоже заканчивался. Хотя, не так быстро, как все остальное. По идее, до медвежьего пайка дотянуть должны. Еще стержня три или четыре в подполе лежит, но, если морозы осерчают да затянутся, придется обычную печь дровами топить. А их еще натаскать из леса надо. И медведь в этом деле не поможет. Вообще, непонятно, зачем ему эта зверюга. Все, что умеет – водку жрать да на балалайке наяривать. Да еще летом на ежей охотиться да шкурки сдирать. Василий вечерами тушки коптит, а из шкурок рукавицы шьет. Рукавицы эти потом в школах КГБ воспитателями используются. Те своих воспитанников постоянно в ежовых рукавицах держат. Ну а как еще с ними можно, ведь в школы не абы кого берут. Выучиться надо многому, а как научишь, когда класс на головах стоит. Вот проходит наставник, да руками в рукавицах подзатыльники направо и налево раздает, а рукавички ежовые со всеми иголочками. То-то и оно. Не каждый мастер такое сработает. Разве что на зоне лучше могут, ну да у них и машинки специальные. А у него, Василия, токмо медведь и простая иголка из нержавеющей стали – приз за победу в конкурсе.
Собственно, ежиков тоже почти не осталось. Где-то завалялся копченый барсук, да сплавщики возвращались назад по осени, подарили осетра копченого огроменного. Но это они с медведем не трогали, это на День Победы оставлено. Как раз половодье, подвоз продуктов будет затруднен, овощи подъедятся, свежих еще не появится, а у них такой пир. Будет генеральный секретарь партии выступать с речью перед парадом, они с медведем достанут из подвала осетра да барсука, водрузят бочонок капусты квашеной да моченой брусники на стол, откроют бутылку портвейна, что каждый год выдают в подарке вместе с вафлям, соевыми батончиками и пачкой серых макарон, и поднимут стаканы за здоровье великого правителя. А то, что будут просить потерпеть еще немного – ничего страшного. Они потерпят, не проблема. Сколько уже терпят? Десять лет прошло? Ничего, и еще десять потерпеть можно. Оно что, летом путевку обещали дать. В Крым поехать не получится, в Сочи тоже – туда только партийные ездят, да работники КГБ не ниже среднего звена. А ему что, ему ничего, можно и на Сахалин скататься, на острова, в бинокль на Японию посмотреть. На островах даже площадку специальную оборудовали. Кидаешь пять рублей и смотришь через биноклю. Можно и со своим, но где его по нынешним временам купишь? Лесникам они не полагаются.
