Предисловие
C самого рождения человек формируется в предлагаемых обстоятельствах, что было сформулировано Марксом как «бытие определяет сознание». Это допущение не нравилось мне решительно никогда и приятнее было порассуждать, в каком случае это правило перестает действовать, какие условия позволяют превратиться из объекта, формируемого средой, в субъект, эту среду создающий. Речь идет об осознанности и способности если не изменить правила игры, то, по крайней мере, посмотреть на них извне, абстрагироваться и предложить свою повестку, творить. Герой это не человек, который совершает причинно-следственное действие, но действие, причиной которого становится он сам.
Тот же Станиславский, говоря о предлагаемых обстоятельствах, советовал действовать в них «как если бы», потому что именно с этих слов начинается осознание и творчество. Если бы я собирался выступить на конференции, я бы сделал то и то, причем, у каждого из нас “то и то” будет разным. Изучение режиссёрского мастерства неплохо компенсирует лакуны в знании философии, психологии – базовых, по современным меркам, дисциплинах для любого руководителя. Подобным образом действуют методика ТРИЗ, контактная импровизация, развитие креативности, – поэтому ведущие бизнес-школы учитывают их в программах развития лидеров. Современное бизнес-образование, как это ни странно, нащупывает правильный, в этом смысле, вектор развития новых лидеров, пользуясь продуктами конвергенции разных областей знания и потому неизбежно содержит попытки изменения структур личности, осторожно заводя разговор о таких «компетенциях будущего», как стратегическое мышление, эмпатия и импровизация. Заметьте, это интересным образом переплетается с основополагающими принципами З.Фрейда, определившего здоровую личность способностью работать, любить и играть. М.Мамардашвили повторял, что человек – это не врожденное качество, им необходимо каждый раз становиться в каждом действии1 и в каждом намерении. Следовательно, структуры личности (характер, способности, эмоции, мотивация и даже воля, чувства и направленность личности) подлежат формированию в каждую единицу времени. Всякое намерение, также, как любой поступок, одновременно проявляет личность – и формирует ее. Часто ли мы вспоминаем об этом?
Человек живет в мире величин, и величины эти определяются конструктом называемым «обществом», – именно оно устанавливает законы, этику, мораль, моду, формирует границы прекрасного, принимает решение, каким должно быть «хорошее образование» и «релевантный опыт работы». Хотя общество само по себе конструкт ненадежный и, тем более, не авторитетный, потому как за обществом не стоит кто-то конкретный, а абстракция, усредненная копия многих в одном человеке – копия без оригинала. А потому величины, порожденные данным образованием, могут заключать в себе только такие же бесцветные усредненные безоценочные оценки. Оценки, не имеющие силы. Если проследить их эволюцию, то от морально-эстетических критериев, по которым определялось качество человека, общество пришло к вентрикульно-люмпенской – внешней – оценке. Триумф физиологии. В какой момент форма заменила содержание? Может быть, этот вопрос продиктован моей попыткой оправдать собственной статус, а может быть, глубоким непониманием безликого общественного мнения, неприятием самого понятия «общественное мнение», которому можно противопоставить лишь трезвость взгляда и отдельный мыслительный акт.
Выказывая пренебрежение к шаблону, я призываю не пренебречь рамками, а изучить их. И хотя недостаточно осознать обстоятельства, чтобы они перестали действовать, но сам по себе взгляд на них расширит угол обзора. Подобная рефлексия с неизбежностью приводит к критике – окружающего, себя, к независимости суждения, собственному взгляду, а собственное суждение (иными словами, независимое мнение) предполагает субъектность, возможность самому формировать повестку и двигаться, направление задаст внутреннее эстетическое. Заметьте, возможность, а не необходимость. Потому что потенция действия не обуславливает самого действия, способность к собственной эволюции не предполагает ее осуществление. Скорее, подобный анализ становится причиной повышения осознанности и ответственности за свои действия и даже за бездействие. Понятие осознанности, кстати, хотя и размаштабировалось в обиходе лишь в последнее время, но оно отнюдь не является новым, ведь это переиначенная формула логотерапии В.Франкла «восприятия человеком того, что происходит в собственном уме»2. Именно на это я и предлагаю посмотреть в ряде рассуждений, расположенных в порядке, подразумевающем постепенный переход от рефлексии к прикладному подходу. Направить взгляд вглубь и вовне одновременно, отдать себе отчет о самом себе, обозначить себя в пространстве, пощупать действительность. Интересно, что исследование такого рода приводит современную аналитическую философию к тому, что И.Бродский сформулировал как «постепенно действительность превращается в недействительность», воспринимается не факт, а отличие факта от того, каким человек его себе представляет, и мы поговорим об этом.
«Может быть, величайшим триумфом человеческого гения является то, что человек может понять вещи, которые он уже не в силах вообразить», и, – продолжая мысль Л.Ландау, – объяснить. Как красиво он легализовал интуицию, позволив существовать всему тому, что ты угадываешь, предчувствуешь. Ведь осознание – это не что иное, как мгновенное знание, которое не всегда может быть выражено понятием, и, тем более, символом, это то, что передается молчанием и взглядом. Мне не о чем с тобой помолчать – это онтологический ужас и тоска по невозможности со-бытия, со-причастности, со-понимания, со-осознания. Н.Луман3 предполагал, что понятие смысла в психологии может быть связано с этой интегративной функцией сознания – интеграцией содержаний сознания в форму линейной последовательности или потока переживаний, и что такая интегрированность позволяет коммуникацию. Не существует «вообще человека», сферического и абстрактного, но существует каждый конкретный в каждый конкретный момент человек. Как не существует «вообще любви», – но существует конкретная любовь у конкретного человека. Любовь, сострадание, тоска. Мало ли на свете переживаний, актуализирующихся в каждый момент в каждой личности благодаря интегративной функции смысла еще в том смысле, что все они уточняются потенциально-аналогичными переживаниями. Что, в таком случае, есть “смысл” и “сознание”, конденсирующиеся в идею «личности». Величайшие умы анализировали возможность приближения к смыслу, к истине, и, так или иначе, приходили к тому, что И. Кант сформулировал как «всякое познание начинается с опыта», на непостижимость. И необъяснимость. И если ценность поиска заключается в самом поиске, в анализе личности и ее зависимости от контекста, то можно утешиться словами С.Хокинга, о том, что прогресс состоит не в замене неверной теории на верную, а в замене одной неверной теории на другую неверную, но уточненную. Саморазвитие, судя по всему, не предполагает точки назначения, скорее всего – это и есть сам путь. Природа смысла абстрактна, и любая попытка понимания ведет к его декомпозиции на еще более абстрактное, на то, которое можно понять, но уже невозможно вообразить. И если чтение этой книги вызовет в каком-то сознании невнятное, не то подозрение, не то догадку, сомнение ли – в очевидном, общепринятом и обыденном, то я буду считать свою задачу выполненной.
