Романы Шарлотты Бронте, автора прославленной «Джен Эйр», уже не один десяток лет занимают почетные места на полках любителей литературы. Однако это вовсе не означает, что они лишь тешат самолюбие владельцев и уныло ждут часа своего прочтения. Скорее, наоборот, – эти книги вы наверняка встретите и на прикроватном столике, и возле шезлонга на пляже, и в вагоне метро в час пик. Герои Бронте не утратили способность волновать современных читательниц, потому что обращаются к ним на универсальном языке чувств.
Необычная биография Шарлотты Бронте сама по себе напоминает сентиментальный роман. Дочь сельского священника, рано потерявшая мать, она выросла в обществе своих сестер и брата, в крайней бедности и скудости впечатлений. Из этого драматического положения дети нашли необычный выход: они выстроили для себя воображаемый мир, который заменил им лакомства, игрушки, внимание взрослых и развлечения. Этот мир грез укрепил их душевные силы и развил фантазию, которая впоследствии превратилась в писательское дарование.
Позднее, в молодости, Шарлотта получила возможность ближе соприкоснуться с реальным миром, повидать другие страны, обычаи, события общественной жизни. Однако внутренний мир человека остался для нее самым интересным объектом наблюдения, неисчерпаемым источником вдохновения.
«Шерли» (1849) стал вторым романом писательницы и, как и «Джен Эйр», был опубликован под псевдонимом. Бурный успех книги вынудил скромную фантазерку открыть свое истинное лицо и привлек к ней внимание литературных кругов Лондона.
Одна из героинь романа, племянница сельского священника Каролина, тайно влюблена в самого достойного мужчину из своего окружения. Однако Роберт Жерар Мур, француз-полукровка, да к тому же еще и дальний родственник Каролины, поглощен другими заботами. Дело чести для него – восстановить доброе имя обанкротившегося отца и заработать свое собственное состояние. В Йоркшире он арендует суконную фабрику, делая ставку на технический прогресс. Очевидно, что новые станки оставят рабочих без средств к существованию, и вот уже зреет бунт…
Тем временем в округе появляется мисс Шерли Килдар, владелица поместья Филдхед. Это совсем юная девушка, одаренная редкостной красотой, жизнелюбием и деятельной натурой. Она быстро завязывает дружеские отношения практически со всеми соседями и становится лучшей подругой Каролины, несмотря на парадоксальную несхожесть их характеров. Теперь Каролина уверена: Роберт не ее судьба, потому что перед чарами Шерли никто не сможет устоять. В отношениях девушек нет места ревности и злобе, ведь Каролина исключительно добродетельное создание, однако она физически не способна вынести своих страданий и тяжело заболевает. Спасти ее может лишь чья-то любовь…
Однако чего хочет Шерли? Она не пустышка и не кокетка, поэтому не стремится поскорее выскочить замуж. Она богата и независима, поэтому не поглощена устройством своего безбедного будущего. Она умна и обаятельна…
А что происходит с Муром, который то вспыхивает, то гаснет в ее присутствии и которого любой злоязыкий сосед может обвинить в корыстных намерениях по отношению к Шерли? Внезапно Мур исчезает на несколько недель…
Неспешно сплетается кружево этих непростых отношений. Душевные переживания героев мы наблюдаем то «изнутри», во всех подробностях, то «снаружи», лишь благодаря скупым внешним движениям… Писательница обладает удивительной способностью проникаться особенным настроением своих персонажей, отражать их душевные порывы, переживания и поступки так достоверно, как это подвластно лишь истинному мастеру слова.
Не сомневайтесь, дорогие читатели, отношения всех героев сложатся наилучшим образом из всех возможных, ведь это – великая Шарлотта Бронте!
За последние годы на севере Англии появилось великое множество младших священников; особенно посчастливилось нашей гористой местности: теперь почти у каждого приходского священника есть один помощник, а то и больше. Надо полагать, что они сделают немало добра, ибо они молоды и энергичны. Но мы собираемся вести повествование не о последних годах, мы обратимся к началу нашего столетия; последние годы подернуты серым налетом, выжжены солнцем и бесплодны; забудем же о знойном полудне, погрузимся в сладостное забытье, в легкую дремоту и в сновидениях увидим рассвет.
Читатель, если по этому вступлению ты предполагаешь, что перед тобой развернется романтическое повествование, – ты ошибаешься. Ты ждешь поэзии и лирический раздумий? Мелодрамы, пылких чувств и сильных страстей? Не рассчитывай увидеть так много, тебе придется довольствоваться кое-чем более скромным. Перед тобой предстанет простая будничная жизнь во всей ее неприкрашенной правде, нечто столь же далекое от романтики, как понедельник, когда труженик просыпается с мыслью, что нужно скорее вставать и приниматься за работу. Возможно, в середине или в конце обеда тебе подадут что-нибудь повкуснее, но первое блюдо будет настолько постным, что и католик – и даже англо-католик – не согрешил бы, отведав его в Страстную пятницу: холодная чечевица с уксусом без масла, пресный хлеб с горькими травами и ни куска жареной баранины.
Итак, за последние годы север Англии наводнили младшие священники, но в тысяча восемьсот одиннадцатом или двенадцатом году такого наплыва не было: младших священников тогда насчитывалось немного; не было еще ни приходской кассы вспомоществования, ни благотворительных обществ, способных позаботиться об одряхлевших приходских священниках и предоставить им возможность нанять молодого деятельного собрата, только что окончившего Оксфорд или Кембридж. Нынешних преемников апостолов, учеников доктора Пьюзи и членов коллегии миссионеров, в те дни еще пестовали под теплыми одеяльцами и няни подвергали их животворному обряду омовения в умывальном тазу. Увидев их тогда, вы не подумали бы, что накрахмаленная пышная оборка чепчика обрамляет чело будущего носителя духовного сана, предопределенного свыше преемника св. Павла, св. Петра или св. Иоанна. И вы бы, уж конечно, не разглядели в складках их детских ночных рубашонок белый стихарь, в котором им предстояло впоследствии сурово наставлять своих прихожан и повергать в полное изумление старомодного священника, – этот стихарь так бурно колыхался теперь над кафедрой, тогда как прежде он лишь чуть шевелился внизу. Однако и в те скудные времена помощники священников все же существовали, но лишь кое-где, как редкостные растения. Впрочем, один благословенный округ Йоркширского графства мог похвастаться тремя такими жезлами Аарона, которые цвели пышным цветом на небольшой площади в каких-нибудь двадцать квадратных миль. Сейчас ты их увидишь, читатель. Войди в уютный домик на окраине города Уинбери и загляни в маленькую комнатку, – вот они обедают. Позволь тебе их представить: мистер Донн, помощник священника из Уинбери; мистер Мелоун, помощник священника Брайерфилда; мистер Суитинг, помощник священника из Наннли. Владелец этого домика – некий Джон Гейл, небогатый суконщик, у которого квартирует мистер Донн, любезно пригласивший сегодня своих собратьев отобедать у него. Подсядем к ним и мы, посмотрим на них, послушаем их беседу. Сейчас они поглощены обедом; а мы тем временем немного посудачим.
