ГЛАВА 1.
И снова был август. Снова отяжелела, потемнела листва на деревьях, словно присыпанная пылью. Снова в траве замелькали желтые кульбабы и розовый татарник. Снова потянулись с реки холодные туманы, а в садах наливались яблоки, груши, сливы. Хозяйки считали цыплят, дикие птицы собирались в стаи, девки стайками потянулись за грибами, а в полях торопливо дожинали последнюю пшеницу, ячмень и овес и спешили вспахать поля под озимые.
В последний день августа Анна зашла к сестре Кларе. Лесная ведьма перебирала орехи, сидя на полу между двух мешков. Лещины в этом году уродилось столько, что уж не знали, куда складывать.
- На, угостись! – сестра Клара высыпала девочке в подол полную пригоршню. – Отборные. Скорлупки вот сюда клади. Здесь пустыши.
- Спасибо, - Анна надкусила орех, языком освободила ядрышко, сплюнула половинки в ладонь.
- Значит, уезжаешь? – помолчав, поинтересовалась лесная ведьма, снова занимаясь орехами.
- Да.
- Жаль.
- Так решила тетя.
- А ты? – сестра Клара взглянула на девочку. – Как ты хочешь?
- Я не знаю. Тетя говорит, так будет лучше…
- И куда?
- В пансион.
- Час от часу не легче! – всплеснула руками лесная ведьма. – И охота Маргарите тебя туда отправлять?
Девочка пожала плечами, глядя в маленькое, с четыре ладони, окошко. Оно было распахнуто настежь, и часть заросшего бурьяном огорода, где росли лекарственные травы, была отлично видна. За огородом, наваливаясь на забор, вставал лес. Знакомый, исхоженный вдоль и поперек.
- Тетя говорит, мне учиться надо, - сказала Анна.
- Учиться! – тут же обиделась сестра Клара. – Вечно она выдумывает! Разве я тебя не научила всему, что знала? Разве сестра Виктория с тобой не занималась? Разве сама Маргарита не нанимала одного учителя за другим? Разве этого мало?
- Выходит, что мало.
- Вот не понимаю я этого! Нешто без учения прожить нельзя? – лесная ведьма встала с пола и с ожесточением принялась возиться в печи, переставляя горшки. – Вот на меня посмотри! Я никогда нигде не училась, окромя того, что мне моя собственная наставница передала. Ну, на шабашах кое-что у товарок перенимала – рецепты там, травы новые, заговоры… Но ведь без учения стала ведьмой! А какая я знахарка – сама, небось, помнишь. А тебя – и читать, и писать, и считать, и по-латински, и по-британски, и по-прусски говорить выучили. И музицировать, и про страны-народы всякие, и истории. А на кой ляд оно нам, ведьмам, такое учение сдалось? Куда хоть отправляют-то тебя? У нас где или…
- Тетя говорит, в Мологу.
- Чего? В Молоо-огу? – протянула сестра Клара, всплеснув руками. – Ну… это… как бы… совсем другое! Значит, впрямь тетка за тебя круто взялась. Небось, в старшие готовит…
Словно сообразив, что чуть было не проговорилась, лесная ведьма тут же сменила тему. И как Анна ни допытывалась, так ничего про Мологу и не рассказала. Сама, мол, увидишь через несколько дней.
Пройдясь напоследок по знакомым тропинкам Боярского Леса и набрав охапку целебных трав, Анна вернулась домой. Травы она собирала машинально – уроки сестры Клары, которая наставляла ее целый год, не прошли даром. Лесная ведьма не раз говорила, что у девочки есть все задатки травницы и знахарки – мол, отдали бы ее мне в полное обучение. Так нет же – вся «семья» по очереди занималась с единственной наследницей. Ни у кого из ведьм своих детей не было – в лучшем случае, племянники и племянницы. И далеко не всех из них обладали нужными качествами. Долгое время Анна была единственной наследницей, пока примерно полгода назад у сестры Агаты не появилась на свет внучатая племянница. «Младшая сестренка», - как говорили ведьмы.
Переступив порог старого дома, девочка сразу увидела выставленные в холле вещи – чемодан, два баула – и это сразу испортило ей настроение. Она прошла на кухню, на большом столе разложила травы, перебрала их, увязав в отдельные пучки и оборвав вялые, подпорченные листики и лишние корешки. После чего развесила пучки на натянутой через всю кухню веревке. Там уже сушились, ожидая своего часа, несколько пучков – зверобой, марена, чистотел, череда, лесная мята, вербена, душица, крапива. С некоторыми травками хорошо зимой пить ароматный чай, другие следовало использовать лишь для лечения. Анна все лето собирала их. А скоро настанет пора заготавливать корешки и кору – крушины, осины, дуба… Но это сестра Клара будет делать без нее.
Вздохнув, девочка направилась в свою комнату.
Почти год прожила она в этом старом особняке, привыкла к его скрипучим лестницам, обилию нежилых комнат, старым половицам, сквознякам и вечному полумраку. Ей даже нравилось дышать пылью старых книг и старинных вещей, многим из которых было больше ста лет. А некоторым – и больше двухсот. И, хотя за год в доме появились новые вещи, Анна все равно тянулась к старине.
Большинство «обновок» было именно в ее комнатах – да, именно так. Кроме спальни, девочке теперь принадлежала и классная комната – тут с нею занимались приглашаемые тетей Маргаритой учителя, тут она читала книги, вышивала, готовила уроки, просто проводила время. Но сейчас Анна сразу направилась в спальню, где за год ничего не изменилось, разве что добавились на окошках горшки с бальзамином, геранями и розмарином и несколько безделушек на туалетном столике. Задержалась на пороге, прислушиваясь к тишине.
- Призрак?
Тишина уплотнилась, стала почти осязаемой, как туман или пар в бане, а потом сразу схлынула, нарушенная тихим вздохом – словно капля воды упала на зеркало пруда.
- Ты здесь.
Она прошла в комнату, упала поперек кровати, раскинув руки. Рядом слышалось чье-то дыхание.
- Знаешь, я завтра уезжаю…
{ Да.}
Слово, короткое и тихое, как вздох. Он никогда не говорил много – то ли не мог, то ли не хотел. Тетя не одобряла их странной дружбы, но препятствовать – не препятствовала. Лишь поставила условием, чтобы племянница никогда и ни с кем из посторонних даже намеком не заговаривала о том, что в доме живет привидение. А уж про то, что они {дружат}, и вовсе знать нельзя.
- Далеко, - зная, что сам призрак никогда ни о чем не спросит, заговорила Анна. – В Мологу. Знаешь, где это?
{ Да.}
- Откуда? Ах, да, ты же, кажется, раньше был… человеком?
Тихий вздох.
- Ты там бывал?
Молчание. Опять густое, плотное, хоть кричи. Привыкнув и к тому, что иногда ее странный собеседник вот так уходит от ответа, девочка махнула рукой.
- Интересно, это далеко?
Звук, который она услышала, можно было бы принять за двусмысленное хмыканье. Живой человек пожал бы плечами и криво усмехнулся – мол, для кого как.
- Я не хочу отсюда уезжать, - вдруг неожиданно для себя, громко и четко произнесла Анна. – Я никуда не хочу уезжать. Тетя говорит, что это надо для моего образования, но я не верю. То есть, верю, что мне надо учиться, но почему именно там? Я понимаю, что после того, что было в гимназии прошлой осенью, мне там появляться не стоит, но… Все равно не хочу, понимаешь?
