Глава 1. Шахматная партия
Администрация города смотрела на реку, разделяющую город на две половины, всеми окнами своего четырехэтажного монстра. Часть окон-глаз прищурилась красавицами елями, остальные весело поблескивали в лучах весеннего солнца чистыми стеклами. Перед главным входом замощенная большими бетонными плитами площадь и двухуровневый, почти во всю длину здания, сход вниз, к тротуару и площадке для служебного транспорта, на которой бесконечной чередой стояли самые лучшие представители мирового автопрома.
Место это с чьей-то легкой руки именовали не иначе, как чертовым шабашем. И на то были свои основания.
В числе тринадцать, повторяющемся перед зданием в нескольких вариантах, скрывалось что-то зловещее.
Во-первых, количество елей. Их должно было быть четырнадцать, но каким-то образом одна, при первом мэре, засохла. Именно в это время мэр попал под уголовное дело и вынужден был срочно сваливать из города, а потом и драть из страны. На таможне в столице, несмотря на полученные гарантии неприкосновенности, его обыскали и отобрали целый полупудовый чемодан валюты и драгоценностей. Мэр отнес это не на обычную бдительность таможни, а на происки врагов, схававших деньги и сдавших его с потрохами. Из страны он не уехал – не на что, – все нажитое непосильным мэрзким трудом конфисковали. Ну и заграничный паспорт отобрали, а самого посадили под подписку о невыезде.
Ель при новом мэре спилили, на ее место посадили новую.
Пришел день, и она засохла.
В эти дни второй мэр, откупившись от прокуратуры тремя миллионами неучтенных ни в одном протоколе баксов, добровольно покинул насиженное десятками собственных фирм кресло и сбежал в собственный сад, где неожиданно, до радостного покалывания в сердце, полюбил прыгать на лопате и пропалывать грядки.
Ель второй раз спилили, на ее место воткнули новую – ростом и цветом под стать соседкам.
Когда ель на одном и том же месте засохла в третий раз, все, не сговариваясь, стали с опаской поглядывать на окна кабинета мэра.
Ожидание не затянулось.
И третий мэр попал под раздачу.
Ель спилили.
Новый мэр, склонный верить в приметы, садить новое дерево не стал. Он нашел мудрое решение. Приказал для симметрии спилить ель с другой стороны от парадного входа.
Даже специалисты не припомнят такого!
Свежеспиленная ель дала росток от пня и стремительно рванула вверх, опережая своих соседок. Разветвленная корневая система обеспечивала достаточно питания веткам.
И опять елей стало тринадцать.
А работники городской администрации с этого момента все как один твердо уверовали в народную примету, и каждое утро, пробираясь на государеву службу, придирчивым взглядом ощупывали стройную зеленую красавицу – не пора ли?
Во-вторых. Площадь перед входом выложена большими бетонными плитами. И этих плит в ряду, с какого-то перепугу, оказалось ровно тринадцать.
После истории с елями, очередной суеверный мэр решил поменять облицовку на площади и наказал главному архитектору уменьшить размер плит, здраво рассудив – никто и не подумает заподозрить его в суеверии.
Но забыл мэр акцентировать на этом факторе внимание, а строители имели свои, никому не понятные цели, – они, ради большей прибыли не стали заказывать на бетонном заводе новый формат, а воспользовались имеющимся. После реконструкции площадь засияла новыми плитами с новым рисунком, но в том же пугающем количестве чертовой дюжины.
И в завершении несчастливой картины, количество ступеней, ведущих от площади вниз, тоже было тринадцать: семь, площадка, и еще шесть.
Ну как, скажите, можно работать в таких ненормальных условиях, когда изначально над твоей головой висит чертово проклятие!?.
* * *
Закончив речь, Мэр, под громкие аплодисменты, сошел с трибуны, незаметно кивнул сидящим в президиуме господам и вышел в боковую дверь. Напыщенный и важный, неспешно поднялся по красной ковровой дорожке на свой этаж и вошел в кабинет.
– Что-нибудь желаете? – замер на пороге щеголеватый референт.
– Давай, стол по-быстрому накрой.
В этом слове «по-быстрому» скрыт строгий ритуал. Будут пить фужерами хороший коньяк, мало закусывать и много говорить.
– На сколько персон?
– Основной состав, – на понятном им двоим языке подсказал Мэр. – И ящики приготовь, – уже в спину, как бы между прочим, бросил хозяин кабинета.
Через пару минут на большом столе стояли две пузатых литровых бутылки привезенного из Парижа коньяка, нарезанный тонкими кружками лимон, черный шоколад и бутерброды. На стульях вдоль стены замерли девять одинаковых черных портфелей-дипломатов.
Мэр только успел снять пиджак и ослабить галстук, как в кабинет один за другим вошли те, кого называли хозяевами города. Они были важны и могущественны, и называли себя в своем кругу не по фамилиям и именам, а по кличкам, четко расставляющим их по ступеням иерархической лестницы. Мэр, Первый и Второй замы, но для простоты просто Первый и Второй, и Зять. Эти руководили и распределяли. Варм, Уоттер, Газолин энд Электро – добытчики. Через них проходили огромные финансовые потоки наличных и безналичных средств. И мистер Айс – глава законодательной власти города. Он, единственный в компании, жил под своей настоящей фамилией, указывающей на его низший статус в девятке. Айс готов был еще ниже клонить свою спину, только бы ему разрешили зваться по-другому. Он и кличку придумал, и не раз озвучивал ее в надежде – кому-то понравиться; и начнут именовать его по-свойски Билль
