Открытие Измены.
Историк Орлов, поднял голову, оторвавшись от своих «черепков» разложенных на широком «академическом» столе полированного дерева. В воздухе стоял особенный запах древности или затхлости. Такой запах всегда преследовал археолога, когда он ночами работал в своей профессорской «норе» как ехидно называла его лабораторию его жена Айнура.
Главный труд его жизни. Ну, или, по крайней мере, последних двадцати лет был практически завершен. Орлов работал над ним «за закрытыми» дверьми. Проект был строго секретным. Профессор был уже не молод, ему было шестесят пять лет, его ждала пенсия и отставка от должности. Он и так слишком засиделся в Академии Археологии, слишком много молодых и амбициозных академиков буквально молили судьбу о его должности. Хорошо, что еще не отравили до сих пор – пронеслось в его голове, потом он подумал о том, что предшествовало его открытию. Он вспомнил, как случайно нашел черепицу со странным полустертым символом. Черепица – обычная красная обожженная глина, могла быть кусочком разбитой вазочки, который был слишком мал чтобы быть уверенным в его происхождении. Он тогда неосторожно показал его на раскопках своему научному руководителю – и вызвал смех и издевательские намеки. Казалось бы чего особенного – просто артефакт с неизвестным науке символом. Доцент Гнилин сразу же напустился на молодого студента первокурсника – ты должен был позвать меня или Марью Семеновну вашего куратора, а не вырывать находку из грунта. Ну, вот что же ты наделал – неуч – все равно, что вырвал лист из книги, слово из контекста. Бережнее надо относится к нашей истории! Эта обидная тирада вызвала в Орлове бурю эмоций – обиду, испуг, жалость к себе.
Подумав что виноват хотя бы в том что схватил один кусочек и сразу понес его хвастаться решил не показывать место находки чтобы не вызвать еще больше нападок за свою торопливость. (Еще и в разрушении культурного памятника обвинят).
Собравшись с силами и обуздав свои эмоции Орлов, солгал – да я же не вырыл, я просто на дороге нашел, сам-то не выкапывал.
Что же ты тогда меня морочишь – зло ответил Гнилин.
– Я то думал ты ее раскопал, а так – это никакое не открытие, просто современная самоделка, без исторического контекста просто мусор!
– Откуда же я знаю – может ты сам ее сделал, в печке обжег и сюда принес, ты может тролль. Иди на раскоп видеть тебя не хочу, шутник нашелся, меня разыгрывать вздумал! Орлов вздрогнув, пришел в себя от этих воспоминаний. Все так ярко пронеслось перед его мысленным взором. После 20 лет его упорной работы. Память с кинематографической точностью воспроизвела все, что было в тот счастливый момент находки волшебного артефакта. Орлов бережно погладил кусочек глины с едва видимым знаком.
– Не волшебный! ты заговорил он со своей находкой – но ты сделал меня тем, кто я есть сейчас, известный ученый, профессор, кто еще – я тот, кто нашел все остальные символы.
Орлов потом ночью, таясь от других, вернулся к месту находки первого кусочка и принялся выкапывать то, что лежало рядом. Их там было очень много. Вместе они составляли большое панно разбитое кем то. Не решившись хранить найденное в палатке, собрал все кусочки в пакет, завернув в рубашку, закопал подальше от места раскопок. Когда практика кончилась, незаметно переложил содержимое тайника в свою сумку и привез домой.
Дома он понял, что сделал свое первое открытие – нашел все 1024 знака неизвестной скрытой бездной времени славянской рунической письменности. Как давно это было! Взволнованный Орлов встал и решительно направился к шкафам уставленным артефактам, что так привычно в кабинетах ученых археологов. Стеклянные дверцы и темные полки. Отодвинув пару, каких-то амфор – явно наглядных учебных пособий для студентов – достав бутылку виски, глотнул прямо из горла. Пока по его телу растекалось это расслабленное состояние, привычное ему, вновь подумал о том, будет ли он делиться своим открытием с «научным миром». Какие вы все сволочи, произнесли невольно его губы. – Нет, нет, нет! – почти закричал профессор, эти невежественные глупые и бесполезные карьеристы, простые воры. Орлов взяв бутылку в ладонь, присев в кресло – вы лгуны, сволочи, как вы мне все надоели!
Все! Я все доделал – сам себе сказал профессор, мне уже ничего не нужно, я пойду домой!
Профессор торопливо, но аккуратно сложил лежавшее на столе в кейс и запер его в сейф. Звонить жене не буду, решил он – сделаю сюрприз!
Орлов жил в служебной квартире от академии и его жилье было построено еще в незапамятные, советские времена. Массив с квартирами назывался Академгородок, и считалось что так удобнее – здание академии, рядом студенческие общежития, учебные корпуса. Так никто никогда не опаздывал ни на учебу, ни на работу. В реальности все было конечно иначе, студенты спали до обеда, прогуливали лекции, месяцами не ходили на занятия.
По дороге домой зайдя в торговый салон, профессор, было, купил шампанское и коробку конфет с ликером, потом оставил шампанское и пробил на кассе дополнительно еще и Мартини. Его жена любила иногда им побаловаться.
Победно шурша пакетом с покупками, профессор осторожно и тихо открыл замок двери своей квартиры. Он хотел обрадовать жену. Осторожно прошел в свой кабинет, достал из пакета бутылку шампанского. Жены в гостиной и на кухне не было, спит соня, мелькнуло в голове. Ладно, разбужу ее шампанским!
Орлов подошел к двери спальни и уже хотел было распахнуть дверь, остановился. Из-за двери доносились какие-то звуки. Профессор стоял прислушавшись. Из-за двери издавались хлюпающие звуки и голос его жены – замечательно входит, замечательно выходит. Профессор услышал ритмичный скрип кровати. Внезапный смех жены – мы как на поезде!
Хаха рассмеялся мужской голос! – Мы едем в страну любви! – Да – ответила его партнерша! Сделай меня счастливой! Остолбеневший от удивления профессор стоял, молча, слушал парочку. До него очень медленно стало доходить, что он слушает не диалог, а то, что называется сексом. Слова, которые произносила его жена, становились все страстней, а речь все бессвязней. ЕЕ слова стали переходить в страстный шепот, а толчки мужчины раскачивающего ее тело и разбивающего их семейную деревянную кровать все резче. К первоначальному ритмичному скрипу добавился стук. Это спинка кровати билась о стену спальни.
Так вот откуда там все время появлялась штукатурка и след на стене – пронеслось в голове Орлова.
ААААА – закричала за дверью его жена. Стуки прекратились…. Некоторое время стояла тишина. Орлов стоял, боясь пошевелиться. Ты кончила, теперь потрудись для меня – уверенно и властно произнес мужчина. Послышалась возня и Орлов услышал как его жена, что-то неразборчиво шептала – потом он разобрал, нет для такого настроение нужно. Да молчи, просто разожми губы – нудил властный низкий голос мужчины, – ну вот можешь ведь!
