Неприятная новость увесистым камнем влетела в окно предрассветного утра и резко задребезжала осколками телефонного звонка. Эванджелина услышала его не сразу. Мягкий шум тёплого душа проглатывал звуки и окутывал тело густым облаком белого пара. Подставляя лицо тонким струйкам воды, она то и дело изящно запрокидывала голову, ловила приоткрытыми губами капли. Не открывая век, она нащупала овальный флакон и выдавила из него на ладонь капельку геля с ароматом сандала и восточных специй. Затем тонкие пальцы девушки принялись нескромно ласкать обожаемое чувственное тело, продлевая наслаждение от мужчины, что крепко спал в этот момент на её жемчужно-серых шёлковых простынях. Рука игриво скользнула между ног и пощекотала нежную кожу бедра… Затем проникла глубже. И ещё глубже. Тело до дрожи сковал спазм, и с влажных губ сорвался чуть слышный стон. Нежно лаская, мягко надавливая и дразня, она продолжила истязать себя, причиняя мучительно-сладкую боль… Пальчики намеренно остановились всего в миллиметре от экстатического транса, и выдох прозвучал беззвучным именем «Луис», – Эва представила, как покинув через несколько мгновений ванную, она неслышно проберётся в постель. Капельками, стекающими с мокрых волос, разбудит его могучее обнаженное тело, а затем будет жадно целовать мягкий пушок внизу его живота, дразнить языком тонкую кожу его сонной плоти, несдержанно рассыпая поцелуи всё ниже и ниже… Будет приставать к нему до тех пор, пока могучий зверь не пробудится приливом страстного желания. И… грубо, обезумев от страсти, резко, с силой сжимая тиски загорелых рук, не возьмёт себе всю её без остатка…
Внезапно волну оргастического возбуждения Эвы прервал тот самый мужской голос, который должен был в этот момент крепко спать. «Какого чёрта! ЛУИС! Почему ты здесь! Que nojo! Eu odeio isso!» – раздражённо выругалась она и с нечеловеческим усилием открыла веки, продолжая при этом подставлять спину каплям тёплой воды. Больше всего на свете Эва ненавидела, когда кто-либо неожиданно беспокоил её, тем более когда она была в душе и уже спланировала, чем займется после.
– Desculpe-me, Eva! Тебе звонят. Это важно! – Луис прокричал из спальни, но девушка не расслышала смысла произнесённых им слов. Мягкий мужской баритон безнадёжно утонул в шуме тропического дождя, что без остановки лил из круглого хромированного блюдечка над самой её головой.
– Детка, слышишь меня? Возьми, наконец, проклятую телефонную трубку! Эва! Я серьёзно! – нетерпеливо и громко рявкнул тот же самый голос на этот раз всего в нескольких шагах от ванной комнаты.
– Пошли их всех к чёрту! Никого не желаю слышать! – резко ответила девушка и, громко фыркнув от досады и недовольно закусив губу, призадумалась. Механически уменьшила напор воды. Застыла в нерешительности, рассматривая запотевший кран… С её нежной, загорелой и бархатистой кожи стремительно испарялись крошечные росинки. Превращаясь в пар, они забирали с собой драгоценное тепло, оставляя взамен дискомфорт. «Ненавижу холод! Всё против меня! День испортился, даже не успев начаться. Merda!» – но Эва даже и не догадывалась о том, что настоящая катастрофа ждет её впереди. Тем временем с волос быстро спускались прохладные ручейки остывшей воды, тонкими змейками скользили по спине, щекотали ягодицы, обвивали стройные сильные ноги, вызывая в теле озноб, а затем и крупную дрожь. Эва сильно замёрзла, но по-прежнему из упрямства не желала покидать тёплую душевую кабинку, а тем более отвечать кому бы то ни было в полседьмого утра. Она неосознанно тянула время, подсознательно не желая знать причину звонка… Всего неделя прошла с тех пор, как она переехала в квартиру на Rua de Fialho! Новый номер могли знать только трое: её менеджер, директор труппы и Луис, всем другим этот сообщить она пока не успела. «Кто бы это мог быть?» – всерьёз призадумалась Эва. Ведь Луис в этот момент лежал в её собственной кровати, а из театра в такую рань никто и никогда не позвонит.
– Что за бестактность беспокоить меня в понедельник, да ещё и в такую рань? – от холода зуб на зуб не попадал. Эва ворчала, нехотя махровым полотенцем смахивая с тела последние капельки желания.
Луис в третий раз нетерпеливо постучал и, не дождавшись ответа, грубо ввалился в ванную комнату. Одежды на нём не было, взъерошенные волосы неряшливо спадали на лоб, а выражение растерянности на лице говорило о его сильном испуге. Он окончательно пробудился, и только на его гладко выбритой щеке алел глубокий след от подушки, что глубоко впечаталась в его усталое забытье: мужчина не спал так крепко второй месяц кряду. Словно волк, он метался от логова к логову, скрываясь, путая следы и опасаясь за свою жизнь… Проклятый телефонный звонок разразился автоматной очередью у самого его уха и разбудил тревожный ум предчувствием неминуемой беды. Весь красный от напряжения, он, шумно дыша, настойчиво протянул любовнице телефонную трубку и сурово скомандовал: «Сейчас же возьми, полиция. Ну же!» В голосе этого сильного мужчины Эва явно расслышала вибрацию наспех замаскированного страха и невольно встревожилась. Послушно приложила трубку к уху.
– Да, слушаю. Эванджелина Муньес, – испуганно ответила девушка и внимательно прислушалась к жёсткому хриплому голосу. Молча закивала. Побледнела и затаила дыхание. Пауза. Всего мгновение – и телефон выпал из рук, глухо ударившись о синий кафельный пол. Разлетелся на множество бессвязных частей и жалобно застонал короткими гудками.
– Эва, что они сказали? Спрашивали обо мне? Отвечай, ну же! Не томи, – с неимоверным усилием сдерживая беспокойство, Луис вопросительно впился взглядом в застывшие и бесцветные от ужаса глаза подруги. Тщетно. Она напряженно молчала. Молчала так, будто секунду назад умерла. Дыхания слышно не было. На безупречном фарфоровом лице прелестной статуэтки застыл не моргающий взгляд, выражая непонимание и ужас.
– Эва, детка, что произошло? Ты в порядке? Да не молчи ты!!! – Луис с силой встряхнул любовницу за плечи и попытался привести её в чувство, но не вышло. Плечи Эвы показались ему холоднее гранитного камня, хотя при этом она совершенно не дрожала и лишь расслабленно, словно в анабиозе, равнодушно смотрела сквозь него.
Самообладание Луиса раскрошились под тяжестью молчания, и он решился на отчаянный шаг… Пощёчина! Она вышла несильной, однако левую щёку девушки тут же залил густой румянец, а глаза от неожиданного хлопка густо заморгали. Эва гневно посмотрела в глаза обидчика и не раздумывая вернула пощёчину обратно.
