Вечер мягкой толстой кошкой уютно расположился в городе. Уличные фонари сочились лимонными и апельсиновыми тонами, которые тьма приглушала своей тяжелой рукой. По летнему горячие дороги еще не остыли, и приятная прохлада смешивалась с теплыми потоками в причудливом коктейле. По улице, сквозь глубокие сумерки, шли две девушки – одна в нежно-лиловом платьице, другая в розовой блузке и бледно-желтой юбке в крупную темно-коричневую клетку. Они смеялись легким звенящим смехом, как смеются совсем юные девчонки, не знакомые с тяготами взрослых людей. Непрерывно о чем-то щебеча, они неторопливо шагали по краю дороги.
– Нет, Ле́йми, – со смехом говорила девушка в блузке и юбке, – он этого не заслуживает, честное слово! Зачем ты так жестока? Уж лучше просто брось его.
– Если я его брошу, то он немедленно найдет себе другую и я уже не смогу проводить с ним время, – промурлыкала ее подруга, подхватив руку собеседницы под локоток, – и потом, На́йрен, зачем мне его бросать? Возможно, от этих ссор наша страсть разгорится еще сильнее, а там может случиться такое ….
И девушки дружно захохотали, свернув в темную арку.
– Ой! – Вскрикнула Лейми, – кажется, мы свернули куда-то не туда!
Ее подруга деловито огляделась:
– Смотри! Там свет!
– Зачем нам туда идти? – Испуганно захныкала Лейми, – может там скрывается маньяк? Уйдем отсюда!
– Странно, – задумчиво проговорила Найрен, – сколько тут живу – ни разу сюда не попадала. Впрочем, я обычно возвращалась из института другим путем. Пойдем, все-таки глянем, кажется, под фонарем висит табличка, хоть название улицы узнаем.
Она выпустила руку подруги, отчего та испуганно пискнула и прибавила шагу. Тусклая, подыхающая лампа на проводе, торчащем из облезлой стены, позволяла кое-как разобрать, что девушки оказались на улице «Стародорожный переулок».
– Стадодорожный, – фыркнула Найрен, – или вот еще – старопирожный. Идем отсюда, ничего интересного, скорее всего, там будут заброшенные бараки.
– Смотри, – вдруг тихо проговорила Лейми, указывая куда-то себе под ноги. Обе девушки, как по команде, опустили головы.
– Надо же, шоколадка. – Вымолвила Найрен и, присев на корточки, осторожно потыкала в нее пальцем. – Целая. Должно быть кто-то выронил.
Она взяла шоколадную плитку в руки и осторожно хрустнула оберткой, затем покрутила ее, внимательно оглядев. Обертка была плотно заклеенная, чистая.
– Точно, не тронутая! Надо же, какая интересная!
Шоколадная обертка была разделена рисунком поперек: половина темно-синего цвета, половина – белая в мелкую голубую клеточку с синей чертой, идущей от короткого края.
– Если повернуть вот так, получится типичный офисный служащий, – со смехом заметила Найрен, поворачивая шоколадку вертикально.
– Оставь ее, – нервно выкрикнула Лейми, – положи на место, она мне не нравится. А вдруг отравленная? Или с какой-нибудь иголкой внутри?
Найрен пренебрежительно отмахнулась и поднялась на ноги, по-прежнему держа шоколадную плитку в руках. Она была довольно большой и тяжелой – около трехсот грамм, это точно. Найрен кровожадно облизнулась, глаза ее загорелись.
– А пойдем ко мне, чайку попьем, – предложила она, оживленно размахивая шоколадкой. Лейми скривила лицо так, будто ей предложили не чаю с шоколадом, а помоев с навозом.
– Положи ее на место, – настойчиво дернула она Найрен за руку, но та лишь отмахнулась, аккуратно запихивая шоколад в сумочку.
