Давид Самойлов - Шумит, не умолкая, память-дождь…

Шумит, не умолкая, память-дождь…
Название: Шумит, не умолкая, память-дождь…
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серия: Золотая серия поэзии
ISBN: Нет данных
Год: 2012
О чем книга "Шумит, не умолкая, память-дождь…"

«Постоянным обновлением соборного духа, <...> в форме личного опыта мысли и чувствования...» считал литературу и поэзию выдающийся русский поэт Давид Самойлов. Сгущенно-метафорический стиль поэта соединяет в себе высокое и бытовое; интонационно богатый стих мелодичен, верен классическим традициям. Эта книга – наиболее полное собрание стихотворений и поэм Давида Самойлова, в которую включены лучшие стихи из разных сборников поэта и хорошо известные поэмы. Стихотворения, подвергшиеся цензуре в советское время, восстановлены в первоначальном варианте.

Бесплатно читать онлайн Шумит, не умолкая, память-дождь…


Стихотворения

Ранние стихи

(1938–1957)

Плотники…

Плотники о плаху притупили топоры.
Им не вешать, им не плакать – сколотили наскоро.
Сшибли кружки с горьким пивом горожане, школяры.
Толки шли в трактире «Перстень короля Гренадского».
Краснорожие солдаты обнимались с девками,
Хохотали над ужимками бродяги-горбуна,
Городские стражи строже потрясали древками,
Чаще чокались, желая мяса и вина.
Облака и башни были выпуклы и грубы,
Будет чем повеселиться палачу и виселице!
Геральдические львы над воротами дули в трубы.
«Три часа осталось жить – экая бессмыслица!»
Он был смел или беспечен: «И в аду не только черти!
На земле пожили – что же! – попадем на небеса!
Уходи, монах, пожалуйста, не говори о смерти,
Если – экая бессмыслица! – осталось три часа!»
Плотники о плаху притупили топоры.
На ярмарочной площади крикнули глашатаи.
Потянулися солдаты, горожане, школяры,
Женщины, подростки и торговцы бородатые.
Дернули колокола. Приказали расступиться.
Голова тяжелая висела, как свинчатка.
Шел палач, закрытый маской, – чтоб не устыдиться,
Чтобы не испачкаться – в кожаных перчатках.
Посмотрите, молодцы! Поглядите, голубицы!
(Коло-тили, коло-тили в телеса колоколов.)
Душегуб голубоглазый, безбородый – и убийца,
Убегавший из-под стражи, сторожей переколов.
Он был смел или беспечен. Поглядел лишь на небо.
И не слышал, что монах ему твердил об ерунде.
«До свиданья, други!
Может быть, и встретимся когда-нибудь:
Будем жариться у черта на одной сковороде!»

Май 1938

Пастух в Чувашии

Глухой хрипун, седой молчальник
Из-за коряг следил луну.
Вокруг стоял сухой кустарник,
Жевали совы белену.
И странны, как рога оленьи,
Валялись корни в отдаленье.
На холод озерны́х зеркал
Туман влачил свои полотна.
Здесь мир первичный возникал
Из глины и куги болотной.
...И, звезд питаясь млечным соком,
Сидел он, молчалив, как окунь.
Как дым, кипели комары
В котле огромной лихорадки.
За косогоры падали миры.
И все здесь было в беспорядке.
Я подошел к огню костра.
– А сколько будет до кордона? —
Глаза лениво и бездонно
Глядели из болотных трав.
Он был божественный язычник
Из глины, выжженной в огне.
Он на коров прикрикнул зычно,
И эхо пело в стороне…
Я подражал «Цыганам» Пушкина
До третьих петухов.
Потом достигла речь кукушкина
Светлевших перьев облаков.
Коровы сбились в теплый ком,
Следя, как звезды потухали.
Шурша шершавым языком,
Они, как матери, вздыхали…

Конец 1938

Охота на мамонта

Я спал на вокзале.
                           Тяжелый мамонт,
Последний,
                шел по болотам Сибири.
И камень стоял. И реки упрямо
В звонкие
               берега
                        били.
А шкуры одежд обвисали.
                                       В налушнах
Стрелы торчали. И было слышно:
Мамонт идет по тропам непослушным,
Последний мамонт идет к водопою.
Так отступают эпохи.
                               Косые,
Налитые кровью и страхом глаза.
Под закосневшим снегом России
Оставив армию,
                        уходит на Запад.
Но челюсть разорвана криком охоты.
Кинулось племя. В руках волосатых
Свистнули луки, как птицы…
                                            И кто-то
Уже умирал
                  на топях проклятых.
И вдруг закричал
                         последний мамонт,
Завыл,
         одинокий на всей земле.
Последним криком своим и самым
Угрюмым и долгим
                             кричал зверь.
Так звал паровоз в ледниковой ночи,
Под топот колес,
                         неуемно,
                                     грозно…
Мы спали тогда на вокзале тифозном
И там же кончались
                              при свете свечи.

1939

Софья Палеолог

Отмерено добро и зло
Весами куполов неровных,
О византийское чело,
Полуулыбка губ бескровных!
Не доводом и не мечом
Царьград был выкован и слеплен.
Наивный варвар был прельщен
Его коварным благолепьем.
Не раз искусный богомаз,
Творя на кипарисных досках,
Его от разрушенья спас
Изображеньем ликов плоских.
И где пределы торжеству,
Когда – добытую жар-птицу —
Везли заморскую царицу
В первопрестольную Москву.
Как шлемы были купола.
Они раскачивались в звоне.
Она на сердце берегла,
Как белых ласточек, ладони.
И был уже неоспорим
Закон меча в делах условных…
Полуулыбкой губ бескровных
Она встречала Третий Рим.

1941

Прощание

Я вновь покинул Третий Рим,
Где ложь рядилась в ризы дружбы,
Где грубый театральный грим
Скрывать нет поводов и нужды.
А я готов был метров со ста
Лететь, как мошка на огонь,
Как только Каменного моста
Почуял плиты под ногой.
Здесь так живут, презрев терновники
Железных войн и революций —
Уже мужья, уже чиновники,
Уже льстецы и честолюбцы.
А те друзья мои далече,
Узнали тяжесть злой стези,
На крепкие прямые плечи
Судьбу России погрузив.
Прощай, мой Рим! Гудок кричит,
Вправляя даль в железную оправу.
А мы еще придем, чтоб получить
Положенное нам по праву!

Слово о Богородице и русских солдатах

За тучами летучими,
За горами горбатыми
Плачет Богородица
Над русскими солдатами.
Плачет-заливается за тучкою серой:
«Не служат мне солдаты правдой и верой».
Скажет она слово —
лист золотится;
слезу уронит —
звезда закатится.
Чует осень долгую перелетная птица.
Стояли два солдата на посту придорожном,
ветром покрыты, дождем огорожены.
Ни сухарика в сумке, ни махорки в кисете —
голодно солдатам, холодно им на свете.
Взяла их Богородица за белые —
нет! —
за черные руки;
в рай повела, чтоб не ведали муки.
Привела их к раю, дверь отворила,
хлеба отрезала, щей наварила;
мол, – ешьте, православные, кушайте досыта,
хватит в раю
живности и жита.
Хватит вам, солдатам, на земле тужити,
не любо ль вам, солдатам, мне послужити.
Съели солдаты хлеба по три пайки.
Жарко стало – скинули «куфайки».
Закурили по толстой.
Огляделись в раю.
Стоит белая хата на самом краю.
И святые угодники меж облаками
пашут райскую ниву быками,
сушат на яблонях звездные сети…
Подумал первый солдат
и ответил:
«Век бы пробыть, Мати, с тобою,
но дума одна не дает покою, —
ну как, Богородица,
пречистая голубица,
бабе одной с пятерыми пробиться!
Избу подправить, заработать хлеба…
Отпусти ты меня, Пречистая, с неба».
И ответил другой солдат —
Тишка:
«Нам ружьишки – братишки,
сабли востры – родные сестры.
И не надо, Богородица, не надо мне раю,
когда за родину на Руси помираю».
Не сказала ни слова, пригорюнилась
Пречистая.
И опять дорога.
Опять поле чистое.
Идут солдаты страной непогожею.
И лежит вокруг осень
мокрой рогожею.

Октябрь 1942–1943

Катерина

1

Баян спасает от тоски,
Но не спасает от печали,
Когда поет, как казаки
Дружка убитого встречали.
Есть где-то в мире Бах и власть
Высокой музыки над сором.
Органа ледяная страсть
Колючим восстает собором.
Той музыке не до любви!
Она светла и постоянна!
О руки белые твои,
О скомороший визг баяна!
Кривляется горбатый мех,
Дробится в зеркальце лучина.
И только твой счастливый смех
Я вдруг услышал, Катерина.

С этой книгой читают
Творчество Бориса Пастернака – великого русского поэта, писателя, второго русского лауреата Нобелевской премии по литературе, автора знаменитого романа «Доктор Живаго» – органично сочетает в себе традиции русской и мировой классики с достижениями поэзии Серебряного века и авангарда. В книгу включены самые лучшие стихотворения Б. Пастернака, отражающие неповторимые грани его поэтического дарования.
У стихотворений Ларисы Рубальской счастливая судьба. Их знают все, даже те, кто не подозревает, что это ее стихи – просто слышали песни на ее слова в исполнении Аллы Пугачевой и Филиппа Киркорова, Ирины Аллегровой и Валерия Леонтьева, Александра Малинина и Аркадия Укупника.А те, кому повезло присутствовать на творческих вечерах Ларисы Рубальской, знают, что ее стихи можно не только петь, но и читать, и при этом получать не меньшее удовольствие.
Поэма «Венера и Адонис» принесла славу Шекспиру среди образованной публики, говорят, лондонские прелестницы держали книгу под подушкой, а оксфордские студенты заучивали наизусть целые пассажи и распевали их на улицах. «Лукреция» также имела немалый успех у читателя, в основу поэмы положен сюжет из древнеримской истории, описанный Титом Ливием и Овидием, пересказанный Дж. Чосером в «Легендах о добрых женах».Дискуссии вокруг сонетов Уильяма Шекспир
Знаменитые четверостишия-рубаи Омара Хайама (ок. 1048 – ок. 1123) переводятся на русский язык уже более ста лет, но с особым успехом – начиная с 70-х годов XX века. В сборник, который вы держите в руках, вошли рубаи, переведенные замечательным поэтом и переводчиком восточной поэзии Германом Плисецким. «Хайам Германа Плисецкого убеждает прежде всего потому, что в его переводах старый иранский мудрец – действительно великий поэт» (Б. Слуцкий).Допол
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Нико
«Постоянным обновлением соборного духа… в форме личного опыта мысли и чувствования…» считал литературу и поэзию выдающийся русский поэт Давид Самойлов. Сгущенно-метафорический стиль поэта соединяет в себе высокое и бытовое; интонационно богатый стих мелодичен, верен классическим традициям. Эта книга – наиболее полное собрание стихотворений Давида Самойлова, в которую включены лучшие стихи из разных сборников поэта. Стихотворения, подвергшиеся цен
В книгу одного из крупнейших русских поэтов XX века Давида Самойлова вошли множество его стихотворений (как печатавшихся при жизни, так и опубликованных посмертно) и несколько поэм (от «Шагов Командорова» и «Чайной» до «Возвращения»). Тексты расположены в хронологической последовательности, что позволяет увидеть как творческую эволюцию поэта, его движение сквозь историческое время, так и саму многотрудную эпоху, в которую довелось жить и писать Д
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его о
Весёлое чтение всегда приносит радость и детям, и взрослым. Промчимся по радужной «вопросной тропинке» с рисунками и вспомним подробности жизни животных, рыб, человека. Загадки всегда дарят улыбки и хорошее настроение, почувствуйте это на себе!
Случается мне бывать в таком пространстве: тягучем, как карамель, и при этом холодящем свежестью. В этом сборнике я постараюсь погрузить тебя, мой читатель, в мой персональный мир. Но только есть обязательное правило для входа – милосердие и сердечная открытость. Все остальное оставь за пределами, будь так любезен.
Раскрыта тайна добра и зла на научном уровне. Наверное, проблемы научного познания не всех интересуют, но для случая созданной мной информации – это зря. Для "не всех" я и решил опубликовать свои стихи. Возможно, кто-то из читателей моих стихов и заинтересуется моими открытиями как полезными для всех своей эксклюзивной информацией. Буду рад и прочтением Вами моих стихов, и прочтением моей информации. Желаю Вам успехов и удачного выбора всегда. Ав
Сборник «Я сбудусь» – первая книга стихов Татьяны Костопулу. Это – современная поэзия, яркая и образная, эмоциональная и чувственная.
Мировой финансовый кризис набирает обороты, и его последствия уже налицо. Если Россия хочет не просто пережить крупное экономическое потрясение, но и выйти на новые рубежи, ей пора действовать. В посткризисном мире у России появляется реальный шанс стать мировым финансовым центром – цель, заявленная президентом Медведевым. Но что для этого нужно делать? Авторы книги предлагают свой уникальный опыт соединения некапитализированных ресурсов и инвест
Это не публицистика, а серьезное исследование истории, текущего состояния и возможностей развития отношений России с Европейским союзом. От неумеренного оптимизма 90-х годов – к растущему недоверию, а теперь, порознь, но одновременно, – к пониманию общих вызовов, от чего трудный, но в принципе возможный шаг – нет, не к фундаментальному договору, в целесообразности которого автор сомневается, а к пакету соглашений во имя обеспечения общей безопасн
Наше время, прекрасная молодая пара – Он и Она, безоблачные отношения, перерастающие в желанный семейный союз. Теперь у нашего героя есть всё, что нужно для счастья – стабильная работа, уютный дом, новенький автомобиль, друзья и, самое главное, любящая жена, его восхитительная Лолия, проницательная, угадывающая все его желания. Но всё меняется, когда молодой супруг узнаёт, кто на самом деле живет рядом с ним. Его Лолия не просто человек, способны
«Кровь твоя алая, точно у других, но ты даже можешь не догадываться, что именно ТЫ на самом деле обладатель «Белой крови». И Мёртвый остров найдёт тебя и призовёт к себе. Это лишь вопрос времени…»Юная девушка-альбиноска Эмили, однажды выжившая при мистических обстоятельствах, случайно раскрыла тайну прекрасного острова, исчезнувшего когда-то с лица нашей планеты. Этот остров призывает людей, чья душа чиста, будто утренняя роса – людей с Белой кро