Издано с разрешения Portfolio, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC и Anna Jarota Agency
Все права защищены.
Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition published by arrangement with Portfolio, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.
© Ryan Holiday, 2019
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2020
⁂
Однажды Сенека, величайший из римских драматургов Античности, мудрейший из философов и влиятельный политический деятель, пытался работать над своим произведением. Но с улицы доносился чудовищный шум.
Рим уже тогда был шумным городом – полагаю, примерно как строящийся Нью-Йорк, – однако квартал, где жил Сенека, особенно выделялся ужасающей какофонией. Неподалеку от дома философа атлеты занимались в гимнасии и роняли тяжести. Массажистка взбивала плоть рыхлых стариков. Пловцы плескались в воде. По каменным мостовым грохотали повозки, плотники колотили молотками в мастерских, а продавцы расхваливали товары. Орали и визжали дети. Лаяли собаки. А у входа в здание поймали вора.
Но важнее шума за окном было то, что жизнь Сенеки разваливалась. Беспорядки за границей угрожали его финансовому благополучию. Его вытеснили из политики. Недавно он потерял значительную часть своей власти, а по прихоти императора Нерона мог лишиться и головы.
Наше существование в XXI веке хаотично, и нам, как никому другому, понятно, что среда тогда отнюдь не благоприятствовала ученым занятиям. Впрочем, шума и отвлекающих факторов в империи было достаточно, «чтобы заставить меня ненавидеть свою способность слышать», как говорил Сенека своему другу. И все же он как-то сумел пробиться сквозь окружающий хаос и создал одну из лучших своих работ.
Это веками беспокоило поклонников Сенеки. Каким образом человек среди невзгод и трудностей не только не сошел с ума от тревоги и жалости к себе, но и обрел спокойствие, которое позволило ему достичь ясного мышления и создать четкие, идеально написанные эссе (некоторые писались в той самой комнате)? За прошедшие столетия их прочли миллионы людей (и продолжают читать новые), они затрагивают темы, к которым мало кто обращался.
«Я закалил нервы, – объяснял Сенека тому же другу. – Я заставил разум сконцентрироваться и не дал ему отвлечься. На улице может твориться любое безумие, если внутри есть спокойствие».
Разве не этого жаждем все мы? Вот это дисциплина! Вот это фокус! Уметь не реагировать на окружающее и пользоваться своими способностями в любое время, в любом месте, несмотря на трудности. Как это было бы замечательно! Чего мы смогли бы достичь! Насколько счастливее мы были бы!
Сенека и приверженцы философии стоиков считали: если бы люди могли добиться внутреннего умиротворения (то есть апатии, как они это называли), то даже при враждебности целого мира им удалось бы хорошо мыслить, хорошо работать и хорошо себя чувствовать. «Вы можете быть уверены, что находитесь в гармонии с собой, – писал Сенека, – когда вас не достигает ни один шум, когда вас не трогает ни одно слово, будь то лесть, угроза или просто пустой звук бессмысленного греха вокруг». В этом состоянии никто не может задеть человека – даже невменяемый император, никто не может помешать; каждый настоящий момент является жизнью.
Эта мощная идея тем более необыкновенна, что к точно такому же заключению приходили почти все философы Древнего мира – независимо от своих взглядов.
Не имело значения, кто был учителем: китаец Конфуций за пятьсот лет до нашей эры, или грек Демокрит, один из первых философов, живший на сто лет позже, или Зенон в стое[1] спустя поколение, – ученики слышали одинаково решительные призывы к невозмутимости и уравновешенности.
Буддисты называют это упекша. Мусульмане – аслама. По-древнееврейски это хиштавут. Вторая книга эпоса «Бхагавадгита», где рассказывается о воине Арджуне, говорит о саматвам, «уравновешенности разума, умиротворенности, которая всегда одинакова». У греков были понятия эвтюмия и исихия. Эпикурейцы говорили об атараксии. Христиане – об экванимитас. А по-русски это называется спокойствие.
Быть устойчивым, когда рушится мир. Не впадать в истерику и действовать. Слышать только необходимое. По команде овладевать спокойствием – внутренним и внешним.
Приобщиться к дао и логосу. Путь. Слово.
Буддизм. Стоицизм. Эпикурейство. Христианство. Индуизм. Невозможно найти философскую школу или религию, которая бы не чтила внутренний мир – спокойствие – как высшую ценность и не полагала его ключом к эффективной деятельности и счастливой жизни.
Если фактически вся мудрость древних согласна с чем-то – только глупец откажется ее выслушать.
Призыв к спокойствию звучит тихо. А вот современный мир – нет.
В дополнение к неистребимому белому шуму, болтовне, интригам и распрям, которые были знакомы еще людям времен Сенеки, у нас имеются автомобильные гудки, громкая музыка, сигналы гаджетов, уведомления социальных сетей, отбойные молотки и самолеты.
Для нас одинаково значимы личные и профессиональные проблемы. Наши конкуренты по отрасли играют мускулами. Столы завалены бумагами, а ящики электронной почты переполнены сообщениями. Домашние разборки начинаются с эсэмэсок. Новости о кризисах лезут из каждого экрана. Работа изматывает и, похоже, никогда не кончается. Мы перекормлены и плохо питаемся. Мы перевозбуждены, чрезмерно загружены, устали от общения и одиноки.
У кого есть время остановиться? У кого есть время подумать? Есть ли кто-нибудь, кого не затрагивает шум и хаос нашего времени?
Размах и безотлагательность этой борьбы – признак нашего времени, однако сама проблема вечна. История показывает: способность создавать тишину и подавлять сумятицу внутри, замедлять работу разума, понимать эмоции и пользоваться своим телом всегда представляла проблему. «Все беды людей, – заметил в 1654 году Блез Паскаль, – происходят оттого, что они не умеют спокойно сидеть в комнате в одиночестве».
Известно, что совершенно разные биологические виды – например, некоторые птицы и летучие мыши – эволюционировали сходным образом. То же справедливо для философских школ, разъединенных океанами и огромными расстояниями. Они прокладывали собственные пути к одному и тому же конечному пункту: чтобы стать хозяином собственной жизни, чтобы выжить и процветать в любой среде, неважно, насколько шумной и перегруженной, – необходимо спокойствие.
