Война – это мрак. Мрак, в котором ты теряешь не только веру в свое будущее, но и способность ощущать мир вокруг себя. Забудь о запахе после дождя, забудь о любви, забудь о встречах с близкими. Это лишь далекие отголоски жизни, которую ты когда-то знал. Самое ужасное не в том, что люди умирают на поле боя. Самое страшное – видеть, как они превращаются в пыль, как мгновенно становятся неотличимы от кукол. Как один человек может отобрать жизнь у другого, будто перекусывая пирожное.
Меня зовут Джон. То, что случилось со мной, изменило меня навсегда. Это событие окутано тайной, которую я пытаюсь раскроить, открыв "дверь" к правде.
Просыпаясь от неотступной жажды, я направился в кухню. Запасы воды иссякли, и пить ржавчину из-под крана было не вариант. Я надел черную куртку и направился в ближайший магазин. Подойдя к кассе, я заметил свое отражение в зеркале. То, что было когда-то презентабельным обликом, превратилось в изуродованное лицо хиппи. Моя борода была пустыней для пыли и нечисти, а мои глаза, желтые от бессонных ночей, могли сравниться с эмоджи.
Девушка за кассой, с лицом, украшенным татуировками, пялилась на меня с удивлением. Я сгреб все, что нужно, и поспешил оплатить. Но на полке стояли сигары, и их пахучий манящий аромат обжигал мои сомнения. На пути домой меня охватила слабость, и странные видения охватили меня вновь. Я терял контроль над собой и падал на улице. Просыпаясь в больнице, я возвращался домой с неведомыми мотивами. Так я жил, или, вернее, выживал, долгое время. Все чаще мои глаза встречали образ моей сестры Джейн – рыжей красавицы с голубыми глазами. Ее прямые ноги были контрастом к моей нелепой фигуре. Дни сменяли ночи, ночи – дни, но мои страдания не прекращались, они только углублялись. Я потерял вес но выглядел здоровым, в любом случае это был ложный признак. Постоянно я думал о самоубийстве. Вид бездомных заставлял меня размышлять, как быстро можно избавиться от своей гордости. Проходя мост, я и вовсе хотел спрыгнуть. Подходя к дому, я думал о том, как легко было бы повесить люстру и покончить с этим.
И тут я увидел ее. Прекрасную незнакомку с длинными волосами, блестящими во мраке. Она приблизилась, взяла меня за руки и что-то прошептала мне на ухо. Она ушла, оставив в руке клочок бумаги с надписью: "Я всегда буду с тобой, твоя Лиса."
Смешанные чувства тревоги и безумия овладели мной, но я продолжал строить свои мрачные планы, пытаясь найти путь, как покончить с этим бескрайним кошмаром. Передо мной проходили бездомные, их жизни были разбиты об мельчайшие обстоятельства, не зависящие от них самих. И я вспомнил свои исходные мечты, которые разрушились в мгновение ока из-за капризов судьбы. Подойдя к дороге, я увидел, как к мне несется алый жеребец, которого все называли его маркой Феррари, а я своим освободителем. Я раскинул руки, ожидая, что наконец-то сбудутся мои давние мечты. И тут произошло нечто невероятное. Машина на полной скорости наехала на меня, и я почувствовал, как меня сбросило с ног. В тот момент мое сердце замерло, и я почувствовал, что встречаю свою судьбу.
Каково было мое разочарование, когда я проснулся в своей постели и осознал, что история с прекрасной незнакомкой и моим увлекательным приключением на жеребце были всего лишь частью обыденного сна.
Словно в обыденный день, я лежал в постели, промедлив после очередного случая саморазрушения, вызванного излишком алкоголя. Мне всегда было невыносимо отвращение к алкоголю и табачному дыму, но после тех страшных событий в Афганистане, каждый день был для меня поводом впиваться дешевого виски и курить кучу сигарет, ложась спать поздно вечером. Несмотря на то, что я не был солдатом и оказался там всего лишь благодаря своей благотворительной деятельности в самых опасных уголках нашей планеты, я оказался абсолютно неподготовлен к такому повороту событий. Далее мне предстояло встретить себя взглядом в зеркале, и эти глаза взглядывали внутрь меня, сотрясая душу. Я даже не заметил, как провел два бесцельных часа в ванной, и, возможно, остался бы там навсегда, если бы не настойчивые стуки по двери. Моя слабость ослабила мои усилия, и дверь открылась лишь с пятой попытки. В комнату, как метеорит, ворвалась Джейн. "Что это за чудище?" – сказала она, разглядывая меня. "Это же не ты. Я не узнаю в тебе Джона, словно какая-то свиноматка на последних неделях беременности заменила моего брата." "О, милая, рад видеть тебя," – буркнул я, не ожидая что-то поддерживающее. Мне не хотелось слушать её проповеди. Однако, удивительным образом, на этот раз Джейн улыбнулась, и это лишь усугубило мою никчемность. "Дорогой, мы все беспокоимся за тебя. Ты потратил все свои деньги и ничем не занимаешься. Это действительно то, чего ты хотел?"
"Я пытался сделать мир лучше," – ответил я, почувствовав, как бессмысленен звук этого слова, "но теперь понимаю, что 'лучше' – это пустой звук, и мир не изменится моими усилиями." И вправду, это была всего-то фантазия. "И кого ты в этом упрекаешь?" – спросила она, и разговор двигался в том направлении, которого я старался избежать. Понимая, к чему клонит разговор, я решил уйти из комнаты. "Подожди, Джонни, я хотела сказать кое-что об Артуре," – сказала она грустным тоном.
Артур, гребаный мистер Саммерс собственной персоны, воплощение успеха, о котором мечтают выпускники бизнес-школ. Богатый сукин сын, который делает свои деньги за счет доверившихся ему простаков.
Искры пролетали между нами, слова были как мечи, рассекающие воздух на куски. Он был тем, кто считал деньги своим верным спутником, несмотря на то, что на деле он собирал плоды чужой наивности. Мне когда-то он был братом, равным мне самому. Но время изменило его, сделало хуже – или, возможно, для кого-то лучше, все зависит от нормы ваших ценностей. "Артур," начал я, "о нём речь идет? Не думаю, что мне это интересно"
В глазах Джейн вспыхнули слёзы, она обняла меня так крепко, словно нашла последнюю опору в этом мире. Я чувствовал, что в этом разговоре что-то не так, что-то важное скрывается за словами. "Пожалуйста, не сейчас," едва слышно промурлыкала она. “Ведь он умер”. "Умер?" спросил я. В её голосе прозвучала горечь. Она отошла от меня, уселась в кресло, закрыла глаза и замолчала на несколько драгоценных минут. Затем она решила рассказать мне правду. "Да но важнее всего то Джонни, что у него есть ребёнок, и я хотела…" "Ребёнок?" резко прервал я во второй раз подряд.
Мои слова были нарочито холодными, но я не мог позволить себе проявить слабость перед сестрой. Моя догадка оказалась верной, и внутри меня начала нарастать тяжесть. "Да, родился пока ты был в отьезде, не за долго до того, как ты попал в больницу." "Хватит, мне уже скучно" сказал я, пытаясь избежать глубокого разговора. "Я хотела, чтобы ты присмотрел за ним, пока мы не сможем забрать его в Австралию," продолжала она. Я почувствовал, как мне становится жарко, и тяжесть в груди усилилась. "А что насчёт его матери?, я ведь теперь даже за собой присмотреть не смогу то толком" вкинул я. "Она тоже погибла в той аварии," ответила Джейн.
