Красивый, стройный, но один,
Провинциальный гражданин,
В пальто холодном до колен
Как в «Дне сурка» попал он в плен.
Не пустит город цепких лап,
Но гражданин не сдал назад —
Причёска, обувь на шнурках,
Одеколоном он пропах.
Он шёл с работы… злой, уставший,
И, как обычно, в грязный бар,
Не мало душ лихих забравший…
Дым сигарет и перегар,
И пьяный бармен, звон стаканов,
Глухая брань ночных гостей,
И тени чёрных тараканов —
Знакомо всё до мелочей.
У стойки барной сел устало,
И виски с колой заказал…
Проходит час, а выпил он не мало…
Взгляд незнакомки, очень странный,
Проткнул насквозь пронзив весь зал.
Закашлял тот от удивленья,
И вниз, смутясь, глаза отвёл.
Вновь глянул чутко на мгновенье,
А незнакомку чёрт уж стёр.
Он встал не медля, но шатаясь,
В который раз: «Ну хватит пить!»,
На стены томно опираясь,
Он научился вновь ходить.
Пустой проспект и лунный свет,
И здесь живёт он много лет,
Ведь «гражданин» от слова «город»,
И выбора тут точно нет.
Навстречу тьма и подворотня —
Гражданский всё ползёт домой,
И тени, как из преисподней,
Он вяло тащит за собой.
В глазах летают карусели,
В желудке вверх и вниз качели,
И сквозь всё это в тот же миг,
Лик незнакомки вдруг возник…
Вокруг темно… слепой фонарь
Лишь треплет тьму своим дрожаньем…
А гражданин остановился:
Охвачен весь непониманьем.
– Мне показалось? – молвил он,
Скрывая нотки беспокойства.
Ему лишь вторил эха звон,
Вселяя в душу звук расстройства.
Побрёл домой неторопливо…
Герой наш – стойкий человек.
Но хочет спать невыносимо,
И так не выспится во век.
Вернулся он домой под утро,
Рассвет коснулся его глаз,
Когда сказал себе он мудро:
«Я сделал так в последний раз».
Пальто в шкафу, ботинки в полке,
И завтра будет выходной,
Ну а сегодня мало толку
От головы его больной…
Чуть позже, где-то вечерело.
«Проснитесь, гражданин, и пойте!
Уж шесть, и вечер на дворе!
Куда так быстро? Нет постойте!
Дайте проснуться голове.
Ну вот, опять чуть не упали,
Куда идёте по квартире?
Как будто вовсе вы не спали,
Ногой небрежно пнули гирю.»
И вдруг остановился, замер…
И сердце тут забилось громко.
На мягком стареньком диване
Во тьме сидела незнакомка.
– Как?…
А может не закрыта дверь…
А что гадать уже теперь…
Она смотрела не моргая,
И сталь холодных синих глаз
В закатном мареве мерцая
Звенела трелью острых фраз.
Наш гражданин стоял недвижно,
И в такт зудящей тишине
