Вера Даниловна покопалась в сумке и извлекла из неё пачку стодолларовых купюр.
— Здесь сто тысяч. Это аванс. Найдёте причину, по которой мой муж здесь оказался, получите ещё столько же. Да, и деньги, те, которые были в рюкзаке, можете оставить себе.
— Уберите деньги, Вера Даниловна, — нахмурился Волков.
— Не дурите, капитан. Не возьмёте вы, возьмут другие. Это не взятка. Это плата за личную просьбу, которую, если хотите, вы можете выполнить во внеслужебное время. Ну так как?
— Я согласен сделать всё, что в моих силах, — ответил Волков, пряча деньги в ящик стола.
Когда Черепанова покинула кабинет и уехала на ожидающем её такси, Волков отправился к своему другу детства, начальнику оперотдела подполковнику Батурину, и рассказал ему всё о разговоре с Верой Даниловной и о её личной просьбе.
— Ты же понимаешь, Витя, что одному мне этот кусок не проглотить, мне нужен напарник.
— Да, Колян, ну и дела. Официально дать этому делу ход мы не сможем. Его сразу же перехватит кто-нибудь из областных оперов. Дело следак по-любому закроет.
— Ну и пусть закрывает, — махнул рукой Волков. — Всё, Витя, приехали. Дальше мы можем работать по этому делу исключительно в частном порядке. Нам бы в отпуск свалить на месячишко. Сможешь организовать?
— Ух ты! В отпуск он захотел. Да кто ж нас сразу двоих отпустит? — возразил Батурин.
— А не надо двоих, — ответил Волков. — один из нас по-любому должен на службе находиться. Запросы делать и все такое. Мало ли что потребуется?
— И кто ж из нас двоих тут останется? — усмехнулся Батурин. — Давай спички тянуть. Если ты здесь остаёшься, то на моем месте, так проще будет.
Жребий остаться на рабочем месте выпал подполковнику Батурину.
— Пиши заявление на отпуск, счастливчик, — положил на стол лист бумаги Батурин, — я подпишу. Но нужно ещё начальника горотдела уломать, так что, дуй за коньяком, да не жмись.
Заявление на отпуск Волкову начальник Кыирского отделение милиции подполковник Борис Михайлович Кобзарь подписал. И с этого дня капитан Волков на целый месяц с хвостиком оказался птицей свободного полёта.
— С чего начнешь, Коля? — спросил Батурин, после того, как Волков уже официально стал отпускником.
— С мыслей, Витя. Ответы на вопросы буду искать. Начну с Кыира, а там посмотрим. А ты пока пробей по полной Матвеева с "Консервов". Насколько я помню, он ведь не местный, а откуда-то в "Консервы" приехал. Вот и узнай, откуда.
— А что не так с Матвеевым? — записал его данные в свой блокнот Батурин.
— Да пока не знаю, может, и ничего, — ответил Волков, — Матвеев, возможно, прошёл по тропе раньше Мишки Зворыкина, а потом уехал из посёлка и, говорят, навсегда.
— То есть, ты думаешь, что это Матвеев труп с тропы сбросил и рюкзак забрал?
— Может и Матвеев, а может, когда он шёл, трупа на тропе уже не было, — пожал Волков плечами. — Баба Зина говорит, что Матвеев в Карагач к своей невесте на ПМЖ свалил. Может и так, но ты свяжись с Карагачём и узнай. Там же наш Семёнов участковым, он то Матвеева лично знает. Да и дворов в Карагаче всего-то около пятидесяти. Найдёт, если он там.
— Да посиди пока, я прямо сейчас и позвоню, — поднял трубку телефона Батурин.
Деревня Карагач
Капитан Павел Андреевич Семёнов служил в Карагаче участковым уже лет десять и службой своей был доволен. Место здесь тихое, каждый человек на виду, а начальство далеко. Добраться до Карагача можно летом, переправившись через реку на лодке, или зимой по льду. А в межсезонье деревня стояла отрезанная от всего мира, и только в экстренных случаях из Кыргыта сюда иногда прилетал санитарный вертолёт.
Семёнов как раз размышлял, как ему сподручнее зарезать кабанчика, когда с крыльца раздался крик его жены Нюрки.
— Пашка! Иди скорее, Батурин звонит. Срочно тебя к телефону требует, — Семёнов с облегчением положил на пенёк огромный нож-свинокол и пошёл в избу.
— Семёнов на проводе, — выдал Пашка свою коронную фразу, с которой он всегда начинал любой телефонный разговор.
— Здорово, Пашка, — поздоровался Батурин.
— Здравия желаю, товарищ подполковник, — официально ответил Семёнов.
— Ты же помнишь Матвеева с "Консервов"? Говорят, он к какой-то невесте к тебе в Карагач уехал. Он мне нужен срочно. Мне бы с ним поговорить по телефону.
— Матвеев к невесте в Карагач когда уехал? — удивился Семёнов. — Не было его в Карагаче и нет. Уж поверь мне, это-то я бы точно знал.
— Слушай, Паша, не в службу, а в дружбу, проверь прямо сейчас, пробегись по деревне и перезвони мне, я буду у телефона, — попросил Батурин.
— Ну ладно, я тогда пошёл, — ответил Семёнов. — Через час перезвоню.
— Ты куда собрался? — встала на пороге Нюрка. — А кабана кто валить будет?
— Ты же тоже знаешь Матвеева из "Консервов"? Батурин говорит, что он в Карагаче невесту себе нашёл и сейчас где-то здесь обитает, просил найти его срочно.
— Кто? Матвеев и невесту? — усмехнулась Нюрка, — Да ещё и в Карагаче. Знаю я его, как облупленного, не женится он никогда, уж поверь моему слову. И нет его здесь, и не было никогда. Уж такое событие в нашей деревне не скроешь, как ни старайся.
— Да знаю я, — досадливо махнул рукой Пашка. — Но Батурин просил проверить. Пойду, пройдусь. Я быстро.
— Смотри мне, Пашка, вернёшься под шафе, — щелкнула себе по горлу пальцем Нюрка. — Ночевать будешь в сарае под сеном, рядом с коровой.
Семёнов вернулся быстро и, к Нюркиному удивлению, трезвый. И сразу же набрал номер Батурина.
— Семёнов на проводе. Я же говорил, нет здесь Матвеева и не было. Да и невест здесь нет ни каких, — доложил Семёнов.
— Спасибо, Паша, — поблагодарил Батурин участкового и положил трубку.
— Не был Матвеев в Карагаче, — сказал Батурин. — Сбежал наш Матвеев с пятью миллионами баксов.
— Очень похоже, что именно всё так и есть, — согласился Волков. — С такими деньгами можно и за границу свалить. Где его сейчас искать?
— Сейчас буду пробивать этого Корейко, миллионера подпольного, — сказал Волкову Батурин и снова поднял трубку телефона.
— Матвеев Сергей Фёдорович, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения. Родился в Новосибирске. Там же окончил школу и НЭТИ и ухал работать к нам в Карагач. Родители умерли. Больше родственников не имеет, — прочитал справку на Матвеева Батурин. — Ну, то, что он не женат и все остальное, мы и сами в курсе. Он здесь двадцать лет прожил, большую часть своей сознательной жизни. Скорее всего, он в свой родной город и рванул, надо же как-то устраиваться на новом месте, а там хоть какие-то знакомые есть.
— Я бы в родной город на его месте не поехал, — не согласился с доводами Батурина Волков.
— Ну, ты не путай себя, опера со стажем, с работягой Матвеевым. Тебя, например, я бы даже и искать не стал. Знаю, что бесполезно, — проворчал Батурин. — Но он то даже не знает, что его вообще кто-то ищет. Он же думает, что труп найдут в лучшем случае только следующей весной. А про рюкзак с деньгами вообще никто не знает. Расслабленный он и не особо опасается. Он же, дурная голова, даже свалить из "Консервов" по-нормальному не смог.
