«Почему, не смотря на все достижения современной науки, человек по-прежнему не знает, кто он такой на самом деле, а глубины нашего подсознания столь же туманны, как и тысячи лет назад? – размышлял Тафф Эванс, сидя на своей огромной, даже по меркам топ-менеджеров ведущих рекламных компаний мира, постели. – Моя гиперчувствительность к окружающей действительности – это дар или проклятье? Ведь, казалось бы, закрой глаза, заткни уши и не вникай в крайне специфические проявления активности кого бы то ни было вокруг. Ан нет, стоит кому-то что-то ляпнуть, особенно моему энергичному шефу, и что-то внутри уже цепляется, царапается, никак не может усидеть смирно, безудержно колышется, и всё растёт, растёт, растёт. А потом, в самый неподходящий момент раз и напрочь разорвёт осознанием невозможности молчать. И пошло, поехало. Дальше уже, как получится. И, как правило, не в мою пользу. Ведь я реально, порой, не могу себя контролировать, в связи с чем складывается ощущение, что мной кто-то управляет. Приходится признать, что сегодня, как и тысячи лет назад, главной загадкой этого мира являемся мы сами».
Не взирая на ранний час молодому человеку не спалось. То ли перечитал, на ночь глядя, пытаясь в очередной раз разобраться со своей беспричинной агрессией, слишком много статей, помогающих качественно классифицировать личностные расстройства. То ли недавний конфликт с регулярно не слушающим его доводов шефом стал последней каплей. Вывод был однозначный: толпы неумолкающих мыслей, всё сильнее разжигая пожар бессонницы, насиловали своей перевозбуждённостью несчастную голову Таффа Эванса.
Вот и теперь молодой человек, не придумав ничего более достойного, ладонями обеих рук безжалостно растирал, не желающие открываться, глаза. Он не понимал, что теперь лучше предпринять: встать и начать делать свою ежедневную утреннюю гимнастику или всё же попробовать в очередной раз заснуть.
Вдруг в его голове что-то щёлкнуло, руки безвольно повисли вдоль тела и Тафф без сил рухнул на спину. В этот же момент перед внутренним взором понеслись резкие вспышки-кадры, насыщенностью событий напоминавшие настоящие фильмы. Они мелькали подобно фарам встречных машин, ослепляя и без того ошарашенного водителя-зрителя. Более того, их обрывочность и бессвязность настолько выматывали подсознание не до конца проснувшегося человека, что о добром, и теме более бодром, утре приходилось только мечтать.
Вначале Тафф видел тысячи человекоподобных существ (по крайней мере у них было по две руки и по две ноги), облачённых при этом в светящиеся всеми цветами радуги скафандры. Их вибрирующие голограммы-тела, размытостью своих контуров, напоминали ему лампочки, на которых, сколько не приглядывайся, невозможно было полностью сфокусировать зрение. А своим внешним видом и манерой поведения они чем-то напоминали таинственных астронавтов, хаотически разбросанных по всему городу и ближайшим окрестностям. Похоже, неутомимые исследователи рыскали повсюду в поисках ответов на только им известные вопросы. Некоторые из них при этом словно бы пытались передать какую-то важную информацию.
Позже, внимательно приглядевшись, Тафф с удивлением обнаружил, что бесчисленные кадры из их сияющих скафандров почему-то стекались именно в его голову. Поступающие картинки были нечёткими, словно бы кто-то нарочно убавил резкость. Молодому человеку с трудом удавалось разбирать происходящее. Кроме всего прочего, доставлял неудобство и тот факт, что приходилось смотреть одновременно несколько интересных фильмов. То, что творилось в его мозгу, было похоже на большой экран телевизора, специально разделённый на несколько мини-экранчиков.
В какой-то момент чёткость кадров достигла приемлемого уровня и в голове послышались отчётливо различимые звуки. Тафф, наконец-то, начал понимать содержание микро-фильмов. Оказалось, что персонажами в каждом из них выступали по виду обыкновенные, но абсолютно незнакомые люди.
«Дорогая, говорю же тебе, у нас с ней было просто деловое свидание.» – нервно вытирая пот на лбу, выступивший от досадной безрезультативности предпринимаемых попыток, оправдывался какой-то незадачливый толстяк перед непреклонной в своём мнении женщиной.
«Что это такое, милочка, я вас спрашиваю? – отчитывала бледную секретаршу высокая брюнетка в бирюзовых очках. – Почему до сих пор вы не соизволили подготовить список приглашённых на следующее мероприятие?»
«Мама, ну мама, ну не хочу. – размазывая сопли одной рукой, вторая была в плену, ревел малыш, цепляясь ногой за перила лестницы. – Не хочу в садик. Там надо спать днём.»
Говорящие картинки продолжали сыпаться сотнями ослепляющих подсознание вспышек. Так красочно, в HD-качестве, динамично, смотреть бы и смотреть. Единственным минусом была скорость показа. Сюжеты менялись как-то уж слишком быстро.
«Обратите внимание, что в этой формуле отсутствует одна весьма важная переменная.» – седовласый профессор, обращаясь к студентам, привычным движением в очередной раз поправил постоянно сползающие очки и ткнул указкой в дальний угол доски.
«Держи крепче! Не вздумай отпускать трал, твою дивизию. – матёрый рыбак, широко расставляя ноги, походкой бывалого моряка нёсся по палубе качающегося траулера в направлении вихрастого новобранца. – А не то, пиши – „пропало“. Упустишь сеть, весь улов – коту под хвост.»
Всё новые и новые кадры из постоянно накладывавшихся друг на друга фильмов, словно капли внезапного весеннего дождя, весело мелькая и хаотически перемешиваясь на лету, грозили превратиться в тропический ливень.
Несмотря на непривычность состояния, в котором он пребывал всё это утро, Таффу становилось всё интереснее. Вот только бы скорость появления картинок немного уменьшить.
«Эй, эй, эй, стой! Куда ты гонишь? – хотелось крикнуть непонятно кому, – Не смей переключать на ускоренный режим просмотра».
Однако, этот непонятно кто, естественно, не мог слышать пожеланий полу-спящего молодого человека. В результате чего, буквально через пару минут, разобрать хоть какой-то смысл в несущихся с быстротой вагонов поезда на магнитной подушке, картинках было уже невозможно.
Теперь Тафф только мельком видел, как одни люди занимались своими делами на работе, другие находились в кругу семьи, третьи проводили время за дружескими посиделками. Порой встречались эмоциональные ссоры и даже серьёзные скандалы. Стандартный набор типичных жизненных ситуаций, теряя с каждой секундой разноцветную интересность по причине великого множества одновременных сцен из чужих судеб, постепенно превращался для Таффа-зрителя в бесцветный поток обыденности.
