Ирина Татарникова - Сияние моего пути

Я попыталась отразить в книге свой мир, свою реальность. Кто далёк от темы йоги и прочего, удивляются, что мир может проявляться и таким образом, и это интересно с той или иной стороны. Это лишний раз подтверждает, что мы творим свою реальность сами.

Я написала её как благодарность учителям, которых я встретила на своём пути и которые помогли мне заглянуть в глубину моего существа и увидеть то, что всегда со мной, но сокрыто за пеленой личности. Это было устремление моей души – рассказать о своём поиске, о тех превращениях, что случились со мной, и воплотить это в моём первом опыте творения.

Эта история, немного сюрреалистичная из-за событий, происходящих в том числе и в реальности сновидений, о девушке, как ты и я, которая случайно, а может, и неслучайно встретила человека, изменившего всю её жизнь. Об учителе, мудрость которого помогла разбудить сердце и трансформировать любовь к одному человеку в любовь ко всему, что её окружает. Через практики йоги, контакт с учителем, путешествия развернуться навстречу миру, для того чтобы полюбить его с новой силой. Осознать перемены внутри себя и засиять новой радостью существования.

Я думала, это был самый обычный день, которые идут один за другим, ничего особенно не меняя в ходе жизненных событий. По крайней мере, мне тогда так казалось. Проснулась, как всегда, рано, улыбнулась солнечному лучику, пробивавшемуся сквозь ажурную листву стоящего под окном старого дерева. Легко спрыгнула с кровати и зашлёпала босыми ногами по полу, радуясь наступившему дню. Через открытое окно слышались ещё редкие звуки просыпавшегося города. Приняла душ: вода, фыркая, вытекала из крана, струилась по гладкой коже, принося ощущение освобождения от оков уже минувшей ночи. Всё, что обычно происходило по ночам, – это была другая реальность, в которую я входила с удовольствием с каждым соприкосновением с подушкой.

Накинув лёгкое платье, шёлком струящееся по телу, с ещё влажными прядями волос, схватив сумочку через плечо, я быстрыми шагами сбежала по лестнице.

Ах! Какое было волшебное утро! В воздухе стоял нежный запах цветущего жасмина! Этот едва уловимый аромат я, наверное, буду помнить всю мою жизнь, когда кажется, что не только город, но и весь мир заполнен этим манящим дурманом. Когда кажется, что он входит в твои поры, пропитывает волосы, становится твоей эссенцией. Куда вёл меня этот аромат, я не знаю. Как нежные звуки флейты увлекают слышащего, так и этот флёр вёл меня неведомо куда…

Очнулась я у маленького уютного Кафе. Чисто вымытые окна, увитые вьющимися растениями, лаванда на подоконниках, симпатичная вывеска на входе. Я почему-то помедлила, как будто не решаясь войти… Потом вошла, предвкушая чашечку утреннего горячего шоколада и возможность снова побыть наедине с собой и продолжить свою писательскую работу.

Внутри не было никого. Это было уютное Кафе, и казалось странным, что я о нём не знала раньше, ведь, по моим представлениям, от дома оно находилось минутах в десяти ходьбы. Маленькие дворики нашего городка всегда хранят какие-нибудь тайны. Я села за столик у камина в оправе из чёрного мрамора и огляделась. Напротив меня висели ходики, мерно отстукивая время. Большое старинное зеркало в деревянном резном обрамлении, должно быть, купленное на блошином рынке у какой-нибудь древней старушки с непростой родословной. На небольших окнах вышитые занавески, как те, которые когда-то висели у моей бабушки. Множество фотографий в рамках в стиле 50–60-х годов прошлого века занимали практически целую стену.

Почему-то меня никто не встречал. Кафе не выглядело заброшенным, и я недоумевала, где же весь персонал. Вскоре ко мне вышла женщина средних лет с необыкновенно ясными, ярко-зелёными глазами, с крепкой, подтянутой, хорошо сложённой фигурой и спокойной уверенностью в движениях. Мне даже показалось, что её уместнее было бы встретить где-нибудь на светском рауте, нежели за барной стойкой. Как позже выяснилось, меня встретила сама Хозяйка. Она была очень приветливой и невероятно притягательной, мне хотелось рассматривать её не отрывая глаз. Видимо, некая скрытая энергия пробуждала к ней интерес, и я не могла понять, почему такая необычная женщина выбрала себе роль хозяйки крошечного кафе. Мне казалось, что ей совершенно не подходит эта работа и что ей должно быть скучно в ожидании редких посетителей уныло протирать стаканы и подсчитывать скудную выручку.

Мы поздоровались. Я, закончив свои наблюдения, сделала заказ и погрузилась в работу.

Поглощённая написанием своего рассказа, я вдруг уловила едва заметный сквозняк. Как пузырьки шампанского с лёгкостью срываются со стенок бокала, быстро поднимаясь вверх, так же и по моей коже вверх, с ног до головы, прокатилась лёгкая волна, похожая на озноб. До сих пор в Кафе не было ни одного человека. Как мне казалось, туда никто не входил и никто не выходил. Я подняла глаза… За столиком напротив меня сидел мужчина, немного склонив голову. Опустив глаза, он, как могло показаться с первого взгляда, просто дремал над раскрытой книгой. Кисть его руки лежала на столе, и можно было подумать, что он что-то считает, загибая пальцы. Воспользовавшись тем, что он меня не видит, я стала его внимательно изучать, недоумевая, как можно было его не заметить раньше. Чёрные, чуть седоватые, слегка взъерошенные волосы, не щетина, но ещё и не борода. Немного уставшее лицо, как будто от бессонной ночи. Слегка вздёрнутый, как у упрямого подростка, нос, красивые и, наверное, очень мягкие тёплые губы, лайковая тёмная кожа. Возраст его трудно было определить. Он то казался мне совсем молодым, даже юным, то вдруг я видела перед собой вполне зрелого мужчину.

Я сгорала от нетерпения увидеть его глаза и просила: «Пожалуйста! Пожалуйста! Посмотри на меня!»

Когда он поднял глаза и взглянул на меня, я как будто погрузилась в мерцающую звёздами чёрную ночь. Глубину этих глаз невозможно описать. Я хотела в них смотреть, но боялась увидеть в них бесконечность и в то же время не могла не смотреть, потому что в этой глубине я увидела не тихую ночь, а ночь страсти с дикими плясками у костра, с рыками ночных животных, с сожалением, что когда-то ей наступит конец. Ноги вдруг сделались ватными, перехватило дыхание, к сердцу подступила волна.

Он опустил голову и снова приступил к чтению.

«И это всё?!» – я не могла поверить.

Я хотела снова увидеть его глаза, чтобы рассмотреть утонувшие в них звёзды, чтобы опять пить из них ту силу страсти, ту силу огня, которую я смогла мгновенно разгадать.

«А может быть, встать и уйти, пока не поздно, чтобы не касаться этой обжигающей энергии?.. Да ни за что на свете! – я лихорадочно соображала, что делать, уговаривая себя включить свою писательскую фантазию. – Чёрт!» – ничего не приходило в голову.