Книга «СИЯНИЕ» – это своеобразный «роман в фрагментах», биография чувства, долго вынашиваемого под сердцем, родившегося, росшего, прошедшего все стадии взросления, расцвета и увядания и, наконец, умершего… чтобы воскреснуть вновь.
Любовь – это всегда частица Бога в нас. И не удивительно ли, что, подобно Богу, она бессмертна и, даже будучи распята, способна воскресать – вновь и вновь? У каждой любви есть свой крестный путь, своя Голгофа… и своя Пасха. И в этом – высокий небесный смысл земного чувства: любовь учит нас бессмертию на своём примере.
Семь главок этого «романа» представляют из себя семь ступеней той Лестницы (Лествицы) любви, по которой проходит каждый любящий. И каждая из них соответствует одному из семи дней Страстей Христовых. Так путь восхождения души замыкается в недельный цикл человеческих забот и устремлений.
Недаром сказал поэт:
В горькой глубине моих ладоней
В эти семь апрельских страшных дней
Замирает крик: о ней! о ней!
Громкий крик, – а тишина – бездонней…
В любви каждый человек причащается – если не Христу, то ближнему. И я надеюсь, что отождествление любви и Бога в наши дни не сочтётся кощунством.
Ибо Любовь – это Высота.
И Любовь – это Сияние.
Сияние, которое исходит из нас. Сияние, которым озарены мы. Сияние, которое хотело переродиться в Слово – в этих стихах.
Насколько удалось мне передать в слове Свет – судить Вам, уважаемые читатели, и Вам, все любящие и любимые, те, кто, может быть, никогда не прочтёт этой книги, но для которых – от первой до последней строки – она и была написана.
Андрей Козырев. Омск. 16 сентября 2014 г.,
в день 720-летия со дня рождения Джульетты.
Крылья из лучей солнечных – за спиной твоей. Ладонь дождя благословляющая – на лбу моём. Любовь – в сердцах наших.
Вдвоём восходим мы на внутренний Фавор наших сердец, воедино слитых, и долго и сладостно восхождение наше. Свет от света Фаворского зовёт нас, и идём мы – прямо, безропотно, радостно.
Высок и благостен путь наш.
Свет, гряди!
«Ты обычна, добра, проста…»
Ты обычна, добра, проста
И в историю ты не вписана.
В представленьях земных всегда
Тихо прячешься за кулисами.
Ты – сподвижница, мать, жена,
Лишь любовью своей увенчана,
Лишь любовью своей полна,
Называешься просто – женщина.
Ты – поляна, вкус молока,
Сладость летняя, земляничная…
Далека ты и так близка,
Незаметная и обычная.
Но оставь лишь мои мечты —
И душа станет вмиг безлюдною…
И тогда я пойму, что ты —
Диво дивное, чудо чудное.
«Любовь идёт. Как грозовая туча…»
Любовь идёт. Как грозовая туча,
Она застила тьмою небосвод,
Она растёт и ширится, могуча,
И льётся с высоты потоком вод.
И пьёт земля. И все земные поры
Впивают жадно эту благодать,
И пьют деревья, здания, соборы,
И хочет мир любить, искать, дышать!
Любовь переполняет наши реки,
Течёт по стеклам, льётся благодатно,
Всю тягостную прогоняя грусть…
Текут дождинки у меня по векам,
Любовь, как дождь, чиста невероятно…
А я промокнуть под дождём боюсь.
Не злясь, не измеряя силы,
Упасть в любовь, как в бархат лож…
А из любви, как из России,
Кривой дорогой не уйдёшь.
Ты – чистая, святая, злая,
Своей не знаешь высоты…
А я – ошибка, но такая,
Какой гордиться будешь ты.
Да! На каких-нибудь полночи,
На полсудьбы, на полчаса
Я стану морем, – ты же хочешь
Взметнуться чайкой в небеса?
Я – только черновик твой смутный.
Но нам друг с другом повезло:
Тебе в моих стихах уютно,
А мне во снах твоих тепло.
Перетекает небо синью
Из глаз твоих – в мои глаза…
А из любви, как из России,
Одна дорога – в небеса.
И сердце застучит, встревожась,
И пробежит по коже дрожь:
Пусть из судьбы уйти ты можешь —
Из снов моих ты не уйдёшь!
Пленница, славянка с гордой кровью,
Где ты, за какой глухой стеной?
Были мы разлучены – любовью,
Были мы повенчаны – войной.
Я твой город княжеский взял с боем
И тебя, – твой враг, а ныне – друг, —
Жёлтою татарскою рукою
Вырвал из холёных княжьих рук.
Я тебе дарил степей раздолье,
Кобылиц татарских табуны;
Древнею ордынской твёрдой волей
Обещал престол моей страны.
Только кровь, звенящая, лихая,
Для которой каждый шаг – война, —
Это пропасть без конца, без края,
Это нерушимая стена.
Ты сбежала… И в лесах да чащах,
Средь осенней золотой листвы,
Средь стволов высоких да звенящих
От степной ты скрылась татарвы.
Я твоими прохожу тропами
И, встречая брачную зарю,
Узкими татарскими очами
На огромный, светлый мир смотрю.
Вспоминаю небо, степь без края,
Золото трепещущей травы —
И стрелу, как птицу, отпускаю
С чуткой и звенящей тетивы.
Ворожу, молюсь степному богу:
Пусть, заворожённая, она
Мне к тебе укажет степь-дорогу —
Иль убьёт, коль ты мне не верна!
…Знаешь, мне не страшно перед битвой,
В этой тёмной и глухой степи…
Умягчи мой дух своей молитвой,
Кротким словом сердце укрепи.
Впереди – встаёт туман без края.
Впереди – Смородина-река.
Позади – земля, земля родная,
Сумрачна, пустынна, велика…
И ползут бессонной ночью думы…
И шумят, шумят вдали поля…
Слышишь из земли глухие шумы?
Это плачет русская земля.
Птичий крик вдали – остёр, протяжен.
Ветер, ветер, степь, ковыль да прах…
Так и мы – в землицу нашу сляжем,
Чтобы Русь стояла – на костях.
И, отвоевав свой век короткий,
Буду я лежать в земле сырой,
Чтобы ты в своих молитвах кротких
Вспоминала обо мне порой.
И, увидев алый всполох в небе,
Ты поймёшь, что Бог меня простит.
Обо мне в тумане вскрикнет лебедь,
Обо мне ковыль прошелестит…
Тебя я, как Америку, открыл.
Я долго плыл на корабле сквозь бури,
Глядел вперед, терпел, смиряя пыл…
Вот, наконец, – земля среди лазури!
Горой над морем возвышалась Ревность,
Текла Разлука горькою рекой
И выжженная солнцем Повседневность
Пустынею ложилась под ногой.
Я знаю географию любви:
На север от неё – река Разлуки,
На западе – страна житейской Скуки,
На юге – царство Спеси-на-Крови.
В тебе растёт и ширится закат,
Цветут поля, работают крестьяне,
Бегут гонцы, цветёт весенний сад,
Воюют царства и идут восстанья.
Тысячелетья на земле твоей
Кипела жизнь, не находя предела,
Зачем же я, чтоб после мир возделать,
Топчу Любовь копытами коней?
Америка любви светла, огромна,
В ней много солнца, счастья и огня.
И на конкисте этой, непреклонный,
Я покорил тебя… А ты—меня!
«Любовь ко мне неслышно подошла…»
Любовь ко мне неслышно подошла
И со спины ладонями закрыла
Мои глаза… «Ты – кто? Добра ты? Зла?
В тебе таится слабость или сила?»
Любовь смеётся, руки не убрав…
И до тех пор, пока не угадаю,
Кто же она, и не пойму, что прав,
С закрытыми глазами я шагаю.
«Нет, в чужих я не бывал цепях…»
Нет, в чужих я не бывал цепях,
Не искал вовек иной отрады,
Ведь в твоих светящихся глазах
Бродит солнце, точно в винограде.
Ты прекрасна красотой иной,
