Удача изменила Лариссе Уитни, когда массивная дверь громко хлопнула и залитые ноябрьским дождем оконные стекла задрожали.
Она перевела безразличный взгляд с мрачных серых волн Атлантического океана, бьющихся о скалистый берег острова в штате Мэн, на дверь крошечного бара единственной гостиницы в маленьком поселке, находящемся вдали от шумного Нью-Йорка с его голубым небом и солнечными днями. Уже целую неделю она наслаждалась покоем и уединением, ради которых приехала сюда.
Поэтому, когда Ларисса увидела высокого широкоплечего мужчину, появившегося в дверном проеме, внутри у нее все оборвалось. Она часто заморгала, словно он был галлюцинацией. Разумеется, он никуда не исчез, потому что это был настоящий Джек Эндикотт-Саттон, а не призрак из ее прошлого. Войдя в бар, он снял с себя мокрую куртку и повесил ее на вешалку.
«Пожалуйста, пусть это будет кто угодно, только не Джек Саттон», – мысленно взмолилась Ларисса, крепче сжав в руках кружку с кофе.
Но все мольбы были бесполезны, потому что ошибиться она не могла. Это красивое мужественное лицо навсегда запечатлелось в ее памяти, и не только благодаря глянцевым журналам, обложки которых оно часто украшало в свое время. Она была лично знакома с этим человеком.
Черная футболка с длинными рукавами облегала его мускулистый торс, к которому всегда так любили прижиматься топ-модели, старлетки и светские львицы. Было непривычно видеть вылинявшие джинсы и грубые рабочие ботинки на человеке, который привык щеголять по Манхэттену в одежде от «Армани». Следовало ожидать, что в таком виде он не будет выделяться на фоне остальных посетителей, одетых примерно так же, но Ларисса сомневалась, что Джек Саттон способен смешаться с толпой.
Среди его предков-аристократов были «бостонские брамины»[1] и потомки первых поселенцев – промышленные магнаты и авантюристы, крупные филантропы и дальновидные инвесторы. От них он унаследовал совокупность качеств, которые сделали его тем, кем он является сейчас. Он не кичился своим наследием. Оно было подобно мощному оружию, которое не нужно выставлять напоказ.
Ларисса знала, что оно собой представляет, поскольку происходила из той же среды, что и Джек. Но также она знала, что он главный в ее жизни кошмар. И что он преграждает единственный выход отсюда.
«Снова неудача, Ларисса, – сказала она себе со смесью горечи и отчаяния. – Ты даже спрятаться нормально не смогла».
Но впадать в истерику не имеет смысла. Вжавшись в спинку кресла, она плотнее запахнула шерстяной кардиган, словно это могло помочь ей отгородиться от остального мира или, по крайней мере, от всего того, что она знала до сих пор.
Она заставила себя перевести взгляд с главного завидного жениха Манхэттена на безжалостные волны, ударяющиеся о зазубренные скалы, будто желая их сокрушить.
Возможно, он ее даже не узнает. Она покинула Нью-Йорк несколько месяцев назад и никому не сказала, куда направляется. Прежде она никогда не проводила время в Богом забытых местах в сотнях миль от ближайшего спа-салона. Более того, она обстригла свои длинные светлые волосы и покрасила то, что от них осталось, в черный цвет. Она не хотела, чтобы ее узнал кто-то из ее никчемной прошлой жизни, поэтому даже здесь носила в основном джинсы с бесформенными кардиганами или толстовками.
Только она знала, что такого человека, как Джек Саттон, нелегко провести. Даже кому-то вроде Лариссы Уитни, которая много лет водила всех вокруг за нос. Именно по этой причине его появление в этом маленьком баре заставило ее напрячься.
– Ларисса Уитни? – раздался рядом с ней спокойный низкий голос, в котором еле угадывались нотки удивления.
У нее перехватило дыхание.
Не дожидаясь приглашения, он опустился в кресло напротив и вытянул под столиком длинные ноги, так что ей пришлось убрать свои и мысленно отругать себя за это маленькое проявление слабости. Его темно-карие глаза заблестели, и она запретила себе искать причину этого блеска, когда наконец встретилась с ним взглядом.
Ну почему она встретила именно Джека Саттона? Что он здесь делает? Он единственный человек, которого ей не удавалось ввести в заблуждение, даже когда его считали таким же пропащим, как ее сейчас. Надо же было ему здесь появиться! За несколько месяцев скитаний ее никто ни разу не узнал, а сейчас она оказалась на забытом Богом острове с человеком, который слишком хорошо ее знает. Именно по этой причине его неожиданное появление так ее напугало.
На один безумный миг ей захотелось притвориться другим человеком, сказать ему, что она понятия не имеет, кто такая Ларисса Уитни. Это было бы отчасти правдой, потому что она сама себя толком не знала. Возможно, отрицание своего существования помогло бы ей на время избавиться от ответственности за прошлые ошибки, но темные глаза Джека, казалось, видели ее насквозь, и она не осмелилась.
Вместо этого она растянула губы в дежурной улыбке. Этот навык был отточен еще в раннем детстве, и, когда ей в старших классах кто-то сказал, что улыбка должна идти от души, она удивилась.
– А кто же еще? – весело произнесла она, делая вид, что его близость никак на нее не действует.
– Что-то я не заметил, чтобы поселок кишмя кишел папарацци, – ухмыльнулся он, продолжая смотреть на нее с вызовом. А может, это было презрение? В последнее время она с трудом отличала одно от другого. – Никаких шикарных яхт в бухте в середине ноября. Никаких клубов с пресыщенной золотой молодежью. Ты, случайно, не перепутала этот остров с югом Франции?
– Я тоже рада тебя видеть, – небрежно ответила Ларисса, словно его насмешливый тон никак на нее не подействовал. – Сколько мы не виделись? Пять лет? Шесть?
– Что ты здесь делаешь, Ларисса?
Поняв по его голосу, что он спросил это не из простой любезности, она едва сдержала дрожь.
– Разве девушка не может устроить себе небольшие каникулы? – произнесла она игривым тоном.
– Только не здесь, – ответил Джек, слегка прищурившись. – Для тебя в поселке, в котором проживает менее пятидесяти семей, не может быть ничего интересного. Здесь всего один магазин. Паром на материк ходит всего два раза в неделю, и то только при нормальных погодных условиях. – Его красивый рот сжался в твердую линию. – Такой девушке, как ты, здесь делать решительно нечего.
