Энни Берроуз - Скандальный портрет

Annie Burrows

PORTRAIT OF SCANDAL

A Novel

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Portrait of Scandal

Copyright © 2014 by Annie Burrows

«Скандальный портрет»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

– Мадам, уверяю вас, нет никакой необходимости осматривать кухню.

– Мадемуазель, – резко поправила Эмитист, протискиваясь мимо месье Ле Брюна, недовольно поджавшего губы в ответ на ее нежелание слушаться его совета.

– Разве вас не устраивают комнаты?

– Те, которые я уже посмотрела, меня вполне устраивают, – признала Эмитист. Однако звук бьющейся посуды, раздавшийся из-за закрытой двери в кухню, заставил ее вскинуть голову.

– Это просто несущественная мелочь, – откликнулся месье Ле Брюн, выпрямляясь во весь рост с самым непринужденным видом. – Кроме того, разбираться с домашними проблемами – это моя обязанность.

– Только не в моем доме, – отрезала Эмитист, распахнув дверь.

Склонившаяся над раковиной посудомойка убирала груду разбитой посуды. Возле двери, которая вела в грязный дворик, двое мужчин с пунцовыми лицами выясняли отношения, сопровождая склоку не только потоком грубой брани, но и энергичными взмахами рук.

– Тот в фартуке – наш шеф-повар, – пояснил месье Ле Брюн прямо Эмитист в ухо, отчего она невольно вздрогнула. Она так настойчиво пыталась выяснить, что происходит на кухне, что не заметила, как тот подкрался сзади. – Он слывет настоящим артистом, – продолжал Ле Брюн. – Вы велели нанимать только самых лучших, так я и сделал. А второй – жилец с пятого этажа. Он и есть зачинщик скандала, но его можно просто выкинуть. Если вы позволите… – начал он с большой долей сарказма, – я сам с этим разберусь. Раз уж вы наняли меня, чтобы я улаживал проблемы, – продолжил он более мягко, когда Эмитист, повернувшись к нему, подняла брови. – И использовал свой французский в ваших интересах.

Эмитист снова бросила взгляд на двух мужчин.

– Очень хорошо, monsieur, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Я пойду в свои комнаты, прослежу, как распаковывают вещи.

– Когда я все улажу, зайду к вам и отчитаюсь, – отозвался Ле Брюн. Он отвесил ей поклон, в который с блеском умудрился вложить немалую долю насмешки.

– С таким же успехом он мог просто показать мне язык и сказать «вот так-то!» – взорвалась Эмитист, когда дошла до комнаты, где разместилась приехавшая вместе с ней Финелла Монсорель.

– Может быть, – осторожно заметила та, глядя, как Эмитист рывком развязывает ленту своей шляпки, – тебе не стоит нарочно его дразнить.

– Если бы я этого не делала, – возразила Эмитист, бросив шляпку на стоявший поблизости комод, – он вел бы себя совсем несносно. Командовал бы нами, как будто мы его служанки. Ле Брюн один из тех, кто считает, что женщины не способны ни в чем разобраться и только и мечтают о том, чтобы рядом оказался большой сильный мужчина, который укажет им, что делать.

– Некоторым из нас, – задумчиво прознесла ее подруга, – не помешало бы иметь рядом большого сильного мужчину. Не для того чтобы он говорил, как поступить. Но чтобы было на кого опереться, когда… когда возникают трудности.

Эмитист придержала возражение, готовое сорваться с языка. Что хорошего дало ее подруге такое поведение? В конце концов она осталась одна и без гроша в кармане, вот и все.

Эмитист сделала глубокий вдох, стянула перчатки и бросила их рядом со шляпкой.

– Когда возникают трудности, – сказала она, проведя рукой по густой копне темных кудрей, и в который раз пожалела, что не остригла их перед поездкой, – тогда и выясняется, из какого ты теста. А мы с тобой, Финелла, из такого крутого, что не нуждаемся в получении какого-нибудь властолюбивого самца, как нам жить.

– Но мы бы никогда, – упрямо заметила Финелла, – не смогли бы совершить такую дальнюю поездку, если бы…

– Если бы не наняли мужчину, который занимался бы самыми скучными делами, возникающими в такой дальней поездке, – согласилась с ней Эмитист. – Не отрицаю, мужчины тоже бывают полезны.

Финелла вздохнула:

– Не все мужчины так уж плохи.

– Полагаю, ты имеешь в виду своего незабвенного Фредерика, – ехидно сказала Эмитист. – Впрочем, судя по тому, как ты его любила, в нем, наверное, и вправду было что-то хорошее, – более миролюбиво согласилась она.

– Не стану отрицать, у него были недостатки. Но я скучаю о нем. Мне бы хотелось, чтобы он был жив и видел, как растет Софи. А может быть, подарил бы ей братика или сестричку…

– А как сейчас Софи? – поспешила сменить тему Эмитист.

Говоря о покойном муже Финеллы, они никогда не могли прийти к согласию. Простая, неприукрашенная правда состояла в том, что он самым постыдным образом оставил свою вдову необеспеченной. И к тому же беременной. Однако единственное, что признавала Финелла, – это то, что Фредерик не умел обращаться с деньгами. Насколько Эмитист удалось узнать, этот человек растратил состояние Финеллы, живя не по средствам и сделав целый ряд неудачных вложений. После его смерти та вынуждена была по крупицам собирать…

Эмитист глубоко вздохнула. Не стоило злиться на человека, лишенного возможности оправдаться. К тому же каждый раз, когда она высказывала свое мнение, это только расстраивало Финеллу. А Эмитист совсем не хотела этого.

– Когда Франсин забирала Софи, чтобы уложить, та по-прежнему была ужасно бледной, – с тревогой ответила Финелла.

– Я уверена, что стоит ей немного поспать и поесть, и она снова будет резва, как обычно.

Только отъехав на десять миль от Стентон-Бассета, они выяснили, что Софи плохо переносит дорогу. Какой бы удобной ни была карета и как бы девочка ни сидела, по ходу движения, или наоборот, или даже лежала на сиденье, положив голову матери на колени, Софи постоянно укачивало.

А это означало, что путешествие займет в два раза больше времени, чем запланировал месье Ле Брюн, поскольку после каждого дня пути Софи требовался день отдыха.

– Если мы пропустим назначенные встречи, значит, так тому и быть, – возразила ему Эмитист, когда он заметил, что задержка может стоить ей нескольких выгодных контрактов. – Вы очень заблуждаетесь, если полагаете, что я поставлю меркантильные соображения выше благополучия этого ребенка.