Анна Долгарева - Скавуль. Мурмуары кота Феликса Эдмундовича Великолепного

© А. Долгарева, текст, 2022

© М. Бржезинская, иллюстрации, 2022

© Формаслов, 2022

Дратути! Ето мои Мурмуары, которые записала моя Аничка пресекретарь. Я кот Феликс Эдмундович Добрый кот. Разскажу про себя. У меня виликалепное пузичко жолтеньково цвета. Сам я очинь раскошный, паласатый. Аничка гаварит, «как толстенькая шпрота». Я президент шкафа (и тоже коебочку аннексировал), павилитель Анички, ие соседки Наташыньки и кошички Китти (Наташынькиной). Но ето не первые Аничкины соседи! Уж очинь часто мы с Аничкой питушествовали, с разными чиловеками и котами жили. И придумал я написать про ето Мурмуары.

Разскажу я вам, как я нашол сибе Аничку маленьким котом нибальшим. Разскажу про свое житье-бытье с етой Аничкой. Разскажу, как она шастает. Как мы питушествовали, жили сначала в Луганске, патом в Донецке, патом апять в Луганске, и апять в Донецке, патом в Санкт-Петербурге, патом в Москве стали жить. И пусть тут визде поставят мурмуриальные доски, что я тут жил и властвовал, Феликс Добрый кот. И про моих друзей котов соседей я разскажу. И самое главное! Я раз-скажу, что такое скавуль!

Такие вот будут мои мурмуары.

Разскажу, как я нашол сибе Аничку. Я был маинький кот нибальшой. У миня лиш только открылись глазы, такой я нибальшой был. Я нашелся в коебочке. Она была заклеена скотчем вся. И там я с братиком и сестричкой сидел и громка скавуль. Штобы миня нашли и достали. И одна жэнщина, она бегувала в том лесу, где моя коебочка, услышала мой СКАВУЛЬ. И стала миня искать. Хотя было темно. Но она маладец такая жэнщина. Целый час искала миня по скавулю и нашла!

А в ето время Аничка моя гвупая где-то сидела и очинь пичалилась. Гаварила Аничка: «Как же мне грустно оттого, что у меня котика нет!» И вот ета жэнщина дала ОБЪЯВЛЕНИ. Што я такой кот нибальшой харошый ищю сибе чилавека. Тоже я был очинь ваинственный и гонял своих братика и сестричку. И Аничка увидела, што я такой ваинственный и харошый, и сразу поняла, что ето я, ее кот Феликс Эдмундович Виликалепный. А та жэнщина испугалась, оттовошто Аничка зделалась как сумасошлатая и гаварила: «Пожалуйста, можно я немедленно приеду, я прямо сегодня хочу его забрать». И она думала, што Аничка хочит миня в подарок или В ЖЭРТВУ НА ХЭЛУВИН! Но скрипя сердцем, она согласилась. И Аничка приехала за мной, и засувала миня в куртку. И мы поехали к ней. И стали жыть-пожывать и добрана жевать. Только очинь уж она шастает, я ниодобряю.

Аничка жыстокая жэнщина была и уколы мне колола в лапку тоненькую, в спинку пушыстенькую! Но я уж привык, што она такая! Хотя иногда и кусь! Обизательно жэнщин надо воспитательно кусь, а то што они!

Я очинь кот дикий и апасный. Всигда когда Аничка дверь открывает, я думаю: «Надо мне на свабоду ринуться!». И сразу как ринусь! Побигу нимножычко, а патом думаю: «Как же Аничка без меня будет?» И тогда падаю и нимедлино валяюсь с бочка на бочок.

Такой вот я кот умелый! И кусь умею всячиский! И лизь ниплоха умею! И валяюсь дико, апасно!

Но лучшы всиво я належать умею. И призаснуть тоже.

Вот я разсказал, как я нашолся. А што такое скавуль, я не разсказал. Аднажды к Аничке пришол такой Скрипач. Ево звали Андрей, но все иво звали Скрипач, патамушта он на гитаре играл. И вот етот Скрипач увидел миня. И стал со мной знакомиться. Лег на пол и поползал ко мне знакомиться. Я очинь удивился, што он такой странный. И громко сказал: «Аничка, што ето такое, пачиму он поползает у тебя по полу? Он вапще нормальный, может, он потом съест миня?» А Скрипач стал хохотаться. Он сказал: «Такой большой кот! Я думал у него толстый мяк, а у него такой тоненький скавуль». Скавуль ето был звук, когда я был вазмущенный и негодувающий, и тоже абискураженный иво, Скрипача, паведением. Но мне понравилось ето спициальное слово. Типерь я когда абижен, или вазмущен, или мне страшно или я абиссилился от голода, патамушта мисочка дно показала, я сразу гаварю: «СКАВУЛЬ!» И Аничка все панимает, и нимедлина чисает мне пузичко, и дает кусинькое. Такая у миня харашо васпитанная Аничка.

Шол я такой и на попу сел. Хорошо сел на попу, штобы в окошко посмотреть. Там ездят и жужжат на машынах. Я боюсь, когда жужжат, они котичку съесть могут. Аничка, бывало, миня засувала в машыны, и для чево же? Штобы атвезти миня к витиринар, где витиринар миня мучил.

Так вот, сел я, пасматрел в окошко и стал думать. Думал, как Анечка мне вкусное не дает, штобы с ней такое сделать. Придумал, што надо кусь. Если Анечку кусь, то она улучшается.

А еще думал, почему листья жолтые. Кто их красит. Наверно, когда темно и невидно, ходит и красит. И я сел и стал плотно смотреть, штобы не пропустить. А потом Анечка пришла, и я отвлекся на кусь.

Потому што женщину надо кусь, тогда она будет улучшенная.

Аднажды Аничка очинь меня мучила. Я лежал хароший такой и ногу ее кусь, а она миня посадила в домик и в машыну понесла. Я говорил громко очинь: «АНИЧКА ШТО ТЫ ДЕЛАЕШ НИНАДА АСТАНАВИСЬ». А она сотонински хохотала и гаварила: «Извините, вы бы не могли на дорогу смотреть, а не на кота? Блин, мы на поребрик вылетели!»

Я знал, што мы едем к Юле витиринару, патамушта Аничка меня возила раньше к Юле витиринару на маникюр ужастный, а Юля говорит, што я толстый. Я не хотел к витиринару Юле ехать, патамушта она меня тыкает. И када приехали, я в домик забрался сильно и там сидел. А Аничка меня доставала, но я сильный кот и хорошо сидел. Тогда они вдвоем миня доставали и побидили, патамушта их двое а я, виликалепный, один.

И кололи миня прямо в спинку мою пушыстенькую, а я молчал и даже не кусь, штобы знали, што мужыственный я кот. А они хохотали сотонински и гаварили, што я виликалепный, и толстенький, и шерстка у меня блестит; я сам знаю, они нарошно подольститься хотели, но я их не простил и убежал в домик. В домике потом сильно сидел. А они говорили: «Ну вот и сделали прививку! Надо же, даже царапаться и кусаться не стал!»

Самый я сильный и мужыственный кот. Только машын очинь баюс, когда они рычат, и еще когда колют нелюблю.