Долина Благоденствия соответствовала своему горделивому названию. Дворы были богатые, купцы – знатные, парни – ладные, девки – одно загляденье, урожай год от года становился обильнее. Правил этой мудрый царь Ярослав со своей прекрасной царицей Любавой. Был у них единственный сын Иван, на которого родители надышаться не могли.
В то время, о котором речь идет, жители Долины готовилась к свадьбе. Давно была обещана царевичу девица Настасья, дочь богатого царедворца. Красоты невеста была необыкновенной – мужики при встрече рты открывали да шапки из рук роняли на пол. Без придирчивого обсуждения Настасьиных нарядов да украшений с каменьями самоцветными ни одни бабьи сходни не обходились. И то понятно: счастливый и гордый отец нареченной из кожи вон лез, чтобы Иван – надёжа отечества и будущий царь – глаз не мог отвести от красавицы.
В разгар предпраздничной суеты на страну обрушилось несчастье: откуда ни возьмись на окраинах Долины появилось чудовище – скотину резало, людей пугало до полусмерти видом своим ужасным да воем лютым. Матери боялись детей на шаг себя отпускать, девки на улице старались не появляться, мужчины – и те опасались по одному в лес ходить. Тревога среди жителей росла, некоторые уже и роптать начали – мол, царь бездействует, о празднике думает вместо того, чтобы своих подданных защищать. Беда не ходит одна, и надо же такому случится, что Иван Царевич пропал. Просто исчез, как и не было его вовсе. Люди шептались, что без нечистой силы точно не обошлось. Слухи расползались, обрастая все новыми подробностями одна другой страшней.
В очередной раз выслушав от воеводы доклад о бесчинствах чудища и безуспешных поисках Ивана, плюнул царь и вызвал к себе во дворец Колдуна. Положа руку на сердце, не хотел он обращаться к тому, кто с потусторонними силами водится да знает то, о чем благочестивому человеку ведать не положено. Но, видно, пришло время. Колдуна привезли во дворец тайно, в придворной карете – чтобы народ не смущать да сплетен избежать. Приказано было страже с чародеем держать ухо востро и слова с ним всю дорогу не молвить. Что было исполнено с великим рвением. Поэтому Колдун был доставлен в царские покои связанный, с мешком на голове и в легком недоумении от происходящего.
– Как поживаешь? Давно не виделись, – Ярослав не думал извиняться за доставленные неудобства, будучи уверенным в том, что удовольствие и радость от общения с ним стоят любых жертв.
– И на том спасибо, что цепи сняли, – буркнул царский гость, потирая запястья, и нагло уставился на виновника своих несчастий.
Глянул в ответ Ярослав на кудесника сурово, недовольно пожевал губы, но делать нечего, поведал о своих горестях без утайки. А потом поделился с Колдуном своими догадками:
– Думаю, биться с чудищем пошел Иван. Дурак, одним словом. Удаль молодецкую показать хочет. А убивать тварей – не его, а твоя работа! Иди и сделай ее, как положено! Убей гадину, а потом приведи мне сына обратно. Одарю златом-серебром, любое желание исполню.
И добавил уже совсем другим тоном – не по-царски, а по-человечески: «Прошу, Колдун, пожалей если уж не мое, то материнское сердце».
Посмотрел книгочей на царицу повнимательнее, а на ней лица нет, все очи выплакала. Исхудала, в чем душа только держится. И то понятно: единственный сынок, любимей не найти, а тут такое учудил!
А царь тем временем продолжает:
– Подсказку тебе дам: у коня царевича подковы особые, знак в виде короны я приказал на них выбить, так что следы его найдешь без труда.
– Не гневайся государь, – перебил его Колдун, – если бы без труда, так твои стражники его бы уже нашли. А они какой день его ищут? Третий? По-другому здесь действовать надобно.
Царь махнул рукой: «Делай как знаешь. Но если вернешься без сына, голова с плеч долой» – и грозно посмотрел на чародея. Тот в ответ разочаровано пожал плечами – мол, всегда одно и тоже, и отправился восвояси.
Чем дальше уходил Колдун от дворца, тем дома становились плоше, улицы грязней. Наконец, дошел до окраины, именуемой Задним местом. Дорога, широкая у дворца, здесь превратилась в изрытую колдобинами неровную грунтовую насыпь, которая во время дождя становилась грязным месивом. Умный человек развернулся бы да покинул это место подобру-поздорову, но Колдун, хоть дураком себя не считал, упрямо двигался вперед в поисках дома старого знакомого. Шептун жил там, куда порядочный человек не заглядывает – здесь запросто ограбят или того хуже убьют. Виновников не найти: городская стража сюда предпочитает не соваться. Одним словом, Заднее место. Как тонко подметил Шептун, «название местечка – точь-в-точь, как пятая точка на теле человеческом: в разговоре с культурным, или того хуже, благородным человеком о ней упомянуть ни в коем виде нельзя, а вот послать туда неприятеля или поднадоевшего собутыльника – это завсегда можно».
– А что это такой красивый дяденька здесь забыл? – прервав размышления Колдуна, к нему, развязно вихляя бедрами, обратилось существо неопределенного пола и возраста. На вид старуха, морщины располосовали то, что и лицом уже назвать было сложно, но не факт. Жизнь в Заднем месте не красила никого. Обладательница хриплого голоса придвигалась все ближе и ближе. Колдун уже чувствовал стойкий запах перегара, но даже он не мог перебить вонь от гнилых зубов. Дамочка темпы не сбавляла – поддержка со стороны подельников давала ей прыти: «Да ты не боись, мужик, она в постеле ничаво, особливо, если нос закрыть и глаза залить до верху». «Ишо та штучка, ты только до ее мохнатки доберись, так подмахнет – только держись», – комментарии один другого скабрезнее, так и сыпались. Толпа сгущалась, чародея окружали беззубые оскалы, изуродованные лица, культи. «Прямо Mortis Saltatio1 какая-то», – пробормотал Колдун про себя, готовясь ударить заклинанием легкого удушья по отребьям. Пока очухаются, он уже далеко будет.
– Ушли отсюда все! – голос был негромок, почти шепот, но за пару мгновений Колдун остался в одиночестве. Его так называемые оппоненты скрылись стремительно и враз – как блохи от полынного настоя. Чародей посмотрел на сидевшего на завалинке старика, с уважением поклонился, подошел и присел рядом:
– Извини, что без приглашения, но дело срочное. Человечка надо найти. Особенного человечка и найти по-особенному. Мои запасы закончились, хотел у тебя позаимствовать.
– Отчего же не помочь? – спаситель Колдуна пожал плечами и едва слышно позвал помощницу. За этот тихий голос, обладающий удивительной способностью отчетливо доноситься до тех, к кому он обращался, Шептун получил свое прозвище. Из дома выскочила девочка лет десяти, старик ей что-то сказал на ухо, и она убежала обратно.
