Пятница наступила быстрей, чем я ее ожидала. Я не любила пятницу. Именно в этот день к нам в гости приходил папа, а видеть я его не просто не хотела, а не желала вовсе. Все дело в том, что в свое время мой глубоко «уважаемый» папочка наломал столько дров, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Мама его любила и готова была простить все его ошибки и косяки, но я простить и понять, как ни пыталась, так и не смогла. Мне просто было противно осознавать то, что все это время, пока я ему верила и доверяла, он попросту водил нас с мамой за нос и вел двойную игру. Ту игру, от которой у мамы чуть не случился инфаркт, когда она узнала о ней. Пройдя сквозь боль, жуткую депрессию и постоянную истерику, она потихоньку стала приходить в себя и постаралась забыться. Но я забыть не могла и помнила об этом каждую секунду.
Утром мама ушла на работу и дала мне наказ, чтобы я сходила в магазин и купила продуктов. Как обычно, нужно было накрыть на стол, причем сделать все так, как будто это не обычный день, а какой-то важный праздник. Мне надоело сидеть всякий раз за «праздничным» столом и, натянуто улыбаясь, слушать очередную смешную байку от своего лицемерного папочки. Вот и сегодня, после обеда, я по-шустрому сбегала в ближайший супермаркет, набрала полные пакеты разнообразной снеди и потопала домой. Бросив половину еды в холодильник, а другую на стол, я уселась на стул и безразлично выглянула в окно. Июньское солнышко светило приветливо и ласково. На губах нарисовалась грустная улыбка. В дверь протяжно зазвонили. Я вздрогнула. Кто бы это мог быть? Для визита отца еще слишком рано, а на часах время перевалило только за три часа. Трель звонка повторилась. Я нехотя пошла открывать и приятно удивилась, когда увидела за ней свою любимую тетушку.
– Что ж ты, племяшка, так долго открываешь?
– Теть Ира! – я радостно бросилась к ней в объятия и повисла на шее. – Как же я рада тебя видеть!
– Впустишь? Или оставишь стоять на лестничной клетке? – Ирина Сергеевна лукаво улыбнулась, я хлопнула себя рассеянно по лбу и пошире распахнула дверь.
– Конечно, проходите. Вы надолго к нам?
– Если честно, забежала на пару часиков. Дел невпроворот, да и нужно торопиться. Но не могла же я не посетить мою любимую племяшку и не поинтересоваться, как у нее дела.
Ирина Сергеевна работала торговым представителем и постоянно была в разъездах. Плюс она недавно вышла замуж – и была под неусыпной опекой и контролем у своего ревнивого супруга, который ревностно оберегал ее от всяких незапланированных походов по гостям. К нам она также приходила нечасто, поэтому сегодня я была ей очень рада.
– Да все нормально у меня, теть Ир. Вы-то как?
– Отлично, отлично, Анют. А ты чего такая кислая? Случилось что?
Мы прошли на кухню. Я встала у газа, игнорируя вопрос.
– Чай или кофе?
– Пожалуй, чай. Только без сахара, – тетя тихо хихикнула. – От него быстрей появляются морщины.
– Да хватит вам! Вы в отличной форме. Уж вам-то грех жаловаться! – я решила ее приободрить. Но Ирина Сергеевна и не нуждалась в похвале. От природы ей достался персиковый тон кожи, который был лишен любых изъянов, поэтому его не нужно было маскировать тональником или пудрой. Тетя была высокой, с большим бюстом, черными, как вороново крыло, волосами и большими карими глазами. Она одевалась всегда элегантно и ухоженно. Внешностью я чем-то была похожа на тетю: такая же высокая, черноволосая, кареглазая, только вот характер у меня был мамин. Мягкая, стеснительная и порой уж очень покладистая. А вот от папы мне досталась твердость и железная воля, которая проявлялась во мне только тогда, когда я злилась. В такие моменты я не могла себя контролировать, и срывалась по любому пустяку. Но это случалось крайне редко. В основном после того, как папа ушел из дома…
– Спасибо, племяшка, за поддержку, но я все же воздержусь от потребления ненужных углеводов. Кстати, так что с тобой? Выглядишь ты неважно, если честно. Поделишься?
Я разлила чай по маленьким белым чашкам, которые достала с кухонного гарнитура, и, тяжело вздохнув, присела на мягкий стул.
– Можно подумать вы не знаете причину. Все дело в нем… – я запнулась. Тетушка внимательно посмотрела на меня и медленно закивала головой, будто понимая о ком идет речь.
– Ты имеешь в виду папу?
Я коротко и болезненно кивнула. Ирина Сергеевна неодобрительно покусала полноватые губы.
– Не вини ты его, Анют. Антон всегда был безрассудным и бесхарактерным. Оно неудивительно, что так все случилось. От него можно было ожидать всего угодно…
Я до боли сжала кулаки и процедила сквозь зубы:
– То, что он сделал, называется – предательством! Не винить его? Да я презираю его за то, что он бросил нас и ушел к другой!
Тетя тяжело вздохнула, опуская взор в чашку, медленно помешивая коричневатый дымящийся напиток десертной ложечкой.
– Да я не стараюсь его защищать и тем более не хочу осуждать, так как не имею на это никакого права. Но послушай меня, Аня, жизнь такая порой странная штука, что никогда не знаешь, на каком повороте тебя ожидает очередная подножка. Есть такая пословица: «знал бы, куда упаду, – подстелил бы соломку». Разве кто-то из нас мог когда-нибудь знать, что это случится? Честно признаться, я до сих пор в шоке от поступка Антона, но ты не должна держать на него зла… Просто постарайся понять…
Я соскочила с места и, подбежав к окну, скрестила руки на груди, запыхтев как самовар.
– Говорите, что не защищаете его?! А что вы тогда сейчас делаете?! Я ненавижу его! Ненавижу! И никогда не смогу понять, а тем более простить…
Ирина Сергеевна встала со стула и, подойдя ко мне, ободряюще потрепала меня по плечам.
– Успокойся, деточка. Не нужно нервничать. Это сейчас совсем ни к чему…
Я повернулась к тете и, прижавшись к ее груди, заплакала, заикающимся голосом протянув:
– Я люблю его… Очень сильно люблю, но он сделал больно маме, а этого я никогда ему не прощу. Давайте не будем о нем. Мне больно…
– Хорошо, милая. Как скажешь. Только успокойся и перестань плакать. Слезки испортят твою нежную кожу, – Ирина Сергеевна повернула меня к себе и по-матерински заботливо смахнула слезы с моих влажных щек, заглядывая прямо в глаза.
– А теперь присядь. Мне нужно поговорить с тобой.
– О чем? – я подчинилась, присев на стул, пододвинув к себе остывший чай.
– Мне мама говорила, что в этом году ты в институт поступать не хочешь…
– Именно.
– А почему? Антон же хочет полностью оплатить твое обучение.
Я вспыхнула.
– Мне ничего не нужно от него! Ни копейки. Этот год я посвящу работе и сама буду в состоянии оплатить свое поступление. А дальше видно будет. Быть может, переведут на бюджет.
