Случилось это не в подземном царстве, не в морском государстве, а в густом лесу, в непроходимой чаще. На затерянной опушке есть приметная избушка, не на матушке-земле, а на высо-о-о-ком пне: корни землю разгребают, а окошки сказки бают. А на крыше той избушки, той бревенчатой старушки, Филин-дедушка сидит, во все стороны глядит. Живёт там баба Яга Костяная Нога да внучка её Веснянка. Ну, дак вот…
Миновал год, будто день за окошком мелькнул. Настала лютая зима. Сугробы укрыли лесные поляны так, что не пройти ни зверю, ни человеку. А Мороз Иванович так щиплет и терзает, что никто из своих нор не показывается. Сидит Веснянка на печке да слушает сказки старого Филина: страшные да мудрёные, весёлые да грустные. А то ещё, ветер в трубе завоет: его сказки, почитай что все до единой, страшные. Уж ежели вовсе взгрустнётся девчушке, кликнет она Домового – старичка хромого. То-то веселье пойдёт: и в прятки поиграют, и на петухе покатаются, и на балалайке добрый дедка сыграет:
Брыньди, брыньди, балалайка,
Под столом сидит Бабайка!
Я Бабайки не боюсь,
Я с Бабайкой подружусь!
Вот как-то вечером, Веснянка и говорит:
– Баб, а баб, а где моя мамынька? Кто мой батюшка родный? Где дом мой отчий?
Насупилась Яга, заёрзала, заворчала, что, мол, поздно уж, спать пора. А внучка не отстает: скажи да скажи.
– Ну, что ж, слушай, коли так. Всё одно: когда-то сказать бы пришлось. Мать твоя Варвара Краса Толстая Коса. Жила она в одной деревеньке у озера. Матушка её уж давно померла. Так отец Варварин женился в другой раз. Мачеха с собой своих сынов привела. А падчерицу так работой заморила, что ни спать, ни есть времени не было. И чем дальше, тем больше девушку не любила. А уж как её сыновья стали промеж себя ссориться: кому на Варварушке жениться, тут её терпению конец пришёл. «Вези», – говорит она мужу, – «Противную разлучницу в лес! Всех моих сыновей присушила и перессорила. Видеть её боле не желаю!» Погоревал старик-отец, поплакал, однако, ослушаться гневной бабы не решился – отвёз дочку в глухой лес. Всё одно: житья ей в родной хате не будет. Попрощались, поплакали и осталась Варвара одна. Пошла она, куда глаза глядят. Долго она плутала по лесной чащобе: собирала ягоды да корешки знакомые, шишки лущила да воду ключевую пила – тем и жила. Не трогали её звери, жалели. Спала горемычная на деревьях: так ей спокойней было. Раз, поутру, набрела она на мою избушку, обрадовалась. Вышла я на её зов, расспросила: кто она и что тут делает? Варварушка всё и рассказала. Пожалела я её, приветила: в дом пустила, напоила, накормила. Зима уж приближалась – куда ей одной в лесу?! Так и зажили. Варварушка мне и по дому помогала и по воду ходила. Вдвоём в лесу веселее. Как-то весной пошла она в лес за травами и как в воду канула. С тех пор ничего о ней не знаю… Искала, конечно: по лесу на метле летала, зверей да птиц расспрашивала, но никто Варварушки не видел. На костях гадала – молчат кости. Где моя голуба, не знаю. Была она мне заместо дочери, а, значит, ты мне внучкой приходишься.
Закончила Яга свой горький сказ, слёзы частые передником утирает. А уж Веснянка-то плакала: так-то мамку жалко стало!
– Бабусенька-Ягусенька, моя милая, ты как хочешь, а я пойду мамку искать. Ни кто кроме меня её не воротит!
– И слышать не желаю! Никуда я тебя не пущу! – раздосадовалась бабка.
Не раз и не два просилась внучка отпустить её в путь-дорогу, только к весне упросила. Собралась Веснянка: лапотков навязала, котомочку смастерила, сухарей насушила, соли в тряпочку завернула. Одёжу тёплую ей бабка справила. А на прощанье Яга ей и говорит:
– Вот, внученька, тебе мой оберег. Много лет он служил мне верой и правдой. Он тебя от злых чар убережёт, а уж коли соскучишься по мне – опусти его в воду: тут же увидишь, как в зеркале, где я, да что делаю. А вот пряничек сахарный. Он пряник непростой: всегда тебя накормит. Сколько не отломишь – он всё целый. Одна с ним беда: говорун да хохотун, щекотки боится. А это – старая домовая крыса Дёжка. Она будет твоим другом и подсказчицей: все мои заклинания она на зубок знает. Коли попадёшь в беду, с ней совет держи. Ну, прощай!
Вышли они за порог, баба Яга как закричит на весь лес громовым голосом так, что деревья пригнулись и птицы в лесу стихли:
– Духи лесные! Звери чащобные! Змеи и гнус болотный! Всем говорю: внучка моя через лес идёт. Пусть никто ей препятствий не чинит да обиды не наносит. А не то…!
Тут Яга улыбнулась и обняла внучку. Веснянка надела на плечи котомку и весело зашагала по тропинке. Идёт она, идёт, а навстречу ей Ветерок. Девочка его и спрашивает:
– Ветерочек-браточек, подскажи чуточек: не знаешь ли ты, где искать мою маму?
А он ей в ответ:
– Я тебя нашёл на берегу реки. Туда и иди.
Побежала Веснянка шибче. Глядь, а на небе Ласточка резвится.
– Ласточка, касаточка, не видала ли ты моей мамы?
– Нет, не пришлось! Мне с высоты далеко видно. А тебя, Веснянка, я у речки нашла.
Идёт девчушка дальше, на посошок опирается. По дороге белки её орешками угостили, ручеек студёной водой напоил. Так незаметно и день прошёл. А вот и река!
– Матушка-Река Зелёные берега, может, ты мне подскажешь, где маму искать?
Побежала по реке рябь неспокойная. Поднялась мать-река, покачала своей прозрачной головой:
– Нет, Веснянка, не знаю. Дальше идти тебе надо. Ворон-кликун тебя с чужих краев занёс.
Заночевала путница на берегу реки. Насобирала девочка сучьев и поколдовала немножко: «Огонёк-паренёк, разожги наш костерок!» Тепло у костра, светло. Достала Веснянка нехитрую снедь: сухарики да соль, поужинала вдвоём с Дёжкой, а потом у костра спать легли. Наутро Река переправила путников на толстом бревне на ту сторону.
Долго ли, коротко ли, пришли они к огромному дубу. Такой он большой был, что увидели они его ещё утром, а дошли только к вечеру. Высоко наверху, на толстой суковатой ветке дремала старая Сова. « Вот уж кто наверняка всё на свете знает! Только как же до неё докричаться?» – подумала Веснянка. – «Она ведь так высоко! И, верно, глухая…» Только она так подумала, высунулась из котомки Дёжка, понюхала розовым носом воздух и пропищала:
– А давай-ка я, вместо тебя, к Сове сбегаю. Мы, крысы, хорошо лазаем. Положись на меня.
На том и порешили. Веснянка сделала себе в корнях дерева гнездо из сухой травы и листьев, накормила Дёжку, сама поела, и спать легла. А маленькая помощница отправилась вверх по стволу будить старую Сову. Три дня и три ночи не было Дёжки. И вот, поутру, когда ещё всюду виднелись косматые клочья тумана, что-то большое зашумело над сонной Веснянкой. Подскочила она и видит: спустилась с дерева большая седая Сова, в клюве Дёжку держит.
