Растворитесь Золотые ворота! Отопритеся пудовыя замки! Выпускайте сказку-невольницу да на белай свет! На потеху нам да на учение!
А было это в те незапамятные времена, когда еще и солнце не каждый день на небе показывалось, когда Луна еще с веселым ликом являлась на свод ночной, когда горы плечами трясли да поплясывали. А людей тогда почитай что и вовсе не было. Вот как!..
Широк мир, далеко раскинулось его пёстрое изукрашенное полотно. Свернуть не свернёшь, оглядеть не оглядишь, перейти не перейдешь. Поделили боги мир на три нерушимые части: Правь, Явь и Навь. Правь златотканная , Правь стозвонная, Правь хрустальная за светлыми богами осталась. Тут верховные боги свои дела вершили, меряли. Явь черноземная, Явь горная, Явь морская людям была отдана на вековечное поселение. Везде человеку ходить да жить дозволялось, богов почитать повелевалось. Навь темная, Навь колдовская, Навь стоглавая под властью темных богов закрепилась, пристанищем нечисти и страха явилась. Сказ наш не о мире Светлом Божьем, не о мире Людском грешном, а о Нави темной могучей.
Почну сказку сказывать, клубок раскатывать, петли вязать, да развязывать. А вы, робяты, слухайте, да помалкывайте…
Не един человек живой в Темный мир не захаживал. Нечего живому возле мёртвого. Ни одна птица тут песни не спела. Ни единый луч солнца красного не согрел болот и земель Темной Нави… Всё в мире на три поделено. Так и царство Нави. Есть верхняя Навь, потом Серединная, после Нижняя, сама страшная. Верхней Навью долгие леты Велес правил-мерял, Срединной – Вий, Чернобожий сын, а Нижней, испокон веков – Кощей.
О ком нам послушать охота? О ком любо? Клубок катится, катится да и закатился в Середнее царство Нави, во владения Вия, сына Чернобога и богини Седунь. Страшен Вий-чудовище. Веки его от рождения тяжелы-неподъемны. Силен Вий да неповоротлив. Умелое колдовство, страшная сила да гневный мертвящий взгляд помогали ему править Срединным царством безраздельно. Одно плохо – не может Вий сам поднять свои тяжелые веки. Слуги его, гады ползучие, мыши летучие, нечисть разноликая калёными вилами поднимают пудовые веки своему владыке. А уж если он на кого взглянет!.. В камень обращался! А человек, так и вовсе – мгновенной смертью умирал! Много зла насылал Вий в Светлый мир людей. Умел он, внук Рода, и землетрясения вызвать и болезни страшные наслать. Все боялись и сторонились безобразного Вия. От того-то, может, и злой он такой был. От одиночества.
Вот раз пересеклись пути дороги, и оказалась неподалеку от прибежища Вия великанша Буря Яга – могутная, смелая, толстые косы черными змеями по спине. Блистает на могучей груди нагрудник мелкими монетами изукрашенный, на голове шлем серебром поблёскивает, за спиной – колчан со стрелами, на поясе – меч короткий да вострый. Сидит великанша под скалой – лук натягивает, наконечники точит. Донесли слуги о незваной гостье своему Вию-господину, расписали ее во всех красках. Захотелось Вию самому поглядеть на девушку, полюбоваться. Умел он ненадолго в сокола обращаться. Летит, ищет зорким взором скалу заветную. Да только Буря Яга его первой приметила, лук натянула, калёну стрелку вложила да и… Выстрелила. Понятное дело, что попала. Да и как не попасть. Лук и рука – два союзника. Упал сокол, кровь тоненькой струйкой по пёрышкам бежит-катится. Только великанша хотела поднять добытое, как… раз и сокол в чудовищного Вия обратился. Лежит пред девицею великан раненый, веки плотно прикрыты, еле дыхание слышно. Пожалела Буря его, по нраву пришлась ей его мощь небывалая. Достала она поскорее руны из мешочка кожаного, раскинула камешки у тела полумертвого. Подсказали ей руны, как помочь-излечить Вия. Ударила великанша камень о камень так, что кровь потекла. Помазала она той каменной кровью рану на груди Вия. Очнулся он, закашлял, сел, руками вкруг себя шарит, будто ищет чего.
– Слепой? – спросила Буря негромко.
– Нет, – отозвался Вий. – Зрячий. Веки от рождения поднять не могу, тяжелы. Заклятие на мне. А ты не та ли чудо-богатырша, которую я поглядеть летел?
– Может и та, – усмехнулась Буря Яга. – Да только не успел поглядеть, подстрелила я тебя, соколик.
– Подстрелила, – эхом отозвался Вий. – Жаль, что поглядеть не успел…
Пожалела его девушка и говорит:
– А ты сейчас погляди. Я веки тебе подниму, а ты и полюбуйся.
– Нет-нет! – вскричал Вий громовым голосом. – Мой взгляд превратит тебя в камень. Видно не судьба мне увидеть тебя гостья нежданная.
– Отчего не судьба?! Смекалка для чего дадена?! Вот тебе мой щит. Снутри он гладкий как зеркало. Отразит меня – а ты гляди.
Подхватила Буря дубину пудовую да рванула из земли сосну вековую. Одно веко подняла да дубиной подперла, другое веко подняла, да сосной подперла. Глядит Вий в зеркальный щит – глаз оторвать не может! Ай да птица-девица, ай да ягода! Пошло у них слово за слово, не заметили, как и время ночи подоспело. Попрощалась было великанша с Вием. А он ее отпускать не хочет. Зовет трапезничать, ужином знатным зазывает, прием ласковый обещает, словами льет сладкий мёд. Просил, просил да и упросил. Девица к нему на пир на часок зашла, да так и осталась… хозяйкой. Хозяйкой дома и сердца Виева.
Пролетал ясен сокол, полонил голубицу,
Говорил ясный сокол, что хотел бы жениться.
Голубица в раздумье просидела три дня
И ответила всё же, что согласна она.
Зажили молодые лучше и не надо. Вий жену свою пуще глаза берёг. Буря Яга мужу угодить всякий раз желала. Долго ли коротко ли прожили. Деток нажили. Всё больше девчонки. Одна особо шустра была, да на мать похожа. И на коне богатырском скакать и мечом умело разить – всё от матери переняла. И отца не обидела. От Вия-батюшки колдовству научилася. Назвал отец дочку по матери Ягой, а ласково кликал Ясенькой. Высокой, сильной выросла Яга. Всё знала она в царстве отцовском – Срединной Нави. Везде хажила-езживала, про всё спрашивала-дознавалась, ко всему охоту и старание проявляла. Знала Яга языки почти всех существ да тварей Нави: анчуток да аспидов, упырей да водяных, оборотней да волколаков. Такая умная да разумная стала, что даже сама старуха Мара заходила пару раз к ней за советом. А уж красива была! Что ты! Двумя белыми реками ее косы бежали по покатым плечам, стройный стан был ремнем сыромятным перехвачен, взгляд орлицы под бровями соболиными, алый рот как коралл морской. Любила дочка великанши силой померятся, удаль свою воинскую показать-похвастаться. Никто не мог ловкую девушку одолеть. Никому она пощады не давала. Однако в войну богов, Данусей и Янусей, Яга не вмешивалась. Власть младой девушке ни к чему. Пускай воюет кому надобно, а ей бы суженого найти. Да такого, чтобы в честном бою ее, Ягу-великаншу, одолел-выиграл.
