Жил-был дом. Красивый, крепкий, бревенчатый – бревнышко к бревнышку. Зимой дом спал под теплым снежным одеялом. Спал и видел зеленые сны. Зеленые – потому что больше всего на свете дом любил светло-зеленую весну и ярко-красное лето. Весной сад, в котором жил дом, начинал зеленеть. Пробивалась травка, появлялись маленькие листочки на яблонях, вишнях, сирени. Потом листочки превращались в настоящие большие листья, а трава вырастала высокой, густой, яркой. Все кругом становилось зеленым-презеленым. Все, если не считать красных роз возле крыльца, белых ромашек под одним окном и синих цветов по имени «башмачки» под другим.
На лето в дом приезжали веселые люди. Те, которые называются дачниками. Люди-дачники красили в зеленый цвет резные наличники окон. И еще кормили кусочками сахара старого ежа. Я забыла сказать, что под крыльцом в своей норке прятался старый еж.
Так и жил дом: в зеленом саду, с веселыми людьми и со старым ежом под крылечком. Хорошо жил дом. Все бы хорошо, если бы не один странный маленький электровозик. Дело в том, что мимо дома проходила железная дорога. Или, если хотите, наоборот: дом стоял возле железной дороги. Неважно, как сказать, но дом дружил со всеми поездами, что пробегали по старой дороге.
Поезда рассказывали много интересного. Вот летит южный поезд. Тук-тук-тук – стучат колеса. Это южный поезд рассказывает о желтых лимонах и синем море. Опять знакомое тук-тук-тук – это северный поезд. Его рассказ – об ослепительном снеге и темных скалах Севера. Много лет дружно, как хорошие соседи, жили дом и железная дорога с поездами. Все бы хорошо, пока не появился один маленький электровозик. Это был необыкновенно деловой электровозик. Несколько раз на день он проносился мимо дома, ничего не рассказывал и оглушительно свистел.
«Какой он странный, – думал дом, – он очень занят, у него много дел. Это я понимаю. Но зачем свистеть так громко? – У дома от удивления труба покачивалась. – Как видит меня, так свистит. Очень странный!»
Терпел дом, терпел, да и не вытерпел. Решил бросить старое, обжитое место и уйти туда, где не слышно свистка маленького электровоза. Крыльцо согласилось. Подвал, чердак и крыша тоже. Долго не соглашалось одно окошко. То, что смотрело на цветы «башмачки». Но в конце концов и его уговорили. Печная труба посоветовалась со знакомой белкой и узнала, что рядом в лесу есть очень хорошая полянка. Там дом и решил поселиться.
Жаль, конечно, было расставаться со знакомым садом, с веселыми дачниками, со старым ежом. Жаль, да уж больно громко свистел электровозик. Вот и сказал однажды дом, сказал, смущенно поскрипывая половицами:
– Милый мой сад, и вы, веселые люди, и ты, старый еж, пришло время нам прощаться. Ухожу я в лес. Буду жить там один, потому что обидел меня маленький электровозик. Что он свистит на меня?!
И дом поднял одно крылечко, собираясь уходить. Что тут началось!.. Зеленый сад обиженно зашелестел:
– Конеш-ш-шно, конеш-ш-шно… В зеленом лесу ты быстро обо мне забудеш-ш-шь. Ведь лес, наверное, еще зеленее, чем я, твой сад.
А веселые люди-дачники стали грустными-грустными и обиженно сказали:
– Очень жаль, но нам придется возвращаться в свои городские квартиры. Мы не можем жить в доме, который стоит в лесу. Там нет железной дороги. Как же мы будем ездить в город на работу, по делам?
И люди стали складывать чемоданы.
А старый еж, что жил под крыльцом, сказал:
– Ну что ж, уходите, кто собрался. А я останусь. Я думаю, раз электровозик свистит, значит, есть у него на то причины.
«Да, – подумал дом, – неудобно получается. И людям лето я испорчу. И сад останется один. И старый еж, кажется, обиделся. Может быть, все-таки остаться? Не уходить?»
Но в это время снова оглушительно засвистел маленький электровозик. И дом снова поднял крылечко, собираясь уходить. Только старый еж остановил его.
– Постой, – сказал он, – постой. Неужели ты так и уйдешь?
– Ну, я не знаю, не знаю, как мне быть! – чуть не плача, заскрипел старый дом. – Мне кажется, электровозик надо мной смеется. Просто смеется! Почему иначе он свистит всякий раз, как видит меня?
– Ах, – сказал старый еж. Потом он сказал: – Ой-ой-ой! По-моему, уважаемый дом, ты очень ошибаешься. Сейчас я все узнаю.
Старый еж прибежал на железнодорожный переезд и попросил дежурного остановить на минутку маленький электровозик. Дежурный железнодорожник очень удивился. Еще никогда ежи не просили его ни о чем. Удивился, но согласился, потому что был хорошим человеком.
Вот остановился маленький электровозик, и старый еж очень вежливо и тихо заговорил с ним. Когда электровозик узнал, какие неприятности могут произойти из-за его свистка, он очень расстроился.
– Простите, – сказал он смущенно, – простите меня. Я не так уж и виноват. Просто мы не поняли друг друга. Я свистел совсем не потому, что хотел обидеть ваш дом. Дело в том, что мы, электровозы, паровозы, тепловозы, здороваемся друг с другом свистками или гудками. Ваш дом живет возле железной дороги, вот я и думал, что он тоже немного поезд. Я не просто свистел, я здоровался с домом, а теперь я не знаю, как мне быть. Свистеть нельзя, а не здороваться разве можно?
– Знаешь что, – сказал старый еж, – а ты не мог бы здороваться чуть-чуть потише?
– Вот так? – Маленький электровозик тихонько и весело свистнул.
– Вот! То, что нужно, – обрадовался старый еж. И все осталось как прежде. Дом так и живет в своем зеленом саду. Под крыльцом живет старый еж. На лето приезжают веселые люди-дачники. А маленький электровозик весело и негромко посвистывает, пробегая мимо.
Рыжая кошка была такой маленькой, что еще не успела узнать о том, что рыжих кошек на свете не так уж много. Гораздо меньше, чем, например, серых. И о том, что рыжий цвет – не простой, как, скажем, цвет серый. Зато маленькая кошка знала, что такое друг. Ее друга звали Солнце.
Они познакомились недавно на крылечке дома. Солнце проплывало по небу и увидело внизу что-то очень рыжее. Солнце прищурилось и спросило:
– Это кто там? Не мой солнечный зайчик? Рыжка (в золотых лучах она правда казалась чем-то солнечным) подняла мордочку и ответила обиженно:
– Какой же я зайчик? Я – кошка. Меховая, а вовсе не солнечная.
– Точно, рыжая кошка. Да ты не обижайся. Разглядеть трудно: маленькая очень.
– Вырасту!
– Конечно, – прозвенело Солнце. – А мне показалось, зайчик мой сбежал без разрешения. Непорядок ведь?
Так они и подружились. Доброе взрослое Солнце проплывало над крылечком в полдень. Медленно, чтобы Рыжка погрелась в его лучах. А еще Солнце рассказывало ей, что происходит в небе, какая туча с какой молнией поссорились и какое облако за какую горную вершину зацепилось.
