Существует забавная мысль, что помимо обычного мира людей, есть другой, волшебный; живущие там сказочные существа и не ведают, что играют в прятки с настоящими людьми. Хотя, надо признаться, что никто никого не искал, ведь волшебные создания и человеки не знают о существовании друг друга. Если быть совсем точными, надо заметить, что и в том, и этом мире бесконечно ходят споры о существовании соседей. Так откуда же они взялись?! Наверное, кто-то всё-таки осмелился прошмыгнуть туда и обратно! Но, вот беда! Существует легенда, что иномирник, очутившись в мире людей, перестает быть иным! Он просто очеловечится и все! А вот, что же случится с человеком, попавшим в сказку?
Жители волшебного мира верили, что попасть в мир людей можно через невидимую дверцу или даже какой-нибудь предмет. Но, опять же, это всего лишь догадки и слухи: переход в другой мир оставался незамеченным – ушедший покупал билет в один конец. Поэтому проверить легенду невозможно. Но так же невозможно прекратить слухи и домыслы.
И вот что случилось однажды по воле Вселенной: в одно и то же время в мирах людей и чудесников начались очередные громкие споры и дебаты. Великие мудрецы и философы нашего мира размышляли о существовании чудес и с уверенностью опровергали их, а сказочные создания уверяли друг друга в том, что кроме них быть не может существ красивее и умнее! Какие там человеки – так они называли людей?! Все это выдумка сумасшедшего захмелевшего чудесника (волшебника, кудесника)!
Они и не догадывались, как близко находятся друг с другом, продолжая утверждать, что их мир – единственный и неповторимый! Сила разногласий была настолько велика, что и в одном, и в другом мире поднялись гигантские вихри. Вихри росли все больше и больше, усиливаясь от горячности спорщиков. Они приближались друг к другу все ближе и ближе, и, в один момент, ударили друг в друга с такой силой, что между ними образовалась зияющая брешь.
Реальность столкнулась с волшебством, и все смешалось в разломе между мирами! Вот и результат дебатов: рождение нового мира – Мира трещины!
Какой же мир мог произрасти из такой мешанины – сказочной и реальной?!
Легенда гласит, что таких трещин существует три. И так получилось, что во время взрыва, в каждую улетело по одному чудику – ими оказались самые зловредные, яро отстаивавшие мифы о вселенной человеков! Они и в новых мирах не изменили своим закоренелым взглядам: первый и второй обернулись злыми ведьмами, третий – безликим демоном.
Надо сказать, что неспроста злодеи очутились в полуволшебных мирах: они обеспечивали целостность новых земель. Ведь трещины стремились залататься и срастись! Злодеи же не позволяли этому произойти. Старательно, из года в год, они поддерживали жизнь в своих трещинах, зачастую выбирая для этого странные и жутковатые обряды…
Удивительно, но в первые две трещины от нашего мира попало намного меньше, чем из волшебного. Одна трещина образовалась на заброшенной сцене старого театра, вторая в далёкой-далекой стране под названием «Разноцветье».
В третьей же трещине чудес и реальности было поровну. Находилась она в ботаническом саду одного небольшого городка. И прямо сейчас в этом ботаническом саду произошло маленькое чудо. На кустах майской розы за мгновение распустились пышные цветы, и одновременно, когда раскрылся самый большой бутон, из него послышался плач младенца…
Это событие гораздо интереснее, чем прескучная лекция садовника об экзотических растениях…
* * *
В одной из трещин образовалась страна Гюландия. Ее жители – гюландки и гюландцы – были необычными созданиями: поскольку они рождались у растений, то и походили на своих родителей – кустарники, деревья и цветы, хотя в них было и что-то человеческое.
Однажды на реке прямо среди жёлтых кувшинок раздался детский плач. На берегу в это время сидел за удочкой уже обросший мхом старик Клён. В молодости он так и пестрел семенами-носиками, что приятно шелестели под дуновением ветра. Сейчас же старичок был почти весь ощипан – другие сорванцы-гюли растащили его семена и, забавы ради, цепляли на свои носы! Да и стар стал дедушка, потому и листья давно опали, да и тело совсем задеревенело. Того и гляди, усохнет совсем. Авось, ему повезет, и старуха Герба возьмёт его к себе в коллекцию!
Так старик Клён рассуждал о своей скорой кончине, но вдруг услышал детский крик. Сначала он подумал, что над ним ребятишки подшучивают, но все же решил подглядеть. А вдруг какая-нибудь старушка-Одуванчик в воду залезла?! Лишится ведь, несчастная, всей своей пышной седовласой шевелюры! Надо спасать!
Дедушка Клён уже было в воду залез, но крики приутихли. А тут и вовсе мимо него в плетёной зелёной люльке, увитой желтыми кувшинками, новорожденный гюландец проплыл! Улыбался малец старику и даже подмигивал! Жёлтый весь, толстенький и круглый, как сама кувшинка!
– Тьфу ты, на! – дедушка Клён кое-как выбрался на сушу.
Стар он стал для подвигов! Да и рождение гюлей наблюдать – тоже нервов надо напастись! А у него их ни к черту: вытрепали вместе с семенами-носиками подросшие сорванцы-гюли! …
***
Жила в Гюландии одинокая старуха Герба. Никто толком не знал, от какой травы или цветка она рождена. Была она крупная, высокая, кожа бледно-зеленоватая, по всему ее травяному сарафану росли белоснежные цветки-зонтики. Пахло от старухи не то морковкой, не то редькой. Была она одинока и, страсть как любила делать гербарии. Жила она у воды в небольшой избушке, где и места свободного не находилось от многочисленных сушеных цветов и растений!
Везде, где бы она ни ходила, умудрялась стащить по лепестку другому с молоденьких ромашек, петуний и других прехорошеньких жительниц! Она собирала потерянные частицы живых цветов и тащила в свою избу, где и высушивала их.
Большинство жителей всё-таки спокойно относились к ее странному увлечению, как, например, дедушка Клён, который вообще хотел жить вечно, вися на полках в ее избушке! Но находились и те, кого настораживала и даже пугала странная дама. Они и брезговали, когда замечали, как искала потерянные кем-то очередные прелестные лепестки или листочки безумная старуха. Ведь, того и гляди, чокнутая Герба могла так помешаться на своем увлечении, что и живьём сушить не побрезгует!
Но славилась старуха Герба не только своей страстью к гербариям. За неимением друзей она была очень сердобольной и заботливой и, частенько приносила в свою небольшую избу новорожденных гюландок и гюландцев. Те, в силу возраста, ещё не могли жить самостоятельно, им был нужен уход и ласка, как и всем цветам и растениям. Правда, старуха Герба была довольно-таки избирательна: обычные сорняки ее не устраивали. Ей прихотливых и необычных гюлей подавай!
