В одном старом доме жили – поживали дедуля с бабулей. Дед за хозяйством присматривал, а бабушка домашние дела вела. Жили они справно, тихо, пока родня в гости не приезжала. А вот когда появлялись гости – дом оживал. Все в нем приходило в движение – из буфета вынимались праздничная посуда и столовое серебро, разворачивались нарядные скатерти и цветные салфетки. Люстра сверкала промытыми хрустальными подвесками, полы натертым паркетом, а мебель свежей полировкой. Но особенно многолюдно становилось в доме в новогодние праздники.
Домашняя мебель была такой же старой, как ее хозяева. Диваны, комоды, буфеты и шкафы – все хранило отпечаток давно минувших дней. Но дед следил за тем, чтобы домашняя утварь находилась в исправном состоянии. И только стулья давно заменили современными креслами.
Но один стул в доме сохранился – может потому, что был не просто старым, а старинным, а может потому, что дед любил вешать на него свой китель с орденами. Данный предмет мебели назывался венским Стулом. С причудливо выгнутыми прутьями на спинке, с вензелями, тиснутыми на сиденье, Стул обычно гордо красовался в зале возле солидного пианино.
Жила в доме и деревянная Табуретка. Старая, угловатая, с круглым отверстием в центре, она давно помогала по хозяйству, где только могла. Хозяева ценили ее за устойчивость и крепость. Табуретке очень нравился венский Стул. Потертая, неказистая, она вздыхала, глядя на лакированный Стул, тоскливо мечтая в каком-нибудь тихом уголке о дружбе с изящным кавалером.
Всякий раз, когда ее заносили в зал, она старалась привлечь его внимание. Когда-то давно окрашенная в ярко-желтый цвет, Табуретка шуршала осыпающейся краской, скрипела старыми ножками, а Стул, казалось, не проявлял к ней никакого интереса.
Но Табуретка ошибалась – Стул замечал ее и очень удивлялся, зачем дед заносил эту рухлядь в дом. Он никогда не отвечал на радостные приветствия Табуретки, зашарпанный вид которой только портил праздничный вид комнаты. Да еще эта дыра в центре сиденья, за которую все таскали Табуретку. Стул с ужасом представлял, что бы с ним стало, если б в нем вдруг появилась дырка. Его лакированное, с выдавленными затейливыми вензелями сиденье не выдержало бы подобного варварства.
Ухоженный Стул был влюблен в роскошную Люстру, царившую в центре зала. Как все домочадцы, он обожал звон ее хрустальных подвесок, их волшебную игру света, уютно заполнявшего по вечерам старый дом.
Сама же Люстра, висевшая под самым потолком, красиво отражаясь в зеркалах, отполированной мебели и начищенной посуде, любила всех. И стул – за то, что так трепетно отражал ее блики. И табуретку, которая помогала хозяйке дотягиваться до хрустальных подвесок, чтобы освободить их от пыли. И хозяина – за то, что он не забывал менять в ней перегоревшие лампочки.
А еще Люстра немного завидовала Табуретке, потому что та могла путешествовать по всему дому, ее даже выносили во двор, а Люстра накрепко была прикреплена к одному месту в потолке.
О старой Табуретке вспоминали все реже и реже. Со временем краска на ней совсем облупилась, и ножки стали подводить – скрипели и шатались. А потому, чтобы не мешалась в доме, выставили старушку в дворовый сарай.
Так и жили Стул и Табуретка, каждый в своем мирке – гордый венский Стул в зале, в тепле и уюте, а простая деревянная Табуретка в холодном сарае с мечтой увидеть вновь предмет своего обожания. Но время шло, а Табуретку в дом больше не заносили.
И вот однажды…
Приближался самый веселый и долгожданный праздник – Новый год! Обычно новогоднюю елку не ставили в доме. Во дворе росла большая красавица – ель, которую и наряжали к положенному сроку. Украшенная игрушками, красочными гирляндами и разноцветными огнями, она радовала домочадцев в новогодние каникулы своим зимним волшебством.
Но в этот раз зима выдалась очень холодной и небывало снежной. Ель на улице утопала в высоких сугробах, и решено было поставить еще одну елку в зале. Зеленая елочка, которую с базара принес дедушка, наполнила дом морозной свежестью и ароматом хвойных ветвей. И в доме сразу запахло праздником. Решено было нарядить ель в углу зала, напротив большого окна, чтобы елочную красавицу видно было и со двора.
К новогоднему торжеству, покрытый свежим лаком, Стул готовился особенно тщательно. Он гордо распрямил спинку, растопырил для устойчивости затейливые ножки, всем своим видом показывая о своей готовности к встрече праздника.
Нежданно-негаданно рядом с ним поставили старую Табуретку. Стул очень удивился ее появлению, но решил не оказывать ей никакого внимания. А Табуретка была так счастлива, что о ней наконец-то вспомнили, что совсем не обиделась на надменное молчание давнего знакомца.
Под Табуретку задвинули ведро с влажным песком, а в ее центральную дырку поместили живую елку. Деревце уткнули в песок, чтобы его хвоя долго оставалась свежей и пахучей. Ель нарядили, как положено, а рядом поставили венский стул, на который водрузили нарядные фигурки Деда Мороза и Снегурочки.
Но самое невероятное превращение случилось со старой Табуреткой. Ее замотали серебристой материей, обвили сверкающей мишурой, обсыпали разноцветным конфетти и положили на нее под самую елку мешок с подарками.
Поздним вечером под красочное мигание елочных гирлянд и мерцание зажженных свечей часы отбили долгожданную полночь – наступление Нового года. Отшумело праздничное застолье, затихли фейерверки, погасла главная Люстра. В доме воцарилась тишина. И только в камине тихо догорали последние угольки, да ночное небо заглядывало в окно яркими звездочками.
Неожиданно Стул услышал рядом непонятный скрип – от тяжести подарков Табуретка начала крениться. Новогодняя ель оказалась в опасности. Чтобы не допустить падения елки, Стул чуть подвинулся и молча поддержал соседку. Табуретка от дружеского участия выпрямилась и поначалу замерла от счастья. Сбывалась ее заветная мечта – подружиться с замечательным стулом. Но от переполнявшей ее радости Табуретка не могла молчать, ей так много хотелось поведать венскому стулу.
