Роман Игнатьев - Скиталец в полях асфоделей

Скиталец в полях асфоделей
Название: Скиталец в полях асфоделей
Автор:
Жанры: Социальная фантастика | Триллеры | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Скиталец в полях асфоделей"

Их трое, и они решительно потерялись в этой жизни: карьера блогера в клике от крушения, юная актриса получает нервный срыв на репетиции, а спившемуся режиссёру каждую ночь снится сон, в котором он разбивается об асфальт, выйдя на прогулку из окна высотки. Вдруг они натыкаются на безобидного перепуганного мутанта, которого жаждет вернуть себе и заковать в кандалы властный и скверный человек. У мутанта есть пристанище – это точка на севере России, близ Онеги, где посреди тайги своенравный миллиардер возвел охраняемый Заповедник. И в его сердце – чудо-город, в котором уживаются люди и скитальцы – создания, вернувшиеся с того света. А ещё по тайге бродит слух о Ряженом – существе, способном излечить бедолагу от психического недуга или окончательно свести его с ума. Ряженый присматривает за скитальцами и тайгой, и не терпит дурных гостей. Троица постарается доставить мутанта в альма-матер, уцелеть, раскрыть заговор и обрести смысл. Жизни или смерти – каждый решит для себя сам.

Бесплатно читать онлайн Скиталец в полях асфоделей



Пролог.

Так вышло, что пару дней назад проклятые ноджи1 подорвали меня на чертовке бэтти2 в окрестностях Сайгона. Взрыв-то был смешной, но хлопок – и собирайте кишки трое удальцов. Мне не повезло, потому что я ещё дышал. Нас поддерживал спуки3, и оттого вдвойне горче. Стоило ли ожидать подставы? Ведь и наши яйца, и генеральские мошонки уже расслабились, предвкушая конец войны. И бодаться-то оставалось всего ничего, но не дотянул, старший сержант Марлоу, подставился.

Признаюсь, я был рядовым поуго4, тёрся в палатках и бросал бейсбольный мяч в стену пока ноги не плавились от зноя, и башка не переставала соображать. Я бы снискал репутацию золотого кирпича – парня, избегающего труда, но знал меру и, когда припекало, брался за швабру или просился на кухню. Чутьё никогда меня не подводило, и я целый год не знал бед и тягот, всего пара стычек; мечтал вернуться в Солсбери, встретить девушку, завести собаку.

Лифт спускается, надо признать, грёбаную вечность. Я бы никогда не погрузился в такой ненадёжный короб из тонкого металла в одиночку, но меня страховал кто-то сзади, толкающий паршивую коляску. Коляска что надо, широкие колёса, все швы проскакивает без торможений, почти вездеход. Когда дверцы лифта, наконец, раздвигаются, я вижу сияние, с которым познакомился на чёрно-белых фотографиях. Мне сунули их вчера вместе с документами, где я поставил подпись, не возражая, чтобы меня употребили во благо науки. Свечение Вавилова-Черенкова с добавлением марганцевых оттенков, закупоренное в широкий столб из прочного стекла. Так я это вижу, и будь я проклят, если на той стороне так же пленительно, как здесь. Меня обступают жёлтые комбинезоны и противогазы, и мой сопровождающий – мужчиной он был или женщиной? – возвращается в блестящую алюминиевую коробку и уезжает наверх.

Подумать только, какой смышлёный солдафон, цыкнут снобы, изучал физику и рассуждает об эффектах. Между прочим, меня недосчитался Кембридж, в котором пара курсов за спиной. Скройте глупые ухмылки.

– Мистер Марлоу, вы готовы? – спрашивает комбинезон, и голос у него женский и тревожный.

Она трясётся похлеще моего, надо бы их всех успокоить. Я знаю отличную шутку, только успею ли рассказать? Чёрт возьми, что запрещено страннику на эшафоте? Разве есть табу для смертника, который вот-вот перенесётся к дьяволу на рога и устроит там зажигательную пляску?

– Знаете ли вы, как быстрее всего прекратить спор глухих?

Комбинезоны переглядываются, будто полагают, что перед ними сумасшедший. Но ведь так оно и есть.

– Выключить свет! – заканчиваю я и застываю с улыбкой, но так кажется мне, хотя на самом деле и мой речевой аппарат, и лицевые нервы – все они частично атрофированы после укола.

У меня оторвало половину туловища; кишки собрали, а вот остальное пришить не удалось. Всего пара дней, и мне кирдык, так что выбор в угоду эксперимента стал чем-то фанфарным, почти как салют в честь победителя, отдавшего все соки за триумф! Мой котелок медленно отключается; комбезы лепят на меня датчики, опутывают проводами и всячески обстукивают, будто я стена, скрывающая тайный проход.

Раскрываются невидимые створки, и моя коляска сама, без посторонней помощи, катится к яркому свечению, к столбу, который станет последним моим прибежищем. Шипят двери, распахиваются перед носом ещё одни, ведущие в коридор, заполняющийся каким-то гадким газом. Номер десять! Номер двенадцать! Горло стягивается узлом, как и оставшиеся внутренности. На дне коляски пищат установленные барбусами приборы, и в мозгу мутнеет, словно сожрал двойную дозу мескалина и запил кашасой5. Распахивается последняя створка, и столб света магнитит к себе, давит на уши; я чувствую, как по щекам струится кровь. Коляска сдаётся под напором сияющего магнита и, заклинив, упирается стопперами в металлическую гладь покрытия, которое холодит потрескивающую кожу лица, щиплет в ладонях и области несуществующего паха. Столб засасывает. Из-за титанического давления лопаются глазные яблоки. Принимаю это, как если бы фрау Зильда из бакалеи отдала мне сдачей три цента вместо пяти, удержав, как она говорила, за возможность поглазеть на её роскошные буфера. Не спорил тогда, не упираюсь и сейчас, потому что предрешенного не изменить, и будь я проклят за то роковое недержание, ради которого зашёл отлить во взъерошенные вьетнамским ветром заросли.

Жжение и щелчок фотоаппарата, и после – проявленная плёнка, на которой проступают черты грядущего, такие густые и смазанные, будто палитра опрокинулась и замешкалась, не разобрав, где нужно расплескаться. Пахнет кровью, спиртом и хлоркой. Раздаётся первый крик.

Часть 1.

1. Слава из рехаба.

Рыба не ловилась; к слову, он совсем не умел рыбачить. Под солнечным сентябрьским небом речная пелена мягко переливалась медью, и ни ветерка, ни тучки. Пустое ведро укоряло и раздражало его, хотя Тамара, рыжеволосая и полноватая соцработница, уверяла, что монотонная деятельность, пусть то рыбалка или вязание, выжигание или дартс, обязана успокаивать, урезонить поток дурных и болезненных мыслей. Но с рыбами получалось наоборот, и гадкое ведро насмехалось над ним.

Слава вскакивает с раскладного стула, хватает ведро и швыряет в реку. Течение недолго несёт его, но потом ведро захлебывается и тонет.

– Доволен, сучий ты потрох?! Набил брюхо чистой водицей! – выкрикивает Слава.

За его спиной, каркая, посмеивается Фролов, местный одноглазый пират, утерявший где-то правую ногу – вместо неё деревянный протез – и преданного какаду.

– С жестянкой воюешь? Ну, ты балбесина, Славик!

– Пошёл прочь, старик недобитый! Вот выберусь отсюда и завалюсь в роскошный ресторан и объемся жареной сёмгой.

– Про тунца слыхивал? Нынче хвалёная рыбёха, а раньше, когда я ловил её в японских водах, она там совсем за паршивую принималась. Вообрази, тунец, да и не нужен никому.

Фролов переминается с ноги на протез и ждёт, когда на плечо усядется странствующая птица. Но попугай не торопится.

– Нахера б мне знать про тунца?

– А ведь радовался бы, поблажки делают, не всем так.

– Ты, старый, чокнулся, если считаешь, что я тут прохлаждаюсь.

Появляется медбрат, высокий и крепкий мужик в белом халате, и сообщает, что время вышло, что пора обедать и в зал для терапии.

– Вообрази, – потешается Фролов, – если на обед подадут треску или карпа!

Коллективная терапия устроена вот как; сбор в небольшом зале, где установлены кресла с высокими спинками, как в кинотеатре. Грозная Тамара садится, свесив ноги в проходе, другие занимают любые места поблизости. Не обязательно друг на друга смотреть, не важно, слушаешь ты или нет. Задача – выговориться, очиститься, дать волю эмоциям.


С этой книгой читают
Кто бы мог подумать, что когда-нибудь жизнь изменится настолько кардинально? Государства и города остались в далеком прошлом. Солнце перестало светить ярко, как раньше, а горы пепла и грязи наводнили нашу планету, превратив ее в огромную серую свалку. Гражданские войны плавно перетекли в Третью мировую, беспощадно уничтожающую все на своем пути. Земля изменилась, и мир поделился на две части: ту, где приходится выживать, подчиняясь, и ту, где нео
Выполненная в жанре околонаучной фантастики, данная повесть затрагивает проблемы роста личности, вынужденного предательства, трудностей самостоятельной жизни, самопожертвования, искупления и того, что называется "благими намерениями вымощена дорога в ад". Динамическое повествование сменяется созерцательными сценами, внутренний мир персонажей отражается в природе, умиротворённость постепенно превращается в ощутимое напряжение, и всё это в мире анг
Главный персонаж – один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих.
Социальная фантастика, номинированная на престижную премии «Небьюла».Пощадивший невинных граждан, министр отправляется в изгнание. Королева строит гигантскую оборонительную башню, используя устройства, привезенные беженцами из другой реальности. Но даже когда будущее зовет, и судьба человека становится неотличимой от судьбы мира, прошлое тянет нас назад, к счастливым временам и несбывшимся надеждам.Сборник дополнен магическими историями о природе
Стихи писателя и драматурга Родиона Белецкого близки иронической и даже абсурдистской поэзии, но отличны от постмодернистского стеба 90-х добродушием и очевидным принятием жизни. Автор не злоупотребляет метафизикой, о вещах непонятных старается не говорить, чтобы никого не запутывать. Несмотря на игровой контекст поэзии Белецкого, она в первую очередь лирична. Стихи написаны легко, и эта веселая легкость передается читателю, который в ней сейчас
Стив Джобс – мечтатель и культовая фигура бизнеса. У него был особый взгляд на мир и нерушимые идеалы, которые помогли ему добиться невероятного успеха.В этой иллюстрированной биографии авторы показывают новому поколению, что и им тоже под силу изменить мир, как это сделал Джобс. Надо лишь довериться своей интуиции и амбициям.Эта книга поможет:• разобраться в себе и сформулировать цели;• иначе взглянуть на трудности и неудачи;• укрепить веру в се
Вета смогла изменить прошлое… Только вот в желании всех спасти она нарушила естественный ход времени, что никак не может пройти бесследно. В результате героиня оказывается должницей того, кому лучше не быть ничем обязанной. Простая школьная жизнь некрасивой девочки, успешной в учебе, но, по сути, без друзей, теперь кажется каким-то далеким и очень простым периодом жизни. Сейчас же ей надо быстро взрослеть и принимать решения уже на совершенно дру
Уинстон Черчилль – премьер-министр Великобритании, лауреат Нобелевской премии по литературе, лучший оратор XX века и, наконец, просто человек, признанный величайшим британцем в истории. Можно относиться к нему по-разному считать его героем или злодеем, восхищаться или ненавидеть, но к нему нельзя оставаться равнодушным. Он слишком много сделал для этого мира, для своей страны и для себя самого. Был ли он одарен особыми талантами, которых хватило