Две тени замерли перед выходом на освещенную линию. Прижались к растущей на стене траве, слились с нею. Патрульные, стоявшие метрах в тридцати за поворотом, не замечали их, но и не собирались уходить. Уже полчаса они стояли, повернувшись в разные стороны и направив стволы наплечных парализаторов вдоль коридора. Впрочем, и пистолеты у них тоже были в руках, наготове.
Карантинный пост. Через какое-то время их сменят, потом еще раз и еще, сколько потребуется. Пока в корпусе есть больные.
– Не пройдем.
– Ага… С такого расстояния шокер не промажет. Давай отойдем.
Двое подростков снова растворились в темноте прохода. Им надо было как то попасть домой, но сегодня в корпусе был объявлен карантин и передвижения внутри него запретила санитарная служба, а они находились в нелегальном виртклубе и объявление об этом пропустили.
Тихо лязгнула дверь служебного люка. За ней обнаружилась висевшая на стене вертикальная лестница, намертво закрепленная на ввареных в керамопласт крюках. Лестница выходила на небольшую площадку и шла дальше, на верхние уровни и вниз, к подвалам.
На площадке они и уселись. Место было безопасным. Патруль никогда не использовал коммуникации техслужбы. Там ему были не рады. Не раз и не два на дне шахт находили тела в серой форме, как говорится: «Со следами падения с высоты». Разумеется, без документов и оружия.
– Что делать будем, Ван? – спросил один из подростков.
– Только что я тебя об этом хотел спросить, – отозвался второй.
– Жрать охота!
– Такая же фигня. Не пройдем. Да оно и к лучшему наверное. Ху знает, что там за микробов нашли. Вот закроют весь корпус сейчас…
– Может быть… – один поднял глаза и посмотрел вверх.
– А там что, патрулей нет? Просканят и куда денешься? «С чумного уровня выскочил!» – скажут. Пристрелят и технарей вызовут, чтобы сожгли. Нет уж! Если лезть, то только вниз.
– В подвалы, что ли?
– Технологические тоннели проходят везде. Может, и выберемся ближе к нашим.
– Техников бы встретить…
– Это точно. Обычно они помочь не отказывают. Вот бы куда попасть! К ним в службу.
– Не берут туда граждан, сам знаешь. Тогда полезли?
– Погоди, Лео, дай подумать!..
Граждан в техническую службу и службу биоподдержки перестали брать после второго секторного бунта, когда бунтующие использовали технические коммуникации для бегства от патрульных. Проблему тогда решили радикально, полностью обновив состав служб на мигрантов, которые к гражданам относились с недоверием. С тех пор тоннели обслуживания стали закрыты для всех, кроме персонала. На люках появились замки, но любой замок при желании можно открыть, а изнутри это сделать еще проще. Этим банда «Тоннельные скунсы», к которой они оба принадлежали, и пользовалась. Вот только знать на память весь этот лабиринт было невозможно.
Через пару минут Ван молча поднялся, взялся за ступеньки и начал спускаться. Лео немного подождал и полез за ним. Лестница тянулась и тянулась, прерываясь площадками через каждые двадцать метров, но каждый раз люки с площадок вели на парапеты транспортных линий. Ни одного жилого коридора не было, а появляться под камерами единой транспортной системы означала объявить на весь корпус: «Мы тут!» Потом лестница кончилась. Последний люк выходил в комнату с множеством мониторов, ни один из которых не работал. Кресло перед ними тоже было пустым.
– Ого! – Лео удивленно пялился на серые панели.
– Не «ого» а диспетчерская. Осмотрись.
На пульте нашлась белковая шоколадка, которую «скунсы» сразу поделили между собой. Не обнаружив больше ничего интересного, Ван осторожно приоткрыл дверь, ведущую из комнаты. Короткий, слабо освещенный, пустой коридорчик. Справа дверь лифта, но рядом с нею ни кнопок, ни дисплея. Прямо – какое-то довольно большое помещение.
