Маллиган видел, как Вуд посмотрел на него. Тело бросает в жар, пока в голове рождаются подозрительные догадки, одна страшнее другой. Но Гэри ведь не может знать.
– Ты выглядишь уставшим, – подмечает Джон, когда Вуд также косится в сторону Кроуфордов. Напряжение почти доходит до пика, и Маллиган готов задать наводящий вопрос, но Гэри первым раскрывает все карты на стол.
– Устал пытаться понять, волочишься ты за Лисс, или нет, – сказанное пригвождает Джона к асфальту. – Я всё не хотел верить, да и зачем мне это, – Вуд пожимает плечами. – Но потом случайно увидел вас на берегу. Ночью. Если бы не собаки, я, может, и не понял бы.
– Гэри, т…
– Замолчи и послушай, – Джону приходится закрыть рот, когда указательный палец касается его груди. От Вуда веет напряжением и злобой, но в глазах читается что-то ещё, чего Маллиган понять пока не в состоянии. – Бен мой друг. Как и Лисс. И Кроуфорд настоятельно просил присмотреть за его женой, пока он в отъезде. И каким же другом я буду, если не расшибу тебе рожу прямо сейчас?
– Я не понимаю, о чем ты, – всё, что остаётся Джону – отрицать. Не ради себя, а ради Лисс. Но Гэри не собирается слушать. Отрицательно покачав головой, он вновь мельком поглядывает на танцующих Кроуфордов прежде, чем продолжить речь.
– Понимаешь, дружок. Еще как понимаешь, но, – потупившись, он дает себе несколько мгновений на раздумья. – Твоё счастье, что я знаю то, чего не знают другие. Лисс дорога мне, и я не буду портить ей жизнь. Но просто знай, что если ты обидишь её, то быстро пожалеешь об этом.
Смена места жительства, в особенности, столь кардинальная, всегда имеет и плюсы, и минусы, что бесконечно наслаиваются друг на друга, превращая будни в некий калейдоскоп разносортных ощущений. Шумный Вашингтон с его бетонными коробками, но чертовски вкусной китайской едой, на которую Джон и Кристина частенько налегали после долгого рабочего дня, кажется полной противоположностью Гринсайда. Здесь все иначе. Кажется, именно в этом тихом, отдаленном от суеты больших мегаполисов городке с элитарным привкусом достатка и успешности Маллигану впервые за последние месяцы удалось вдохнуть полной грудью. И даже открытие нового почтового отделения, из которого местный глава решил – то ли в шутку, то ли со всей серьезностью – сделать целое событие, не кажется таким уж глупым и унылым.
Джону неловко за то, что пришлось нагрузить племянницу бумажной волокитой, связанной с переездом и счетами, но оба прекрасно знают, кто из них справится не только оперативно, но и в высшей мере благополучно. Кристина, поджав губы и дернув уголком рта перед уходом, убедительно попросила дядю приехать в центральный парк чуть раньше, дабы попытать удачу разведать обстановку, познакомиться с горожанами и, быть может, даже найти среди них «южан». Вот только, прибыв на место, Джон лишь усмехнулся, ощутив себя неловким ребенком, оказавшимся в новом классе. С одной лишь разницей: в детстве заводить новые знакомства было проще.
При взгляде на окружающих сквозь темные стекла солнцезащитных очков Джон ловит себя на мысли о глянцевых журналах, посвященных семейным радостям, обмазанным чрезмерным лоском. Всё в этом городе походит скорее на утопический сон, или киноленту, снятую по последнему писку семейных скрепов, нежели на реальность. И пусть визуально мужчина не отличается от других, хорошо одетых и статных людей, не выделяется из толпы кричащим пятном, он все же чувствует себя белой вороной. Но виду не подает, расслабленно и радушно улыбаясь всякому бросающему в сторону приезжего любопытные взгляды.
Спрятав руки в карманы, Джон вскользь проходится взором по часам на запястье – в надежде, что племянница успеет к началу – а когда поднимает глаза, внимание цепляется за двоих: девушку и парня примерно одного возраста, занявших места в первом ряду – точно перед неброской сценой. Скамей в парке немного, и все они давно забиты под завязку, но Джона сей факт не тяготит. Ютиться рядом с незнакомцами – последнее, чего ему хотелось бы в эти минуты.
Те двое, Маллиган уверен, смотрели именно на него, скорее всего, обсуждая. Это было бы вполне логично, учитывая, что Гринсайд представляет собой уютный, пусть и модернизированный городишко, один из тех, в котором все всё друг о друге знают. Очередная открытая улыбка, направленная в сторону потенциальных соседей, призвана наладить контакт. Внутри всё же зарождается неуверенное желание подойти к ним, но Маллигана отвлекает мужское сдавленное кряхтение в микрофон. Мистер Флетчер. Он же глава района.
– Прежде, чем перейти к насущному, – тяжелый голос низкорослого, местами лысеющего мужчины в клетчатом костюме обращен ко всем присутствующим. Важное, это, вероятно, открытие филиала. – Как нам всем известно, наша большая дружная Гринсайдовская семья, если вы понимаете, о чем я, – лающая усмешка вызывает редкие улыбки на лицах горожан, – множится не так часто, а потому я просто обязан объявить, что в южном квартале появились новоселы, – мистер Флетчер тяжело дышит, и его полная рука то и дело тянется к галстуку, ведь бурных оваций не следует, хотя оживленность среди присутствующих и прослеживается.
Джон и Кристина уже успели завести знакомство с Маркусом на днях. Приятный мужчина, пусть уже и вышедший из того возраста, когда стоило бы начать развивать ораторские навыки на трибуне.
– Джон, – с мягкостью во взгляде и голосе Флетчер приглашает Маллигана забраться на небольшую площадку, что тот и делает. Сняв очки, блондин игнорирует лестницу и – в силу исполинского роста – поднимается на выступ в один непринужденный шаг, а затем занимает место подле главы города. – А где ваша…
– Уже здесь, – вид быстро вышагивающей к сцене Кристины, запыхавшейся и раскрасневшейся в районе щек и груди, вызывает у Джона облегчение, и он протягивает руку племяннице, помогая тем самым взобраться на «пьедестал».
– Прошу любить и жаловать. Джон и Кристина Маллиганы. Архитектор и иллюстратор, между прочим, – вычурно продолжает глава. – Это прямо-таки редкость.
– Думаю, всему виной живописные виды, – Крис все еще тяжело дышит.
– Не спорю! – мужчина воодушевленно похлопывает Джона по плечу. Несмотря на внушающую комплекцию, Маллигана ощутимо встряхивает под тяжестью мясистой руки, на что он неловко усмехается.
– Дядя и племянница приехали прямиком из Вашингтона, чему я, к слову, ничуть не удивлен, – Маркус кривит пренебрежительную мину. – В этих запыленных городках делать нечего…
Джона так и подначивает бросить шутку в ответ на разыгранный спектакль, но вместо этого он добродушно приобнимает племянницу за плечи, и оба с улыбкой приветствуют «публику», решив подыграть выступающему, так старательно выпрыгивающему из штанов.
