Глава 1. ПРОЩАНИЕ С ДОМОМ
Мы вывели из темной щели лошадей и радостно вдохнули воздух Верхнего Леса. Теплый, напитанный запахом горных трав и странных деревьев, он разительно отличался как от напитанного хвоей воздуха Нижнего Леса, так и от холодного, спертого воздуха внутри тесного прохода сквозь горный массив.
Амулет на шее у Нуры успокоился и перестал светиться. Сам я, как член семьи Хозяина Леса, проходил сквозь защиту без проблем, но мой егерь без амулета (именуемого в нашем доме 'графский пропуск наверх') не смог бы даже войти в щель.
Мы окинули привычным взором опушку Верхнего Леса: огромные, плотно стоящие деревья в двадцать человеческих ростов, густые заросли между ними, тень под ветвями, похожая на сумерки. Неумолкающие голоса редких, только здесь обитающих птиц напоминали, что лес не пуст, и в нем живут не только крылатые, но и четвероногие жители.
Я никогда не понимал, почему так разнятся Нижний и Верхний Леса. Нижний был довольно обычный горный лес с дикими плодовыми деревьями, оленями, горными волками и кабанами. Мне, человеку, рожденному в горах, он напоминал очень большой парк при нашем поместье. Охотники из городков графства регулярно испрашивали разрешения моего отца поохотиться в северных графских лесах, и наши егеря не чинили им препятствий.
Другое дело был Верхний лес – во много раз более дикий, волшебный, смертельно опасный из-за живущих здесь магических и уже исчезнувших внизу, как выражался мой отец, реликтовых зверей. Через не очень высокий горный хребет, разделяющий Леса, не переходили звери, не перелетали птицы, не могли перевалить люди. Даже гномы, как честно прихзнавались отцу вожди их кланов, не могли рыть под этой горной грядой – мешали горные духи подземелий. Кроме членов нашей семьи, только хозяева лесов – эльфы и драконы, не знающие границ в этом мире, могут появиться здесь. Ни эльфы, ни отец не знали происхождения этой границы – знали только, что связывающую Верх и Низ таинственную Щель проплавили драконы по просьбе моего прапрадеда. Возможно, живущие далеко за Верхним Лесом крылатые лучше нас понимали природу Верха, который на картах разделял наше графство и недоступные Драконовы Горы.
Тем не менее этот таинственный лес – моя волшебная страна, моя родина. По совету магов и эльфов, считавших, что дети, рожденные в магическом природном окружении, будут более удачливы, крепки здоровьем и более способны к магии, моя матушка рожала меня и моих сестер и брата в Верхнем Лесу. Каждый раз, когда приходило время, она поднималась через Щель с отцом и семейным магом-доктором и с караваном груженых лошадей. Егеря ставили шатры, сгружали мебель, натаскивали воды из чистейшего родника близ выхода из прохода, складывали очаги, грели воду, готовили еду, помощницы врача ставили столы, стулья, постели – и через два, самое долгое три дня жизни на природе матушка удивительно легко приносила ребенка. Первыми были две мои старшие сестры, затем появился я, ещё через шесть лет – мой младший брат, и после него – младшая сестра. На этом родители решили пока что остановиться.
Когда-то здесь же моя бабушка родила папу, дядьев и тетушек, а прабабка – деда – это наша вековая семейная традиция. Собственно говоря, и Верхний, и Нижний Лес принадлежат моему отцу и мне, как наследнику графства. И хотя лес смертельно опасен обычному человеку – он мой дом, такой же, как и наш замок. Я охотился в Нижнем и Верхнем Лесах сотни раз с тех пор, как достиг двенадцати лет и отец подарил мне на день рождения первое ружье.
Да и чего мне бояться здесь? Мои огромные и свирепые овчары, всегда ходившие со мной в леса, защитят от любого зверя (один раз они смогли остановить даже пещерного медведя – и уцелели при этом). А случись что неприятное – мне немедленно подаст помощь леший, хозяин Верхнего леса, живший в согласии с нашей семьей. Если он окажется далеко, а я потеряюсь, меня в два счета найдут эльфы из соседнего Великого Леса – они прекрасно знают все, что творится в наших Лесах. Наши леса неопасны для меня, они меня знают, и я чувствую себя в них более уверенно, чем в любом большом городе. Тем не менее, как известно, если не повезет, то убить вас могут и в родном доме.
Сегодня мы планировали особенную охоту. Я не взял с собой в Нижний Лес собак, поспорив с гостем – молодым баронетом – что и без овчаров добуду приличного кабана на стол. Вероятно, поэтому мой егерь Нура немного нервничал, выводя меня к подготовленной им засаде на кабаньей тропе.
И сейчас я шел в то место, где родился – и тоже очень нервничал без собак, хотя и не предвидел трудностей. До сих пор на охоте, идя за моими псами, я чувствовал себя, как за целой командой егерей, а сейчас нас было только двое.
Напоив лошадей и привязав их у Щели (это было безопасно – туда дикие звери даже подойти боялись из-за магии прохода), мы приготовили ружья и осторожно, очень осторожно ( ведь спереди не было наших собак) пошли по высокой траве в тени под деревьями, выглядывая зверей вокруг. Лес успокоился перед вечерней порой – жара упала, стали замолкать птицы. Только насекомые оживились и жужжали, летая вокруг.
Довольно быстро мы вышли на место, выбранное вчера Нурой, сели в засаду и начали ждать. Мы молчали – Нура следил за тропой, а я, чувствуя, что вокруг никого опасного нет, отдыхал, с наслаждением вдыхая запах лесных трав и цветов. Наступал мой очередной день рождения, и завтра мне исполнялось восемнадцать.
Наконец, Нура сделал знак и осторожно отвел ветку в сторону. Я мгновенно подобрался, поднял ружье, стараясь не шуметь, и прицелился в кабана, что стоял на поляне, слушая лес. Это был здоровенный, зрелый секач размером вдвое больше чем кабаны в Нижнем Лесу, с черно-синей шкурой, поросшей густой прочной шерстью. Слабое зрение мешало ему видеть нас.
'Заросли ему только шкуру причесывают' – завистливо подумал я, вспомнив о ободранных колючками ладонях, и слегка расслабил руки, чтобы не дрожали. Правило стрелка – не думай о себе, слейся с ружьем – давно было мною усвоено, и я привычно задержал дыхание и, поймав миг между ударами сердца, нажал на курок.
Выстрел громко прогрохотал в полуденной тишине, и синий дым сильной струёй выбросился вперед из ствола и заволок нас. Мы молча ждали, стоя в кустах. Нура со своим ружьем и рогатиной должен был прикрыть меня в случае, если огромный размером секач был бы только ранен и атаковал нас, но гневного рева животного не было слышно.
Наконец, пахнущий гарью дым развеялся. Пуля попала кабану в голову, под ухо, и он лежал на траве, хрипя и подергиваясь. Я победно оглянулся на егеря. Он тоже лежал ничком, выронив оружие.
