Грибы в этом году уродились на славу. Аккуратные, красноголовые подосиновики растут целыми колониями. Срезая один и отправляя его в корзину, можно увидеть сразу несколько шляпок рядом.
Белые кажутся похитрее и прячутся под нижними ветками елок. Приходится вдоволь наползаться, пока все семейство отыщешь и соберешь в густой траве.
Процесс наполнения корзины очень увлекает, никакие мысли не лезут в голову, не грызут мозжечок. Это как раз то состояние, которое оказалось остро необходимо мне сейчас, из-за которого я готов совсем не выходить из леса. Аккуратно срезая и проверяя каждый гриб на чистоту я вспоминаю чувство легкого счастья из детства.
Той самой радости, которую начал испытывать больше двадцати лет назад, гуляя по красивому ярославскому лесу с дедовой корзинкой. Когда уже достаточно подрос, чтобы без особой опаски ходить по рощам, пересекающимся с колхозными полями, возле небольшой извилистой речки, в которой так хорошо ловились окуни и плотва.
Бабушка умела поразительно вкусно, с корочкой, зажаривать грибы с картошкой и зеленым лучком. Поэтому я всегда проглатывал целую сковородку и тянулся за добавкой.
Три месяца школьных каникул казались временем настоящего счастья, отдыха от городской жизни с ее обязанностями и цивилизации. Поэтому всегда вспоминаются именно так, теперь с чувством ностальгии и невозможности вернуться в свое детство.
А вернуться в него сейчас очень хочется, поэтому в голову лезут другие воспоминания из того же времени.
Небольшие недоразумения в общении с деревенскими парнями, местами наглыми, местами трусоватыми, совсем не мешали получать удовольствие от рыбалки, на которой я пропадал сутками. В деревне считался почти своим, хоть и являлся чисто городским. Когда местные парни решили проверить городского на крепость духа, я к этому времени уже два года занимался борьбой и без особого труда показал превосходство техники над просто крепкими от природы заводилами.
Дядя имел в деревне определенный авторитет, вкупе с резким, непростым характером, поэтому желающих доставать посерьезнее обладателя непонятной, но эффективной борьбы, не нашлось. К слову, парни в деревне между собой не дрались, до кулаков дело при мне ни разу не доходило. И так все задиры хорошо знали силу друг друга.
Про все стычки и попытки выяснить, кто сильнее, деревня немедленно узнавала в клубе.
Клубом в двух небольших деревнях являлось маленькое сельпо, куда по вторникам и пятницам завозили товар. Почти все местные жители двух деревень собирались заранее и, активно общаясь между собой, дожидались Газона с продуктами. Буханка ржаного хлеба стоила всего шестнадцать копеек, поэтому деревенские скотину кормили, в основном, только хлебом, выходило проще и дешевле всего. Набивали по два-три мешка хлебушка и развозили по домам на рамах и багажниках велосипедов или в колясках мотоциклов.
Вот такие причуды позднего социализма еще остались в памяти, как одно из самых ярких воспоминаний.
Вот и сейчас, вспомнив свои юношеские годы, беззаботные и счастливые, я замер около особо высокого и крупного подосиновика. Не понял, сколько простоял так, улыбаясь своим мыслям, пока не заметил, что небо стремительно потемнело на востоке.
Тут сразу спохватился, что сегодня еще не смотрел прогноз погоды, занятый с утра делами с отцом, и быстро достал смартфон. Прогноз предсказывает грозу и наглядно подтверждается черными тучами, вдали наползающими на верхушки деревьев. Карта осадков обещает час-полтора мощного ливня, самая чернота проходит именно через мою локацию. И еще совсем нехорошая новость оказалась в том, что гроза двигается от места, где я оставил свой немолодой пыжик и уже минут пять усердно его поливает.
Не так давно я заплутал в лесу по-настоящему. Провел очень холодную и невыносимо долгую ночь на охапке лапника под елкой, у которой аккуратно, но с большим трудом выломал нижние ветви. Громко стучал к рассвету зубами так, что слышно казалось за сотню метров. После этого экстрима стал аккуратно отмечать на карте место, где оставил машину и еще внимательно контролировать заряд аккумулятора смартфона.
Сегодня утром, перед самым выездом из дома, смартфон показывал почти девяносто процентов заряда. Еще и по дороге я заряжал его от прикуривателя машины, помня хорошо, что в тот раз попал в лес с почти разряженным аккумулятором. Эта мелкая неприятность, вкупе с неожиданной потерей направления и легкой паникой, привела к бестолковым блужданиям на пару часов до полной темноты, ночевкой в холодном и страшном по темноте лесу.
Когда взошло солнце, пришлось проводить реально болезненную разминку, чтобы начать двигаться не как восьмидесятилетний старик. И, ориентируясь по солнцу, через пару часов выйти к знакомой трассе, а там – впереди меня ждет еще несколько километров до машины. Ноги в сапогах я все же стер, хоть и надел удобные носки. Все равно ступни немного гуляли, поэтому лишних восемь-десять километров торопливой ходьбы сказались на пальцах и пятках не лучшим образом.
