Ларс Болло осадил своего не в меру разгорячившегося коня, тот перешел с галопа на более спокойную рысь, а затем и вовсе остановился. Подъемный мост, ведущий к мрачной громадине замка Анчилот, медленно, с ужасающим скрипом опускался, открывая похожие на хищно раззявленную пасть ворота. Пока мост принимал горизонтальное положение, Болло задумчивым взглядом окидывал стены этого древнего, но все еще крепкого строения. Анчилот действительно был очень стар и представлял собой типичный образец замков имперских рыцарей, относящихся к периоду последней Войны Народов. Высокие стены из серого камня, окруженные глубоким рвом, на дне которого тускло поблескивала застоявшаяся до черноты вода, высоко взметнувшиеся к небу смотровые башни, увенчанные шпилями и украшенные пестрыми флагами фамильных цветов его владельца, красная черепица крыш, заметно потускневшая от времени и местами потрескавшаяся. В общем-то ничего особенного. Побывав в одном из подобных, можно было успокоиться и не тратить драгоценного времени на посещение всех остальных.
Мост в последний раз звякнул своими тяжелыми цепями и наконец-то опустился. Ларс порылся в седельной сумке и достал оттуда золотую маску, изображавшую филина. Его отлично знали в замке, но традиция, освященная веками, требовала того, чтобы член Высшего Совета Пира Народов обязательно прятал свое лицо, а Болло всегда трепетно относился ко всему, что так или иначе было связано с этой могущественной, но тщательно скрывающей свою истинную силу и влияние на происходящие в империи события организацией.
Их было восемь. Восемь представителей коренных рас, населявших бескрайнюю империю Тау, восемь избранных, взваливших на свои плечи тяжкую ношу поддержания мира и спокойствия в каждом из ее уголков. Уже пять веков они неустанно следили за тем, чтобы хрупкое равновесие, установившееся в империи после долгой и кровопролитной войны, именуемой в летописях Войной Народов, не было нарушено ни одной из сторон. Откуда же взялось столь странное название для организации, занимающейся не каким-нибудь праздным увеселением, а исключительно серьезной политикой? Оказывается, ничего необычного в нем не было. По окончании Войны Народов и восшествии на престол императора Уильяма Дунгара был устроен грандиозный пир, на который были приглашены все наиболее влиятельные участники завершившегося конфликта, представляющие интересы различных сторон. Это грандиозное пиршество, по аналогии с минувшей войной, было названо Пиром Народов. Именно там, обменявшись мнениями в кулуарных беседах, несколько влиятельных лиц приняли решение создать некую тайную организацию, которая следила бы за соблюдением прав всех народов Тау, а также за тем, чтобы императорский дом не подмял под себя всю полноту власти. Саму организацию назвали по месту ее создания, и название это прочно закрепилось за ней.
Пять веков, прошедших без каких бы то ни было серьезных конфликтов, доказали эффективность работы Пира Народов. Какими способами этого удавалось достичь? Это была тайна, разглашение которой было бы равносильно предательству. Иногда удавалось уладить назревавший конфликт миром, иногда приходилось использовать и не очень чистые с моральной точки зрения методы, но ни одно из решений не принималось без одобрения всех членов Высшего Совета. Правило простого большинства здесь не применялось никогда. Пир Народов просто не имел права лоббировать интересы одной из групп в ущерб интересам другой, иначе деятельность Совета потеряла бы всякий смысл, да и вряд ли ему удалось бы тогда просуществовать столь длительное время.
Ларс Болло неспешно въехал во двор замка и легко, несмотря на свой уже несколько преклонный возраст, спрыгнул с коня.
– Вы, как всегда, пунктуальны, мастер Филин, – принимая узду, с почтением произнес конюх, улыбающийся молодой эльф.
Мастером Филином был он, Ларс Болло. Уже шестнадцатым за время существования Пира Народов, поскольку псевдонимы членов Совета передавались по наследству из поколения в поколение. Псевдоним соответствовал маске, которую носил его обладатель, и ее Ларс тоже получил от своего предшественника.
Что же касается конюха-эльфа по имени Дотриэль, то молодым Болло называл его скорее по привычке. Вечно юный народ внешне почти не меняется за свою долгую жизнь, и вполне возможно было предположить, что этот моложавый с виду конюх на самом деле был намного старше самого Болло. Просто когда-то, еще на заре деятельности Ларса в Высшем Совете Пира, кто-то из эльфов сказал ему, что Дотриэль еще очень молод, а когда у них наступает зрелость, для него так пока и осталось тайной.
– Пир в сборе? – кивком поприветствовав эльфа, спросил Болло.
– Почти все уже прибыли, – ответил конюх. – Ждем только Менестреля.
– Ох уж мне эти женщины! – снисходительно улыбнулся Ларс. – Все они одинаковы, к какому бы роду и племени ни принадлежали! Вечно опаздывают, и всегда по одной и той же причине. Наверняка наша очаровательная леди до сих пор усердно пудрит свой хорошенький носик, хотя он все равно будет скрыт под маской!
Менестрелем была принцесса Альвана из рода высоких эльфов, кстати сказать, первой и единственной. Принцесса стояла у самых истоков создания Пира Народов, и ее опыт был просто неоценим для всех остальных членов Совета. Правда, у эльфов был один существенный недостаток, который, возможно, и помешал им занять главенствующее положение среди всех прочих рас. Уникальная продолжительность их жизни как бы размывала границы времени, и любое решение принималось ими мучительно долго, постоянно вязло в бесконечных обсуждениях, спорах и дебатах. Хотя, надо признать честно, принцесса Альвана в этом отношении была приятным исключением из правила. Именно потому она и закрепилась в Совете Пира, который как раз и создали для того, чтобы оперативно реагировать на быстро меняющуюся обстановку.
Ларс вошел в гостеприимно распахнувшиеся перед ним двери и по широкой мраморной лестнице поднялся на второй этаж. Изнутри замок выглядел гораздо роскошней и эпатажней, чем снаружи. Его интерьеры не принадлежали тому же времени, что и стены, и были заново созданы в период правления императора Авеля Дунгара, о чем говорили богатство отделки, обилие декора и позолоты, а также чрезмерная помпезность во всем, начиная от мелких деталей и кончая мебелью.
Замок этот некогда принадлежал сэру Роланду Анчилоту, знатному имперскому вельможе, промотавшему при дворе все доставшееся ему в наследство от предков огромное состояние. Именно ему принадлежала идея переоборудовать свое родовое гнездо в соответствии со столичными вкусами и свойственным эрегонским вельможам размахом. Воплотив в жизнь столь впечатляющий проект, сэр Роланд вдруг неожиданно обнаружил, что его состояние попросту иссякло и ему нечем платить по счетам подрядчикам и кредиторам. Можно было попытаться отсрочить платеж, попробовать наконец продать замок и перебраться в жилище поскромнее этого, но доблестный сэр Роланд принял единственное решение, согласующееся с его собственными понятиями о рыцарской чести. Он бросился на свой меч, сделав малолетнего сына сиротой, а скорбящую вдову оставив прозябать в полной нищете. Так оно, наверное, и случилось бы, но госпожа удача, напрочь отвернувшаяся от не в меру расточительного рыцаря, решила в очередной раз показать непостоянство своего характера и неожиданно повернулась лицом к его наследникам.
