17 августа. 17 часов 45 минут. День клонился к своему окончанию, когда в одном из кабинетов районного отдела полиции раздавались звуки от ударов шахматных фигур по шестидесяти четырёх клеточной доске. За игрой в шахматы пребывали оперуполномоченный капитан полиции Николай Волков и компьютерщик отделения Игорь Белов.
– Шах! – передвинул коня на шахматной доске Волков.
Стиснув губы, Белов похрустел пальцами правой руки и спрятал короля за слона.
– Ещё раз шах! – был неудержим Волков.
– Товарищ капитан! – не выдержал Белов, – Тебе должно быть известно, что в шахматы полезней играть с равным или превосходящим по силе соперником. В таком случае навыков игры можно набраться больше. Какой смысл утюжить тех, кто на порядок тебя слабее?
– Не прибедняйся. Ты играешь вполне сносно, почти на равных со мной. Вон как дебют разыграл… Если бы не польстился на мою пешку и не потерял коня, мог бы рассчитывать на нечто большее в сегодняшней партии.
– Ты серьёзно считаешь, что мы играем на равных?
– Вполне.
– Хорошо, давай взглянем на результаты наших последних игр… Из пяти сыгранных партий я три тебе проиграл и две закончились вничью. Ты по-прежнему считаешь, что мы равные по силе соперники?
– К чему ты клонишь?
– Я уверен, даже в нашем скромном отделе ты сможешь найти для себя более достойного спарринг-партнёра… Присмотрись к старшему лейтенанту Шихову… Предложи ему сыграть партию…
– Шихов не знает как фигуры передвигаются на шахматной доске, чего к нему присматриваться, – последовал ответ капитана, – Ты будешь ходить или нет?
– А чего тут ходить, у меня проигрышная позиция. Тебе осталось только мат мне поставить, – передвинул короля на доске Белов, – И вообще у меня уже рабочая смена сорок с лишним минут назад закончилась. Я домой хочу… В конце концов, я голоден…
– А чем тебе это не пища? Только духовная…
– Издеваешься?
– Ни в коем случае… Есть пища для желудка, а есть пища для ума. В нашей работе уметь логически мыслить – это первостепенное дело, – сделал очередной ход в игре Волков, – Сейчас даже в школах вводят обязательное шахматное образование… А ты о своём желудке печёшься.
– А ты посиди целый день без еды, не так ещё заговоришь…
– А кто тебе мешал сходить на обед?
– Работы было полно, – передвинул с обречённым видом ферзя Белов.
– Это уже твои трудности, – усмехнулся Волков, – А вот ход ты сделал совершенно глупый. Зачем ты поставил ферзя под бой моего коня?
– Играю как могу, – уставился на соперника компьютерщик.
– Впрочем… Погоди-погоди… – призадумался Волков, – После взятия твоего ферзя, твои пешки будут блокирован моими фигурами. Королю некуда ходить… Слон связан моей ладьёй и не может отойти, тебе откроется шах… Так ты решил угодить в патовую ситуацию и завершить партию в ничью?.. А ты хитрец! Я тебя недооценил! Но со мной у тебя такой номер не выйдет!
– Эх, как с тобой трудно, – тяжёлый вздох компьютерщика совпал со звонком на сотовый телефон капитана.
– Да, слушаю, – приложил мобильник к уху Волков, – Понял… Адрес знаю… Как имя парня?.. Выезжаю.
– Что на этот раз? – не удержался от любопытства Белов, дождавшись, когда капитан спрячет сотовый в кармане брюк.
– Похоже, во время очередного тура чемпионата города Москвы по классическим шахматам у кого-то сдали нервишки, – покачал головой капитан, – Подарок мне вначале смены – очередной труп.
– И кто жертва шахматных страстей?
– Жертва – Александр Зайцев, – поспешая, передвинул фигуру на доске Волков.
– А это кто такой? Какой-то шахматист?
– Не какой-то, а молодой и весьма перспективный, – перевёл взгляд на компьютерщика Волков, – Был во всяком случае. Многие прочили ему большое будущее… Впрочем, откуда тебе это знать, если ты не следишь за миром шахмат.
– Теперь за миром шахмат наверняка придётся внимательно следить…
– Есть ещё шанс, что в смерти Зайцева нет криминала, – не особо уверовав в таковую возможность, поднялся со стула Волков, – Тебе шах. И мат!.. Продолжим в следующий раз.
Передвигаться на автомобиле по центральным улицам большого города – это сплошное сумасшествие. Особенно в вечерний час пик, когда сама возможность добраться до места назначения таит в себе опасность надолго застрять в какой-нибудь пробке.
На одном из отрезков своего пути Волков также угодил в дорожную пробку. Вереница машин, состоящая преимущественно из легкового транспорта, двигалась с черепашьей скоростью, выматывая нервы у вечно спешащих куда-то водителей. Сидящие за «баранкой» люди хмурились, высовывали из окна своих машин головы, пытаясь понять по какой причине затор, изредка сигналили впереди себя стоящему транспорту, словно тот был виновником дорожного апокалипсиса.
Ожидая, когда движение на трассе нормализуется, Волков с задумчивым видом поглядывал в окно своей «девятки», размышляя о чём-то своём, изредка подгоняя автомобиль к отрывающейся от себя на небольшое расстояние колонне машин. Ещё была надежда, что возникший транспортный пузырь вот-вот лопнет, машины разъедутся по разным сторонам и дальше по ходу движения удастся избежать подобных пробок. Однако время шло, капитан всё чаще стал посматривать на часы, приходя к мысли, что наверстать убитые в пробке минуты уже невозможно.
В итоге к месту назначения Волков подъезжал уже с большим опозданием. Прямо перед ним, рассекая огромную лужу, образовавшуюся после прошедшего днём проливного дождя, из глубины квартала вынырнул рениамобиль, рванув в сторону центральной части города. Завернув на высвобожденную им территорию, Волков аккуратно обогнул лужу и устремился по узкой дорожке, покрытой потрескавшимся асфальтом и местами закиданной гравием.
Вот и то двухэтажное старой постройки с небольшими окнами аккуратно выложенное из красного кирпича здание, с толстыми прочными стенами, чем-то напоминающее средневековую крепость. Именно в этом здании ещё с советских времён располагалось руководство городской шахматной федерацией, а также существовал один из сильнейших шахматных клубов Москвы.
На маленькой гостевой стоянке около здания уже ютилось около десятка машин, среди которых выделялись два полицейских «бобика» с бесшумно мигающими фонарями на крыше, наводящие на мысль о произошедшем внутри здания каком-то криминальном событии.
Выискав для себя местечко на гостевой стоянке, Волков припарковал «девятку» и, хлопнув дверцей машины, направился в сторону входных дверей здания, у которых стоял одетый в форменную одежду полицейский.
Мысли опережали Волкова. На смену тягостным раздумьям, что же всё-таки произошло в стенах городской шахматной федерации, на капитана нахлынули воспоминания о годах его школьной жизни. Ведь недалеко ушло то время, когда он с группой одноклассников после занятий в школе спускался в метро и, невзирая на расстояние, добирался до располагавшейся в данном здании шахматной секции, желая научиться премудростям древневосточной игры. Это было время мальчишеского азарта, небывалого эмоционального подъёма, стремления к чему-то новому. Как ждал маленький Коля завершения теоретической части занятий, чтобы затем сразиться с кем-нибудь из сверстников за шахматной доской! Конечно, как и большинство ребят Волков болезненно воспринимал поражения в шахматной игре, долго ходил хмурым, неулыбчивым, утешая себя тем, что проиграл случайно, но когда одерживал победу, то ощущал себя на седьмом небе, желая непременно продолжить победную серию. Быстро способности к игре Коли разглядел и тренер, начав выставлять его на различные шахматные турниры среди ребят соответствующей возрастной группы. Впрочем, больших успехов на соревнованиях районного и городского уровня Волков не добивался, чемпионские кубки не хватал, хотя иной раз и имел все шансы зацепиться за призовое место. Отсутствие больших побед всё чаще стало сказываться на настроении Коли, его отношении к шахматам, желании дальше совершенствоваться в этой игре. Вдобавок ко всему, глядя на его «бесцельное убивание времени», всё чаще стал ворчать отец: «Ты на шахматах себе на жизнь не заработаешь! Подожми лучше в математике, химии, физике!» Вскоре бесперспективность своих потуг добиться больших успехов на шахматном поприще осознал и сам Коля. В одночасье он прекратил все походы в шахматную секцию, и шахматы так и остались в его жизни всего лишь увлечением, символом недосягаемой мечты. После окончания школы Коля поступил в юридический институт, а потом пошёл работать в правоохранительные органы.
