Пролог
Многие из нас до первой чеченской войны понятия не имели, что такое зиндан. Любители истории, конечно, слышали о такой тюрьме в Средней Азии в период басмачества. Но кто мог предположить, что старинный восточный способ содержания невольников может вновь напомнить о себе в наше время, помеченное печатью цивилизации?
Зиндан в Чеченских горах и предгорье по строительному замыслу был предельно прост. Представлял собой квадратную яму с деревянным накатом вместо крыши и деревянной же решеткой, закрывающей входное отверстие. Но была у него своя «изюминка» – растяжка на гранате. При виде оплетенного проводами дверца пленник сам невольно молился о том, чтобы даже случайно никто не задел оплетку.
В самом начале войны зинданы вынуждены были строить для кратковременного содержания в них военнопленных. Но со временем примитивные постройки стали частью кровавого бизнеса, предполагающего четкое разделение обязанностей между различными группами его участников. Одна из них занималась сбором информации о командированных в Чечню. Членов ее интересовал статус потенциального товара, маршруты передвижения, боеспособность охраны, если таковая была, возможности и способы ее нейтрализации. Они же проводили вооруженный захват лиц, представляющих интерес в качестве живого товара. Операции проводились совместно с боевиками, которым впоследствии и вменялись обязанности по содержанию пленных в тех самых зинданах. Делали они это без отрыва от своей основной деятельности – участия в боевых столкновениях с федералами.
Замыкали цепочку посредники. И не совсем обязательно из Чечни. Чаще всего их подбирали из земляков пленников. В любом регионе, городе всегда находились инициативные негодяи, за мзду с удовольствием соглашавшиеся внести свою лепту в достижение результата, который мог удовлетворить всех участников высокодоходного промысла. Надев на себя личину сочувствующих, или даже не утруждая себя в этом, они выходили на встречи с местными ответственными работниками или родственниками «товара», вели переговоры о суммах выкупа и способах обмена денег на живых или мертвых.
Практика выработала и контрольные промежутки времени, на которые были ориентированы новоявленные работорговцы. Если сделка осуществлялась в течение месяца, она считалась удачной. Обходились даже без посредников за пределами воюющего региона. После трех-четырех месяцев ожиданий надежда на получение выкупа постепенно начинала таять, и хозяева «товара» старались скинуть его по дешевке менее организованным бандам. Эти уже ждали дольше, особенно не надеясь на выкуп, заставляли работать на измор, одновременно предпринимая попытки обменять их на родственников, находящихся в российских тюрьмах. Совсем уже ни на что не годных по истечению шести месяцев пускали в расход и закапывали в наспех вырытые ямы.
Все эти премудрости около военной кухни в первую чеченскую кампанию мне пришлось узнать во время долгих поисков пропавшего без вести сослуживца. По крупицам собирал информацию, шел на переговоры с людьми, напрямую причастным к его пропаже. При этом крепко сжимал в кармане гранату. На крайний случай, если «беседа» будет грозить стать последней в моей жизни. Действительно, смерть всегда была рядом.
Из сказанного выше понятно, что я и мои товарищи были далеко не единственной группой, на чью долю выпало выполнение смертельно опасного задания в воюющей Чечне. Подбирались в них лучшие из сотрудников органов безопасности, оперативников, разведчиков. Порой на вызволение одного человека работало более двухсот самых разных людей. В силу необычного характера выполняемой функции привлекались и гражданские лица. Все участники оценивались не в последнюю очередь по такому критерию, как способность прикрыть товарища в трудные минуты. Лично для меня таким щитом и талисманом был Геннадий Нисифоров, с которым прошел немало горных троп, провел сотни легальных и нелегальных встреч. Приходится только сожалеть, что подвиг его и множества таких как он, остался за кадром странной войны, называвшейся наведением конституционного порядка.
Могу предположить, что написанное в книге – художественный вымысел. Но очень похоже на правду. Иногда даже кажется, что речь в ней о моем сослуживце и тех, кто томился с ним в течение долгих месяцев в чеченском зиндане.
Е.Расходчиков,
ветеран Группы «Альфа»
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья…
А. Пушкин
Живи, любимая, живи, отличная…
Мы все умрем.
А если не умрем, то на могилу к вам придем.
Н. Олейников
I
В жизни всегда хочется перемен. Даже в отсутствие каких-либо серьезных претензий на ее устроенность. Наоборот, чем легче жизнь, тем большими и знаменательными представляются они в подспудных желаниях. И мнится, что обновленное бытие обязательно должно привнести в серые монотонные будни невиданный заряд бодрости и придать особую страсть к временному пребыванию на бренной земле, изначально определенному для человека как божья кара. А если очень хочется, то непременно сбудется. И перемены приходят, причем, невзначай, когда, кажется, что душа устала ждать, и ей впору смириться с тем, что «на свете счастья нет…».
Но, увы, долгожданной радости перемены не приносят. И не только потому, что желаемое и действительное – далеко не одно и то же. Наступив, они начинают тянуть за собой вереницу вполне значимых событий, которые сменяют друг друга с такой быстротой, что не хватает ни времени, ни сил для их глубокого осмысления. В итоге то, чего столь страстно жаждала душа, оборачивается очень даже нежелательными последствиями. Конечно, так бывает не всегда. Но меня наступившие в моей жизни серьезные перемены и все, что было связано с ними, заставили думать именно в таком ключе.
…Не прошло и года после моего назначения управляющим филиалом крупного столичного банка в небольшом курортном городе, как мне позвонил сам первый вице-президент организации и сообщил ошеломляющую новость. Постановлением Правительства Российской Федерации наша финансовая структура удостоена чести выступить в роли уполномоченного по восстановлению экономики и социальной сферы разрушенной войной Чечни. Затем тоном, не терпящим возражений, уведомил, что мне необходимо оказать содействие в открытии в воюющей республике подразделения, аналогичного моему. И тут же мягко добавил, что миссия обещает быть краткосрочной. От меня требуется помощь всего лишь на начальном организационном этапе.
В Грозный вылетели двумя бортами из Моздока. На первом – генералитет во главе с заместителем министра внутренних дел РФ Владимиром Петровичем Страшко, на втором – старший офицерский состав и я с вице-президентом головного банка Александром Николаевичем Новосельцевым. Была середина апреля 1995 года. Прошло всего три с половиной месяца после начала активных боевых действий.
