1. Пролог. Чужое лицо
1365 год по Айлийскому календарю,
двенадцать лет назад
По просёлочной дороге медленно шла девочка.
Её грязная и испачканная одежда была вся в пятнах крови. Ей едва удалось унести ноги после встречи с горным львом. От него у неё в «подарок» осталась неглубокая рана, что уже покрылась тонкой коркой.
Она была худой и маленькой, а её ярко глаза выделялись на измождённом и осунувшемся детском личике. От долгого бега и сидения на дереве её ноги занемели, и теперь она еле их переставляла.
Девочка свернула с дороги в лес и направилась к ручью. Там она напилась студёной воды, вымыла своё лицо и руки, а также утолила мучительный голод малинником, который нашла неподалеку. Сок от ягод приятной сладостью растёкся по языку, даря неземное удовольствие. Живот девочки заурчал, и она вложила ещё горсть собранных ягод в рот.
Она пошла вдоль ручья, надеясь, что тот выведет её к деревне. Округу она знала плохо, но упрямо шла вперёд, приближаясь к природной северной границе Ладоргана — скалистому и обрывистому берегу, в чьи скалы врезался океан. Земли здесь были крайне опасными: многочисленные хищники рыскали по лесам и забирались в горы. Здесь встречались пумы, рыси, медведи и даже волки. Вот только не обычные, а гигантские, ростом выше человека раза в полтора. Такого зверя не мог убить ни один охотник. Что уж тут говорить о маленькой девочке...
Вот только пока что ей везло: хищник, который явно имел желание ею отобедать вчера, отстал. И она брела дальше, хранимая некими силами свыше. Однако удача ей благоволила недолго.
Мягкую поступь зверя заглушал мох, поэтому он смог подобраться совсем близко к своей жертве. Выслеживал её он очень давно и теперь, наконец, смог выждать необходимый момент. В прошлый раз девчонка смогла от него скрыться, но сейчас он уже предвкушал свой пир.
Человечина — не оленина, тем более, когда костлявая. Но лев чуял молодую кровь, что бурлила её в венах, и это пьянило зверя. Он ждал подходящего момента, чтобы оборвать маленькую жизнь.
Тем временем девочка, ни о чём не подозревая, пробиралась через орешник на поляну. Ей показалось, что там кто-то есть, и это не зверь. Поэтому она упрямо лезла вперёд, царапая ноги и руки. Лев не сводил с неё своих золотистых глаз, готовясь к прыжку. Каждая его мышца была напряжена, а кончик хвоста нетерпеливо подрагивал.
Лев прыгнул вперёд и в этот момент девочка кубарем выкатилась на поляну. Брызнула кровь, раздался чей-то крик. Девочка подняла голову и её взору открылась жуткая картина.
Оказалось, что хищник перелетел через неё, и на его пути встретилась другая жертва.
На траве, залитой кровью, теперь лежало маленькое тельце, но не её. Из горла жертвы хлестала кровь, а во внутренности вгрызался огромный горный лев. Девочка узнала в нем того зверя, который до этого на неё напал: у него был запоминающийся окрас.
Но несмотря на то, что она вновь обыграла смерть, зверь оставался зверем. И сейчас он пировал над телом девочки, примерно такого же возраста, как и она сама.
Зверь, почуяв свою старую добычу, поднял на неё свои глаза. Оскалился — хищно, по-звериному. И прыгнул. Но в этот раз он целился прямо в её горло.
Девочка, всё ещё сидевшая на траве у края поляны зажмурилась, ожидая быструю смерть. Однако этого не произошло.
А потом раздался вой и хруст костей.
Тёплые капли окропили её лицо.
Когда девочка открыла глаза, то увидела растерзанное тело льва. Оно было откинуто к дереву.
Горный лев был убит, а его убийца и защитник девочки скрылся. Но она видела, как мелькнула между веток орешника волчья шерсть и как блеснули звериные глаза.
Ещё один подарок судьбы вручили девочке и за это она была благодарна. А вот той, кто лежала сейчас на холодной земле, повезло меньше.
Случайность, что привела её сюда, стала для неё роковой. На её месте должна была лежать на траве другая. Но звёзды сошлись в этот вечер так, что смерть выбрала не её.
Девочка посмотрела на её лицо и запомнила черты, заменив ими свои. Уйдя с поляны, она ещё долго ощущала, будто взгляд мёртвой смотрит ей вслед с неким укором.
На поляну приходило два ребёнка и два зверя. Но из четверых остались в живых лишь двое.
Когда она добралась до деревни, на улице совсем стемнело. В некоторых избах горели окна, а из труб валил дым. Девочка брела, спотыкаясь в темноте, вперёд. В её маленькой головке просто не осталось места страху: после произошедшего в лесу она будто растеряла все силы.
Она слышала женский плач и чьи-то взволнованные крики, но не обращала на это внимания. У неё уже не оставалось сил ни на что.
— Алекса!!— казалось, будто эту Алексу искала вся деревня. — Алекса!
Будь девочка не такой уставшей, она бы заметила, что почти все жители деревни с факелами вышли на улицы. То, когда её заметят, было вопросом времени. Но пока маленькая незваная гостья оставалась незамеченной.
— АЛЕКСА! — раздался женский крик прямо за её спиной, да такой сильный, что она невольно вздрогнула и обернулась.
Ей пришлось зажмурить глаза от яркого света. Маленькие ладошки невольно потянулись к лицу, чтобы прикрыться от ослепляющего света. Но ей не дали этого сделать.
Левую руку девочки схватили и отвели вниз, а после подняли её подбородок так, чтобы на него падал свет.
— Алекса, слава Пяти! Ты жива! — девочку притянули к себе и обняли так крепко, что у той невольно вырвался стон. — Мы боялись, что не отыщем тебя, родная. Пойдём в дом.
С этими словами её повели куда-то.
Женщина крикнула деревенским, что Алекса нашлась. Девочка не сопротивлялась. Она просто хотела спать.
Её привели в тёплую избу, раздели, вымыли и накормили. Расчесали волосы деревянным гребнем и заплели в косу. Уложив спать, даже поцеловали в висок, но девочка уже этого не почувствовала. Как только её голова коснулась подушки, она провалилась в сон.
Утром девочка проснулась с первыми петухами. В избе никого не было, поэтому она могла осмотреться в незнакомом ей месте.
Дом был добротный и бревенчатый, с двумя комнатами. Она спала у очага, на котором висели травы и сушился чеснок. Посередине комнаты стоял деревянный стол с тремя табуретками. На одной из них спал пушистый серый кот. Он зашипел, когда девочка подошла ближе и, спрыгнув, выбежал на улицу через приоткрытую дверь.
Справа, в углу, располагался небольшой иконостас, состоящий из иконок Пяти. Им поклонялись во всём Ладоргане, и эта деревня не была исключением.
На одной из стен девочка увидела прикреплённый на гвоздь портрет ребёнка. Его выполнили весьма талантливо с помощью угля на куске бересты. Все черты лица были переданы очень реалистично, и девочка долго вглядывалась в этот рисунок.
Девочка, что смотрела на неё с портрета, была Алексой. Той самой Алексой, что погибла в лесу от когтей горного льва. А та, что стояла теперь в этой избе вместо неё, являлась самозванкой.
