Игорь Клюев - Смотрит нежно… В ночь Луна
| Название: | Смотрит нежно… В ночь Луна |
| Автор: | Игорь Клюев |
| Жанр: | Стихи и поэзия |
| Серии: | Нет данных |
| ISBN: | Нет данных |
| Год: | 2021 |
О чем книга "Смотрит нежно… В ночь Луна"
Стихотворения составившие книгу Игоря Клюева написаны в течении последних пяти лет, но охватывают большой период времени и тем. От стихотворений написанных по следам детским воспоминаний «Июнь» до стихотворений посвящённых трагическим событиям современной России «На гибелей хора Александрова». Кроме тем о современности, автор часто обращается к истории, и литературе— «Восток», «Моисей», «Шахеризада». По стилю стихотворения в широком диапазоне. От лирики – «Осень» до ироничной поэмы— «Легенда о Трои». В дополнение, стихотворения чередуются с четверостишиями. Это позволяет избежать монотонности при чтении. Автор, в основном, придерживается академической формы стиха с некоторыми отступлениями. Во многих стихотворениях использована Пушкинская строфа.
Книга может быть интересна людям с достаточным жизненным опытом.
Бесплатно читать онлайн Смотрит нежно… В ночь Луна
Простор
На просторе душит ветер
И дурман – цветут поля.
Ты прекрасней всех на свете,
Русь, Калужская земля.
Роща поле режет носом,
Холм приподнят, как корма,
Ветер хлещет листья косо,
Рвёт с деревьев паруса.
За кормой дорога следом,
Пыль, как брызги, и траву —
Зелена, высока летом —
Ветер гонит, как волну.
Тень на поле, он – Летучий,
Он – Голландец, он – мираж,
Проскочил по небу тучей —
Всех свистать на абордаж!
Громко выстукал морзянкой
Дятел в рубке там в лесу:
«Всем собраться спозаранку!
Всей командой на носу!»
В час зари блеснуло златом —
Кромка неба там вдали.
Все достанутся пиратам
Тех испанцев корабли.
Прибой
Волною за волной прибой
Рисует берега набросок.
Там волны – сдержаны скалой,
Здесь проскочили – берег плосок.
Едва смочив песок сухой,
Истратившись, исчезли сразу.
Но вот прилив, и за волной
Волна упорней раз за разом.
И с каждым разом всё смелей
На берег дальше катят волны.
Прилива мощь слышна сильней
В раскатистом звучанье полном.
И ревность, шторм в ночи тайком
На берег зашвырнул без жали
Цветы, сплетённые венком,
Что волны бережно качали.
Прилива безрассудна страсть —
Коснуться тот венок любимый
Хоть раз, а дальше хоть пропасть.
Но нет, не суждено, отлива
Такой не кстати тихий час
Приходит, шепчет боязливо.
Волна всё ниже, пыл угас,
И ждать до завтра терпеливо.
Море
Пенится моря рваная граница,
Где набегают волны на песок.
И, в небесах удерживая птицу,
Приносит ветер с моря холодок.
И столько в море магии простора,
Что даль сама притягивает взгляд.
А ночью блеск от лунного узора,
Зажженье звёзд – таинственный обряд.
***
А кто прогладил море? То загадка,
И лишь прибоя небольшая складка.
У горизонта – ровное вдали,
Где алых парусов сигнальные огни.
Залив
В заливе океан, как в заточенье,
Не вырваться волне уж на простор.
Но полюбил плавчих прикосновенья,
И радостен в неволе он с тех пор.
Робинзон
С десяток пальм средь шумных волн,
И так распорядился случай —
Там оказался Робинзон,
Живой, и значит, он везучий!
Лунная дорожка
Смотрит нежно… в ночь Луна
И монеты серебра
Сыплет с щедростью вдоль моря,
Но у самого прибоя
Серебро пошло ко дну,
Не досталось никому.
Девушка и море
Прибой накатывает ровно
Слова: «Пока ничья, ничья».
А ветер выдохнул любовно:
«Я вездесущ, она моя.
Я был в горах, я был в долинах,
Я мастер шалостей игривых.
Могу промчаться вихрем вдруг,
Коснуться этих плеч и рук.
Домчусь до вечера до Нила,
Не так уж здесь и далеко,
К утру назад, во мне есть сила,
Я покорю её легко!»
И молча слушал то песок,
Совсем иссохнувший у ног.
Весна
Тянет белую нить в синеве самолёт
Из пряжи застывшего облака,
На реке вдоль берега треснул лёд,
Как разломилось яблоко.
Ну, и Солнце слепит, и на Солнце блестит,
Блестит всё, что положено,
Зацветёт, не задержится, не смолчит
Всё, что жить и любить расположено.
Март
Разлеглось в воде на тротуаре
Солнце, ошалевши от Весны,
Учащённо запахи вдыхая,
Из-под шляпок морщились носы.
И тянуло гнилостью оттуда,
Где чернела прошлая листва,
И была, как мартовское чудо,
Грязная зелёная трава.
Осенний лес
Осенний лес – он лес воспоминаний,
Но как же он красив, едва живой.
Багрянец в нём несбывшихся мечтаний,
Разочарованность же светит желтизной.
Лишь ели сохраняют цвет надежды,
Как прежде, зеленеют их одежды.
Цыганской юбкой пестрота аллей,
Из листьев сотканная, сброшенных с ветвей.
Осенний лист, шуршащий под ногами, —
Всё кончено… Нет, будущей весной
Лес зашумит с весёлой кутерьмой,
Всё тот же лес, но с новыми листами.
И будет снова зелен он, как прежде,
С мечтою новой, в радостной надежде!
Сокольники
Здесь было дикое приволье,
Здесь лес густой сжимал поля,
Была охота здесь соколья,
Чтоб для пиров добыть зверья.
Романов-царь, с ним воеводы,
С шатрами царские подводы,
Собак натужный злобный лай
И сокол с именем Ширяй.
Царя любимец, сокол смелый,
На всё готов был для царя.
Охотник дерзкий и умелый,
Был страх для всякого зверья.
Была в нём верность и бравада,
Любовь царя была награда.
Любовь царя лишила страха,
В охоте смел был и упрям!
Но в землю врезался с размаха,
Скатился мёртвым по камням.
Охотник, смерти стал добычей,
Конец для храбрецов привычен.
Героем быть сбылось желанье,
Он жизнь прожил в одно дыханье.
Собрались в скорби воеводы,
Указ был оглашён везде.
Известным чтобы стал народу —
Что сокол погребён в земле.
Что царь в печали, и от горя,
Ширяевым назвал то поле.
Теперь здесь парк и карусели,
Не видно звёзд от сотен ламп.
Пиры где громкие шумели,
Стихи звучат со сцены рамп.
В честь поля назван переулок,
Аллеи в парке для прогулок.
Где место было для коней,
Теперь площадка для детей.
В грозу темнеет парк тревожно,
Не видно в небе птичьих стай.
И вдруг средь молний, как возможно,
Мелькнёт как будто он, Ширяй!
Герои с нами прежних лет,
Всех поражений и побед.
На Истре
И снисходит покой тихим вечером летним —
Гибких ив над водой наклонённые ветви.
Стало в речке темно, стынет берег песочный,
И уж солнце красно над водою проточной,
И собак перелай в деревнях на пригорках
Собирает на чай семьи в дачных посёлках.
У поля
Вечера примета – вьётся мошкара,
В жёлтых пятнах света тёмная листва,
И запахло поле – рожь поспела там,
И прижмусь губами я к твоим плечам
И губами вспомню, было что давно
Мамино родное нежное плечо.
Утро
Светает, ночи чёрные чехлы
Со зданий убраны, в деталях
Изломы крыш отчётливо видны,
И солнце, затерявшееся в далях,
Рассветом цепенелый сон
Спешит прервать, за облаками
С востока бледный небосклон
Оплавить жаркими лучами.
Край раскалился докрасна,
Восход оранжевою лавой,
Но как проснуться, когда сна
Не кончен сказ ещё лукавый?
***
Прохладный шёлк, крадущий теплоту
С плеч утренних, согретых ночью жаркой,
И кофе вслед чуть обожжёт губу,
Вспугнув остатки сновидений ярких.
Сны
Сакральное – как точно это слово,
Всех слов заменой может быть оно,
Её когда я имя повторяю снова,
Творя мелодию из воздуха легко.
Ласкают слух неведомые струны —
Адажио, без нот и партитуры,
Небытие – средь лета дивный сон,
А по Шекспиру то, когда влюблён.
Имя шептать, и свет очарований
Вечерний сумрак сделает светлей,
Аквамарина грани очертаний —
Неспешный отблеск глубины морей.
Обитель таинства, но правила просты:
Всему в ней слепо верить. С высоты
Ангел слетит… Прекрасны эти сны.
Акушерка
Наташа тихо дремлет на диване,
Окутал быстро плед её теплом,
Как будто обнял бережно руками.
Она уснула, ей приснился сон.
Ночь, и полёт, подобно Маргарите,
Внизу же кто-то шепчет на иврите.
Несёт в себе Мария сына Бога,
Из Назарета в Вифлеем дорога.
Наташа видит: ждут её невзгоды,
Лишь ясли, да кусочек полотенца.
Нет повитухи, чтоб принять те роды,
Да и в хлеву одна вязанка сенца.
От облаков темнее стала ночь,
Наташе ясно – нужно ей помочь.
Мария в ожидании тревожна —
Вынашивая Бога, быть земной?!
Поглаживает чрево осторожно —
Там целый мир под тёплою рукой.
В её глазах начал тех двух примета —
Соединились вместе в них два цвета.
С этой книгой читают
